Похоже, он попал. Том 4

— Конечно-конечно! — страстно закивала японка.

— Но отношения, честь и доверие — не пустой звук. И мы его подорвали. Очень… сильно. Особенно перед господином Вортексом. Теперь нам нужно во что бы ни стало извиниться перед нашим Богом, — Миямото сжал кулак, — И поможет нам только Мей Рейвиль. Остаётся лишь молиться, что она согласится на наше предложение, — он вздохнул и прикрыл глаза, — Нам нужна Агония.

Глава 2

Забавно лежать на крыше и слушать, как внизу бегают японцы и пытаются тебя найти. Чувствуешь себя читером, который притворяется обычным игроком — ты понимаешь, что несмотря на старания людей, ты в любой момент можешь просто щёлкнуть пальцами, и они проиграют.

Как бы меня ни старались отыскать, если у них получится — одна моя мысль, и я просто исчезну.

Так чувствуют себя Боги? Как читеры в игре под названием «жизнь»?

Уже вечерело. В Японии настолько приятно, что я даже задремал, уложившись на крыше одного из домов.

«Ладно, пора уходить», — я присел и размял шею.

Домой нужно. В Сёгунат ещё успею вернуться, а вот увидеть и успокоить родных хочется уже сейчас.

Но как попасть в Москву? Ну, наверное, должно быть просто — телепортариум. Подключусь как в прошлый раз. Да, я без понятия где он, но не думаю что это проблема — просто спущусь и спрошу у нормальных людей.

Пора наводить порядок в своём окружении. Навёрстывать те девять месяцев кукования на кровати.

— Всё, вставай, ержан, хватит спать, — я потянулся, зевнул и осмотрелся.

И впрямь вечерело. Судя по мирным звукам, больше прорывов чудовищ не было, и жизнь пошла своим чередом. Думаю, всё же, тот случай был единичным.

Я выглядываю из-за козырька крыши. Местечко вроде тихое. Никого. Самое то для телепортации одного дебила.

«Без разрушений… без разрушений… аккуратно…», — концентрируюсь, и вытягиваю своё тело в межпространственный тоннель.

Всё вокруг размывается, и меня выплёвывает немного не там, где планировалось.

А если точнее, то в дерево нахер.

Черепица японского домика потрескалась и посыпалась, а бедное большое растение частично разлетелось в щепки, когда я вынырнул рядом. Про землю и вовсе молчу — никакой травы здесь больше нет.

Да уж, несмотря на быстрое освоение способностей, их нужно оттачивать. Да и куча условностей неизвестна. Например, что будет, если телепортироваться в твёрдый объект? Мне что-нибудь оторвёт? Или объект разлетится? Или просто выплюнет?

Или вот телекинез. Могу ли я брать предметы, которые не вижу, но предполагаю? Сердце, например? И на каком уровне можно освоить способность? Смогу ли проводить операции на кровеносных сосудах? Соединять и разъединять клетки? Нейронные связи?

Короче, поле для экспериментов огромное. И это уже не говоря о новых способностях!

Но чтобы ко всему этому приступить, нужно вернуться. Здесь, в стране с таким количеством крыс на квадратный сантиметр, я оставаться не хочу. Пусть задабривают и извиняются, но уже в другом месте, и когда я приду в себя.

— Ладно, приберутся, — я отряхнулся и осмотрелся.

Ничего примечательного вокруг не было. Сёгунат — тихая закрытая страна. Люди здесь сидят дома под котацу, греют ножки и няшатся под аниме. Здесь нет суеты от слова совсем. И людей мало.

Ладно, попробуем иначе.

«А если так…», — прикрываю глаза и концентрируюсь.

Странное чувство, знаете. Будто ты открываешь глаза, хотя при этом они закрыты. Твоё зрение расширяется на больший радиус, пространство разворачивается словно свёрнутая до этого бумага, а мозг начинает понимать то, чего раньше никого не понимал — видение в четырёхмерном пространстве.

Да. Скорее всего, я вижу пространство в другой мерности. Или его проекцию. В любом случае, стоит лишь пожелать, и я вижу то, что скрыто от обычных людей.

«Ага, а вот и люди»

Цель найдена. Русский пошёл на охоту — докапываться до других национальностей.

Парочка из кошкодевки и собакомальчика сидела недалеко и наслаждалась обществом друг друга. Веселились, хохотали, мурлыкались. Розовая пора во всей красе.

А потом пришёл я.

— Э-э-э… коничива. Бонжур, ёпта. Я сердечно извиняюсь…

Они аж повскакивали от неожиданного появления патлатого бомжа в больничной робе.

— Где в Токио находится телепортариум?

Они посмотрели на мои светящиеся глаза, небольшие, едва заметные трещины из-под футболки, и испуганно взялись за ручки. Или за лапки, хрен его этих зверолюдей разберёшь.

Странно. Я же на японском говорю. Должны разбирать. Или они просто не понимают о чём речь?

— Место, откуда телепортируются на другие континенты. Такая огромная каменная арка! Где она?

— В-врата? — осмелилась кошкодевочка.

Она забавно прижимала уши к голове.

Что за райская страна…

— Ну, наверное, хрен его знает, — пожал я плечами.

— В Нарите. Префектура Тиба. Э-это в восьмидесяти километрах отсюда. Вон туда, — она указала пальчиком в определённую сторону.

— О. Спасибо! Приходите молиться в мой храм, если такой есть. Я дам благословение на ваших котопсов!

— В ваш… хра…

Я телепортируюсь на крышу здания, быстро осматриваюсь и, оттолкнувшись ногой, телепортируюсь вновь. Затем повторяю. И ещё раз. И ещё.

«Ха-ха», — не знаю почему, но мне было очень весело, — «Ха!», — телепортируюсь, срываюсь с крыши и прямо в падении телепортируюсь на следующую, — «Ха-ха!», — хватаюсь за край, подтягиваюсь с помощью телекинеза и вылетаю прямо над зданием.

— Пха-ха-ха!

Скачок. Снова. Снова. И снова! Неудержимое перемещение туда, куда захочу.

Я запинался, рушил всё на пути, едва не падал, но продолжал, продолжал и продолжал телепортироваться, продолжал двигаться вперёд. И с каждым прыжком, с каждым километром, оставшимся за спиной, я был всё быстрее. Всё аккуратнее. И одновременно с этим… всё счастливее.

В один из скачков, когда я приземлился аккурат перед козырьком и едва успел зацепиться за него ногой, я оттолкнулся и телепортировался так высоко, как могу.

Прямо в небо.

— Пха-а-а-а-аха-ха! — заорал я, не сдерживая смех.

Ветер сразу же ударил в лицо и зашумел в ушах. Высота была столь огромной, что останься в мире самолёты, я бы непременно мог бы столкнуться с одним из них.

Десять километров свободного полёта. Невероятная опасность, подсознательный страх и…

Такое детское, искреннее счастье свободного человека.