Похоже, вы попали

Он перевёл пустой взгляд с меня на артефакт и, сжав кулак, наклонился к грязи.

Гордыня просто приняла мою подачку.

— Если корону носят короли, то ты, Лоуренс — король ничтожеств. Передаю тебе эстафету, — я хмыкнул, чувствуя, как быстро немеет тело.

«Чёрт…», — я прекрасно всё осознавал, — «Умираю»

Да. Я умираю. Мою душу больше ничего не сдерживает в этом мире. Секунд десять, ну может двадцать, и я просто умру.

Забавно. Так желая выжить и покорить все вершины, сейчас, когда смерть неизбежна, я ни о чём не жалею.

Разве что… с родными бы попрощаться.

— А, и да, — опомнился я, когда Лоуренс подносил Корону к голове, — Вот тебе прощальный подарок. Исчезни: подчинение.

Каменный артефакт зарябил.

В груди резко опустело, всё вокруг размылось, а ноги подкосились так, что я свалился на колено.

Корона сменила хозяина.

Смерть стала ближе. Намного.

Я умру через несколько секунд.

— Ч-что ты сделал?… — не понял Гордыня, — ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ, УБЛЮДОК?!

— Забрал единственный способ усиления. Может быть хоть так перестанешь быть неудачником, ха? — хмыкнул я, переставая чувствовать тело.

— Тварь…, - прорычал Лоуренс, переводя взгляд на бурлящую чёрную лужу возле меня, — ТУПАЯ ТВА-А-АРЬ!

Он хотел отомстить. Хотел прикончить меня лично. Но вылезшая из чёрной смолы рука его остановила. Сунется дальше — Маркус точно его поймает.

Либо уходить, либо умирать. Так себе выбор для воплощения гордости, не находите?

— Хах. Прощай, лошара. Если выживу — обязательно загляну, — улыбнулся я, падая на второе колено.

"Сука…", — сознание тухло.

Перестаю что либо чувствовать.

Тяжело дышать. Тяжело держать глаза открытыми.

— Не выживешь. К сожалению, — всё, что он ответил мне, — Телепорт.

Пространство зарябило, и Лоуренс исчез.

Вот и всё, да?

Эх… блядство.

— Эй, черноглазый…, - прохрипел я из последних сил подошедшему Маркусу, — Можешь меня спасти?

Он посмотрел на моё иссушенное, бледное тело. И ничего хорошего я в его глазах не увидел.

— Я сильнейший, а не всемогущий. Я могу отсрочить твою судьбу, но не изменить её.

— Отсрочь.

— Двенадцать секунд. Потом ты умрёшь. Но… что ты успеешь за двенадцать секунд?

— С семьёй попрощаюсь.

Маркус коснулся моей головы. Растущее чувство пустоты, пожирающее мою душу, резко остановилось.

— Спасибо…, - я встал на ноги, — Большое… спасибо.

Мужчина понимающе кивнул и развернулся на каменные колонны, поднимая на них руку. Земля под ними забурлила, а чёрная жидкость начала быстро поглощать растущие монументальные структуры.

Впрочем, мне было уже не до этого.

Я напряг левую руку, сконцентрировался на своей комнате в нашей квартире и…

«Телепорт»

Всё же, в этом теле пробуждалась гордыня. От её сил осталась лишь ничтожная кроха, достаточная, чтобы активировать руку.

Пространство размывается, окрашивается в синий спектр, и через секунду я оказываюсь в своей квартире.

До моей смерти 11 секунд.

— Мам, где Костя? П-почему он не берёт? — спрашивала Вика дрожащим голосом.

Я слышал их диалог в зале.

— Не знаю, доченька. Я… я не знаю.

До моей смерти 10 секунд.

Я застыл, не решаясь провернуть ручку. Я думал, что сказать новой семье. Как поблагодарить, как… показать всё то короткое счастье, что они мне подарили.

И я придумал. Правда придумал! Короткую речь, которой смогу излить душу за несколько секунд.

Но…

— Он ведь вернётся? — голос сестры сорвался, — С ним ведь всё хорошо?

— Обязательно, — мама глубоко дышала, едва сдерживая плачь, — Обязательно, дорогая. Он… он нас не бросит.

— Костя… Костя… пожалуйста… — Вика плакала в мамину грудь, — Пожалуйста… вернись. П-прости меня. Прости! Я не хотела этого говорить! Пожалуйста! Прости! Вернись, пожалуйста, вернись! Я не хотела!

Она ревела. У неё истерика.

Они прекрасно слышали творящийся снаружи ад. Понимали, что я могу быть к нему причастен.

И всё, что они хотели — чтобы я вернулся. Чтобы… хотя бы я их не бросил.

До моей смерти 9 секунд.

«Что им сказать?..», — я стоял в тёмной комнате, так и не решаясь провернуть сраную ручку.

Все мысли пропали. Я элементарно застыл, вообще не понимая, что делать дальше. Мысли исчезли.

После услышанного, я думал о другом.

До моей смерти 8 секунд.

Время идёт. Смерть приближается. Я чувствую.

Секунд девять, ну может десять, и меня не станет. Уже окончательно. Никаких шансов, никакой семьи, никакого счастья.

Ничего. Лишь пустота.

И я смирился! Правда! Я сделал достаточно для мира, чтобы умирать без сожалений. Да, недоделал всего, чего хотелось: не построил домик возле леса, не завёл детишек, с женой не поняшился под пледиком. Но знаете… даже за такой второй шанс уже стоит благодарить судьбу. Я ведь на него даже и не рассчитывал.

И то, что его отбирают… ну, это закономерно.

Только вот…

До моей смерти 7 секунд.

Правда в том, что я не хочу умирать.

«Нет», — я убрал ладонь с дверной ручки.

К чёрту. Просто нахер. Смерть? Да пошла она нахер. Смерть для неудачников, а я, отдав корону, решительно отказался быть неудачником.

И если судьба говорит мне умирать, то… что-ж, пошла она тоже нахер.

Помнится я говорил: «Мои приказы — неотвратимы. Моя воля — абсолютна». И почему стоит отказываться от своих слов? Разве я не могу этого придерживаться без позорной силы Приказов и подчинения?

Я хочу жить. Хочу закончить то, что начал. Семью завести, жену, может несколько, детей, Бингуса отпинать. Хочу славы, денег. Хочу разорвать Лоуренса на куски и самолично посмотреть на падение этого неудачника! Да я много чего хочу! Я просто хочу быть счастливым, исполнять все свои желания, чёрт возьми!

Так почему всё должно быть иначе? Почему… я вообще опустил руки?

Нет. Ни за что.

Я хочу жить так, как пожелаю. Такова моя воля.

А моя воля…

Абсолютна.

«Телепорт»