Похоже, он доигрался. Том 3. Часть 1
Шрифт:
– И долго они будут выходить со мной в реал?
– Пока не избавишься. А избавишься, когда умрёшь. А как умрёшь – отправлю весточку в Атараксис [1] . Поэтому, видимо, нескоро, судя по выстраиваемому тобой билду.
И впрямь – всё идёт к абсурдно быстрой регенерации.
– Ну тогда я их сотру и вернусь в игру уже без голосов в голове, – пожал я плечами и устремил внутренний взор на два программных кода.
– Ох, не советовал бы.
– А? – я резко встряхнул головой и остановил процесс.
1
АТАРАКСИЯ (греч. ) –
Заключается в идеале переноса внимания с внешних обстоятельств на внутреннее состояние.
Понимание своего внутреннего мира, своих целей и желаний.
– Да, ты и впрямь вернёшься без двух друзьяшек и всё ещё сможешь пользоваться Грехами, как предметами. Только вот, Артур, вспомни, на кой чёрт ты вообще играешь в игры?
– Ха? – задрал я бровь. – Странный вопрос. Конечно же, чтобы… – в голове зажевало пластинку. – Чтобы… – взгляд опустился в пол. – Чтобы… а ведь точно.
Боже, как я мог забыть?!
– Зачем божеству нового мира играть в жалкие игрушки и собирать гаремы? Зачем пыхтеть, рвать задницу и рисковать? Ради веселья? Не думаю, что ты не способен найти забаву в реальном мире. Мы оба с тобой знаем, на кой хер тебе упал этот ЭндГейм и игры в целом.
– Да, ты прав, – на сей раз уже я тёр глаза. – Да, твою мать, ты прав! Мне нужны Грехи. Только вот зачем ты помогаешь?
– Если у тебя всё не пойдёт по одному месту – я знатно повеселюсь. А большего мне и не нужно. Исполнишь всё, как и задумывал, со всеми палками в колёсах и нагнетающим взглядом гарема – это будет одно из лучших событий в жизни старенького Демиурга. Мне просто интересно, получится ли у тебя добить ту маленькую дистанцию до финала.
– Получится, – сразу же ответил я. – Иначе всё было зазря.
– Надеюсь, – улыбнулся он. – Теперь, когда вопросов у тебя нет, я пойду за другими посмотрю. Там бой между Смертью и Сурой намечается, должно быть интересно.
– К-кем? – я моргнул и увидел пустующий стул. – Ах, ну да, он ведь только в моей голове.
Ну, в любом случае, общаться с Грехами вне игры желания нет, поэтому придётся стереть им память о реальном мире и уложить в сон. Лень должна быть благодарна.
– Так, ну вроде и всё, – вздохнул я спустя несколько минут ковыряния в цифровых личностях. – Увидимся в игре, обосранцы.
Взгляд упал на разлитый шоколад.
«Боже, моя прелесть», – едва не заплакал я. – «Ну, один чёрт, ещё тонна на складе», – в конце концов я пожал плечами, заварил ещё одну чашку и присел на диванчик. – «О боже, какое блаженство. О-о-о да-а-а-а».
Наконец моя филейная часть почувствовала объятья хоть чего-то, помимо дерева и земли.
– Так-с, новости, значит-с, – я испил горячего напитку и всмотрелся в бегающие пиксели.
– …И возможно, причиной тому послужило неловкое высказывание, но факт остаётся фактом – Империя объявила кому-то войну впервые за несколько десятков игровых лет. Мы больше чем уверены, что на маленьком и отчасти никому не нужном государстве Гордыня не остановится, – говорил мужчина-красавчик.
– Но, пожалуй, это даже огромный плюс для Эндгейма, как для игры. В конце концов, по-настоящему межгосударственных
войн не было уже очень давно. Коллега, вы, как представитель небоевой профессии, что думаете по этому поводу?– Всё, что я думаю – главное: выбрать правильную сторону. Все ремесленники получают возможность сорвать куш на поставках материалов, однако шанс всё потерять при проигрыше поддерживаемой страны так же велик.
– Да, пожалуй, вы правы, – улыбнулась блондинка.
«Вы ещё пососитесь тут».
Послышался мягкий звук открытия двери, и я тут же по привычке взглянул на камеру – Эмилия вышла из комнаты.
– О, привет, – порядком удивился я. – Хорошо спалось?
Облачённая в мою футболку и шорты, она выглянула из-за угла и лишь спустя несколько секунд окончательно показалась во всей красе.
– … – кивнула сестра.
«Видимо, в платье спать неудобно», – отгонял я плохие мысли. – «Да, определённо из-за этого».
– Кушать хочешь?
Девушка мотает головой и так же садится на диван.
– Сколько-сколько? – спросил ведущий-красавчик. – Мне казалось, что с момента их исчезновения уже месяц прошёл!
– Мне тоже так казалось, – кивнула блондинка. – Однако, нет – с момента битвы Всадника Смерти и Бессмертного Суры прошло не более двух недель реального времени.
– Ну и грех жаловаться.
При слове «Грех» меня передёрнуло.
– Ведь, в конце концов, – продолжал мужик. – Если эти двое вновь объявятся, то о каком стабильном доходе на войне может идти речь?
– Однако, как сообщает анонимное голосование, посвящённое легендарным личностям ЭндГейма, большинство желает их возвращения.
– К слову, о рейтинге популярности, – мужик перелистнул страницу.
«Видимо, Сура так же в Инферно», – я увлёкся повествованием ведущих. – «Как же всё-таки интересно получать новую информацию! Только вот…»
Только вот полностью отдаться поглощению знаний мешает одна вещь – громкое дыхание Эмилии то через рот, то через нос. Оно ужасно отвлекает. При том казалось, что его источник с каждой минутой всё приближается и приближается.
А ещё в комнате стало жарковато.
– Можем поздравить Заратус попаданием в этот самый список.
«Ого. А красотка времени зря не теряла».
– Теперь топ популярных в ЭндГейме разделяют двадцать семь человек, в котором миленькая девушка-дверг на последнем, а погибший от собственных рук Валир на первом. Следующими прорваться сквозь барьер зрительских симпатий должны: Двуликий, Аксель, Кицуне и Оберон – нынешний Гордыня. Что касаемо гонки в самых недрах топа – Чумной Бог перескочил на восьмое место. Остальное без изменений.
«Нет, ну я так больше не могу», – я всё же набрался смелости посмотреть на Эмилию. – «Твою мать, мне всё-таки не показалось!»
Как только девушка вышла из-за угла, я подметил странное изменение в её внешнем виде. Первым – естественно – в глаза бросилась одежда, однако на этом странности не закончились.
Я думал, мне почудилось, но теперь сомнений не возникало – сестра сплошь красная, словно только что вышла из бани! Отсюда и ощущаемый даже на расстоянии жар и разгорячённое громкое дыхание.
– А ты не заболела случаем? – спросил я и незаметно отодвинулся.
– «Нет», – прилетело сообщение. – «Всё нормально. Мне хорошо»