Похожие

– И то верно. Постараюсь побыстрее.

Вернулась Оля где-то через полчаса, я так и сидела на крыльце, занятая своими мыслями.

– Ну что там?
– спросила, когда она присела рядом.

– Да ничего нового, как и говорили раньше, девчонку задушили. Похоже, и правда не того подцепила, перед этим у нее был секс. Но партнёр ее был в презервативе, его следов нет. Следствие, насколько я поняла, ищет ее партера, но пока безрезультатно. Никто из местных, в тот вечер, не видел ее ни с каким мужчиной.

– Понятно, будем надеяться, что найдут. Правда надежды слабые, убийцу Оксаны-то так и не нашли.

– Да уж, а в городе милиция не чета этим, - подруга встала.
– Пойду в дом, надо приготовить что-нибудь.

На озеро в тот день мы не пошли, во-первых не было настроения, а во-вторых не хотелось встречаться с компанией Юры, а то что они до сих пор отдыхают было слышно по визгам и крикам, доносившимся с той стороны. Приготовили обед и стали смотреть телевизор. Ничего интересного там не показывали, но делать больше было решительно нечего. Наконец, часов в десять вечера, вернулись мальчишки с рыбалки. Стас, увидев меня, кивнул в знак приветствия, а Андрей молча, не глядя на меня, прошел и сел за стол. Оля наложила ужин, а мне кусок в горло не лез. Я приглядывались к Андрею, стараясь делать это незаметно, а он спокойно ел, не обращая на меня никакого внимания.

– Спасибо, - поблагодарил он Олю, отставив пустую тарелку, и также глядя на нее сказал.
– Завтра нам со Стасом в город съездить нужно, к вечеру только вернёмся.

– Любу завтра хоронят, не пойдете?

– Уже завтра? Сходим тогда, хоть я ее и не знал, но не пойти неудобно. А после поедем, хорошо, Стас?

– Давай, не к спеху же, - поддержал тот приятеля.

– Тогда ещё раз спасибо, все было вкусно. Пойду, пожалуй лягу, завтра тяжёлый день, а я и так эту ночь почти не спал, - он вышел, так и не взглянув на меня.

– Мы тоже наверное пойдем, да Оль?
– Стас что-то сказал ей на ушко, отчего та заулыбалась.

– Ты как?
– спросила Ольга меня.

– Нормально все, идите. Посуду вымою и тоже лягу.

Они ушли в свою комнату, а я, нерешительно, зашла в зал, где уже лежал на диване Андрей.

– Андрюш, - позвала его, но ответа не последовало.
– Ты же не спишь, я знаю, - я села на пол возле дивана, облокотившись на него спиной, и взяла его ладонь в свою. Руку он не убрал, притворяясь спящим, но я была уверена, он не спит. Посидев так немного, перебирая его пальцы, я заговорила.
– Исходя из того, что ты видел, я понимаю, поверить тебе не легко, но я тебе ещё раз поклянусь - у нас ничего не было. Я сейчас буду говорить откровенно, хотя эта откровенность, скорее всего, выйдет мне боком. Когда Юра меня бросил, мне было очень плохо, ты даже представить себе не можешь на сколько. И если бы не ты, наверное, я просто наложила бы на себя руки. Первое время иначе как «антидепрессант» я тебя не называла. С тобой пыталась забыться, и понемногу мне стало это удаваться. Я сама не замечала, как привязываюсь к тебе. Но тут на горизонте появляется Юра и все летит в тартарары. Я не буду себя оправдывать, и говорить, что я не хотела к нему идти, так получилось и тому подобное. Я хотела... очень хотела, и пошла. И я бы легла с ним и, наверное, даже не испытывала угрызения совести, потому что это было бы мое решение, а каждый человек волен поступать так, как считает нужным. Но так получилось, что Юра вовремя открыл свое истинное лицо. Он оказывается тогда поспорил, что полгода будет встречаться с девушкой и она его не бросит, представляешь? И вчера сказал мне об этом. Сейчас ты подумаешь: «получила от ворот поворот и пришла ко мне опять», и будешь прав. Только я скажу тебе одну вещь - никто и никогда не любил меня и не относился ко мне так, как ты. А я была такая дура, что не ценила это. Знаю, что уже поздно, но всё-таки скажу - ты мне стал очень дорог, очень. Жаль, что поняла я это поздно, - говорила, а по моему лицу текли слезы. Рука Андрея подрагивала в моей, но он молчал, все также притворяясь спящим. Я встала и вышла из комнаты, обернувшись на пороге.

– Прости меня за все, - прошептала я и ушла в комнату. А уж там дала себе волю и наревелась от души, а потом не заметила как уснула.

Погода к утру испортилась, небо было полностью затянуто, шел мелкий дождик. Настроение мое и так было не к черту, а с такой погодой оно опустилось ниже точки замерзания. Позавтракав, почти в молчании, стали собираться на похороны. На кладбище решили не ехать, только проводить и вернуться домой. Честно говоря, я бы вообще уехала в город, но бросить Олю не могла, раз уж договорились месяц прожить здесь вместе с ней, придется, никуда не денешься. Пока Стас ушел в комнату переодеться, а Оля была занята мытьём посуды, подошла к Андрею.

– Так ты мне ничего и не скажешь?
– он повернулся и посмотрел, изображая непонимание, но актером был плохим и понимал это сам.

– А что я должен сказать?

– всё-таки попытался он дальше изображать неведение.

– Ты же слышал вчера то, что я тебе говорила, не надо, Андрюш, ты плохой актер.

– Говорила ты, Даша, вчера очень много, я тебя услышал. Но вот самого главного так и не сказала, - посмотрел он мне в глаза.

– Андрей..., - начала я, но он меня перебил.

– Так, стоп, Даша. Мы опоздаем на похороны, давай не сейчас. Жду на крыльце, - прошел он мимо.

Закусив губу, пошла переодеваться. Надев темный спортивный костюм вышла из дома. Все уже собрались и ждали только меня. Андрей со Стасом пошли впереди, а мы с Олей немного отстали.

– Ну что, как у вас?
– спросила подруга.

– Никак, Оль. Он меня выслушать даже не хочет.

– Наладится, не переживай. Андрей может вспылить, но он отходчивый. Тем более ты сама идёшь на контакт, первая.

– Надеюсь. Понимаю, что сама дура, но мне нужно было в себе разобраться для начала. Разобралась! Жаль поздно.

– Да перестань, любит он тебя, любит. А если любит - простит, тем более, что ты вовремя опомнилась и до измены не дошло.

– Твои б слова....
– вздохнула я, но тут разговор пришлось прервать, мы подошли к дому тети Зины.

Возле него уже собралась значительная толпа. Молодежь кучкой стояла отдельно, люди постарше - отдельно. «Как же так? Такая молодая, жить бы да жить», - услышала я фразу одной из женщин. «А Зинаиду-то как жалко, она ж ее почти с пелёнок растила», - поддержала ее шепотом другая. Тут разом разговоры прекратились, и я увидела, что четверо не совсем трезвых мужчин вытащили гроб, поставили его на заранее приготовленные табуретки и, отойдя в сторонку, подкурили. Следом две женщины, в темных платьях и платках на головах, вывели под руки Зинаиду. Я ее даже не сразу узнала, настолько она сдала за эти несколько дней. От дородной женщины с зычным голосом ничего не осталось, сейчас у гроба сидела сгорбленная старушка. Она не билась в истерике, не рыдала в голос, просто сидела, глядя в одну точку и повторяла: «Девочка моя, как же так? Кто ж тебя?»

– Зинаида держится, молодец, - прошептала неподалеку стоящая женщина своей соседке.

– Транквилизаторами с утра накачали. Иначе совсем выйти бы не смогла, - прошептала та в ответ.

– Ааа. Понятно. Новостей-то нет, кто это сделал?

– Нет. В милиции считают кто-то залётный, ищут. Только найдут ли, большой вопрос.

Зинаида так и сидела, глядя в одну точку, обхватив себя руками и раскачиваясь в разные стороны. С другой стороны к гробу стали подходить люди, прощаться.

– Девочки, можно мы не пойдем?
– шепотом спросил Стас.
– Мы ее даже не знали.

– Как хотите, покурите пока в сторонке, - Оля повернулась ко мне, - а ты как, пойдешь?

– Попрощаюсь, а то неудобно как-то.

Первой к гробу подошла Оля, постояла, положив ладонь на руки Любы, поцеловала в лоб и отошла. Следом за ней к гробу подошла я. Как и положено, хоронили ее в подвенечном платье. Живой я Любу никогда не видела, но должно быть она была красивой. Платок был повязан не вплотную к голове и из-под него виднелись светлые волосы. Сама она была такая миниатюрная, что казалась сейчас не сформировавшейся девушкой, а ребенком. Постояв пару минут, уже собралась отойти от гроба, как мой взгляд зацепился за одну деталь. В правом ухе у нее была серьга - совёнок, с голубыми камушками на месте глаз. Я совершенно точно где-то недавно такие видела, но вот где, вспомнить не могла. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, зашла с другой стороны - серьги в другом ухе не было. И вот тогда я вспомнила где видела подобную - именно такую я подобрала в летнем душе дома Анны Андреевны. Меня затрясло как в лихорадке. Как эта серьга могла там оказаться? Что-то я сомневаюсь, что когда бы то ни было, Люба принимала там душ.

– Дашка, - подошла когда мне Оля, - что стоишь как вкопанная, пошли уже.

– Что?
– переспросила, потому что думала совсем о другом.

– Пошли говорю, что с тобой?

– Да-да, идём, все нормально, - ответила я и на автопилоте поплелась за ней.

– Все нормально?
– спросил Стас, когда я подошла.
– Ты что так побелела?

– Все нормально, просто стало нехорошо, - ответила я, не желая пока никому рассказывать об этой серьге.

Всю дорогу до дома я усиленно думала как вообще эта серьга могла попасть в летний душ, но в голову ничего не приходило. Я была так занята своими мыслями, что не замечала, что все трое поглядывают на меня с беспокойством.