Похождения соломенной вдовы

— Девушка! — завопил он, когда я затормозила. — Мне до дому — рукой подать! А она заглохла. Не поможете?

Я хотела нагло заявить: «В обмен на информацию», но потом решила, что такая прямота странного дяденьку испугает. Лучше взять его хитростью. Мы прицепили его авто к моему и дотащили до первого дома в длинном ряду строений.

— Чайку не хотите выпить? — весело спросил хозяин «Москвича», расплываясь в улыбке. Он вообще, судя по всему, был человеком задорным.

— А вы что, тут один? — осторожно спросила я.

— Да нет, у меня еще маменька. Она уже ж чай заварила.

— Откуда вы знаете? — с подозрением спросила я.

— Так пахнет же! Не чувствуете? О! Чай с травками. С брусничным листом, ромашкой и календулой.

— Это от поноса, что ли? — нелюбезно спросила я.

Настроение у меня, в отличие от этого весельчака, было не ахти.

— Зачем от поноса? — озадачился тот, сморщив лоб гармошкой. — Даже наоборот, слегка расслабит. И весь организм укрепит. Ну, а если кишочки заодно прочистит, так это даже хорошо.

— Вы уверены? — с сомнением спросила я. Мне не хотелось бы засесть в чужом сортире.

— Маменька! — завопил горе-автолюбитель, схватившись за ручку двери. — Я гостью привел! Кстати, — обернулся он ко мне, — как вас зовут?

— Катериной, — соврала я. — Можете называть меня Катей.

— Очень приятно. А я — Виталик.

Я хотела было попрощаться с Виталиком, но тут на пороге появилась его маменька, и я мгновенно раздумала. Судя по внешнему виду, старушка была общительной, любопытной и словоохотливой. Ну то, что надо!

— Я Софья Павловна, — представилась она, протягивая мне маленькую пухленькую руку. — Я слышала о вашем недоверии к травам, поэтому не бойтесь, чай вам сделаю городской, из пакетиков.

— Уф, — сказала я. — Какое облегчение! Трав я, если честно, опасаюсь.

— И правильно делаете. Опасенье — половина спасенья, — громко сказала Софья Павловна, пропуская меня в дом. — Виталик! Неси поднос, у меня уже все готово.

— И как вы не побоялись остановиться! Вечер, незнакомый мужчина, — распинался Виталик, устанавливая поднос на столике в гостиной.

Если он считал, что может внушить опасения, то был абсолютно прав. Такая восторженная морда в разноцветной шапке испугает кого угодно.

— Я еще не до такой степени разуверилась в людях, — сказала я. — Хотя разочарования следуют одно за другим.

Софья Павловна вопросительно поглядела на меня, задержав ложечку над сахарницей.

— Вот и сюда я приехала по весьма грустному личному делу, — я продолжала гнуть свою линию.

— Да ну? Вы что, тут не живете? — повел бровями Виталик. Его черные кудрявые волосы упали на лоб, и, отбрасывая их, он едва не заехал мне в глаз локтем. — А я думал, вы из новых поселенцев.

— Я подруга жены Скитальцева. Знаете такого?

— Бориса Борисовича? Знаем, — кивнула Софья Павловна. — Значит, подруга жены.

— Борис не знает, что я здесь, — заговорщически понизила я голос.

Прикинувшись подругой жены Скитальцева, я внезапно сообразила, что не помню, как его жену зовут.

— С какой же целью вы приехали? — внимательно глядя на меня, спросил явно заинтересовавшийся Виталик.

— Проследить за ним, естественно.

— Это в смысле — не ходит ли он на сторону?

— Именно. До нас дошли слухи…

— Но Лариса ведь здесь! — удивилась Софья Павловна. — Или у вас какой-то план?

Я лихорадочно облизала губы. Вот это номер! Наверное, за прошедшее с нашей последней встречи время Скитальцев ухитрился развестись с прежней женой и жениться снова. Вероятно, девица с косой — его новая супруга Лариса. Села же я в калошу! Надо было срочно что-то придумывать.

— Понимаете, я подруга его первой жены, — вывернулась я.

— Первой жены? Разве Борька раньше был женат? — Виталик посмотрел на свою маменьку с недоумением во взоре.

— Вот это новость! — одними губами сказала Софья Петровна. — Ну-ну, и что? Рассказывайте, рассказывайте!

— Ну, понимаете, до его первой жены дошли слухи, что Борис неверен и своей второй жене, как он был неверен ей.

— Дошли слухи? — переспросил Виталик, засовывая в рот крекер, обмазанный вареньем. — Она до сих пор следит за ним? Столько времени прошло!

Я задумчиво отхлебнула чай.

— Понимаете, — пояснила Софья Павловна, — мы здесь уже пятнадцать лет. Все это время Борис женат на Ларисе. Очень странно, что первая жена так заботится о его моральном облике.

— Некоторые женщины не находят себя после первого развода, — мрачно сообщила я. — Не могут забыть, простить и начать новую жизнь. Все пережевывают и пережевывают воспоминания.

— Наверное, она ужасно мстительная, — предположил Виталик. — Раз все никак не может простить Борьке развода. Я прав?

— М-м… — пробормотала я, не зная, что еще сказать.

Шарики в моей голове вращались с реактивной скоростью. Если Скитальцев на самом деле не разводился, значит, жена у него та же самая, Лариса. Ну, та, длинноносая. Эти люди утверждают, что она здесь, в поселке. Значит, девица с косой не может быть любовницей Скитальцева, раз он преспокойно привез ее к жене. Я решила повторить вопрос вслух:

— А кто такая девица с толстой косой, которая живет у Бориса в доме? Он сегодня привез ее сюда.

— А! Это? Это его сестра! — воскликнула Софья Пет-,. ровна.

— Сестра?! Какая трагическая ошибка! — Надо было как-то изворачиваться. — А моя подруга думала, будто это дама его сердца.

— Удивительное дело! Если ваша подруга была замужем за Борькой, неужели она не знала его сестру? — удивился Виталик.

Да, кажется, я здорово влипла.

— Ну… Они давно не виделись, сами понимаете. Сестра Бориса сильно изменилась…

— Но не до такой же степени.

— Знаете, в те времена она была противной толстой девочкой, — без зазрения совести соврала я.

— Неужели? — Маменька Виталика отставила чашку в сторону. — А когда Ларочка показывала мне семейный альбом, на детских фотографиях сестра Бориса выглядела худышкой.

— Она потолстела ненадолго, — важно сообщила я. — Примерно год она была толстой, словно надувной матрас.

— Что вы говорите?

— Да! — радостно подтвердила я. — Другие дети обзывали ее пингвином. Это было ужасно!