Поиграем с Лайм
Шрифт:
— Поправка на время!
— Три галки и один голубь!
А нападающие, судя по гигиканью, были все ближе и ближе!
— Коэффициент сопротивления воздуха и натяжения веревки!
— Есть!
— Требушет! Требушет! — тихо скандировал гоблин, сидя на дереве.
— Тогда к запуску готовьсь!
— Требушет! Требушет! — одухотворенно стал вторить за ним второй гоблин.
— Внимание!
— Требушет! Требушет! Требушет! — радостно скандировала толпа нападающих из кустов.
— Пли!!!
Глава 11
Рассвет застал
И если бы не свист ветра в ушах и визг Микки в руках, Лайм даже насладилась бы открывающимися видами. Весь город был буквально как на ладони — блестящая в первых лучах солнца черепица аккуратных двух-трехэтажных домов, прямые и не очень линии мощенных улочек, словно паутиной, окутавшей город, а так же громадный, возвышающийся надо всем этим великолепием, белокаменный замок на холме.
И все это сказочное великолепие с бешенной скоростью приближалось к Лайм.
«Три… — вели отчет полоумные голоса в голове, — два, один… дергай кольцо!»
«Какое кольцо?» — подумала Лайм, панически пытаясь понять, о чем эти сумасшедшие мыслеформы ей намекают.
Ну вот какое кольцо могло быть у полуголой воительницы с мечом на поясе и кинжалом где-то в животе, парусящей бюстом шестого размера в нескольких сот метров над уровнем моря?
Ну вот правильно. Только анальное в наличии и было.
А крыши домов становились все ближе и ближе…
Ну что делать, только дергать! Лайм и дернула, сунув туда свой изящный пальчик.
Как ни странно, но это не совсем обычное, хоть и не лишенное приятных ноток, действие привело к довольно неординарным последствиям.
Ибо для того, чтобы дернуть, пришлось оставить бедного, дрожащего от страха Микки лишь в одной руке. Ну и в самый ответственный момент рывка его и унесло потоком куда-то к небесам, оставив Лайм не только с неприятным чувством обмана, так еще и без левой руки, оставшейся в цепких когтях верного спутника.
О, а вот и верхние этажи городских строений.
Секунда, и Лайм размазало по мостовой тонким слоем.
Вжух!
Чпух!
Дзынь.
А город, тем временем, просыпался и отряхивался от своей ночной жизни. То тут то там хлопали открываемые ставни, где-то хихикали девушки, плескалась вода, разжигались печи. На улицах стали появляться первые прохожие, спешащие по своим, лишь им одним ведомым, делам. Загрохотали повозки, груженые зерном и фруктами, зафыркали лошади. Что городу было до упавшего с неба неопознанного объекта? Ну упал и упал, что с того? Жизнь продолжается. Привет, прекрасный, светлый, новый день.
— Ах ты ж зараза! — в сердцах прохрипел рыцарь в кожаной броне с двумя мечами за спиной, вступив в лужу зеленой слизи на мостовой, зло сплюнул, брезгливо вытер подошву сапога о фонарный столб и зашагал дальше, даже не обратив внимание валяющиеся рядом старый меч и странный кинжал.
— Сам ты зараза, хипстер белобрысый! — не менее зло крикнула ему в ответ лужа по имени Лайм.
Как ни странно, но это немного помогло успокоить нервишки, словно мелкая детвора, шалящие в душе зеленокожей воительницы. Ну или то, что заменяло ее желейному телу эти самые нервы. Вот уже минут пять она все никак не могла собраться с мыслями —
полет окончательно вывел ее из равновесия.И кто придумал требушеты? Отвратительный транспорт — никакого удобства.
— Ой, мама! — к Лайм подбежала маленькая рыжеволосая девочка, — смотри какая красивая зеленая лужа!
— Клара, не трогай бяку!
— Но ма-а-а-ам! А вдруг это волшебная лужа и я стану сильной-сильной!
— Да это небось великан чихнул!
— Ну ма-а-а-ам!
— Да, деточка, слушайся маму, — улыбнулась Лайм неугомонной девочке, которая все же уже почти окунула в нее свой маленький пальчик, — Я не вкусная.
— А-а-а-а-а-а! — заверещала девочка, переходя на ультразвук, — Лужа с зубами!!!
— Тише, тише! — Лайм в мгновение ока быстренько подтянула свои растекшиеся внутренности, — Ну, я не такая и страшная!
— А-а-а-а-а-а-а! — продолжала визжать девочка, прячась за юбку сердобольной мамаши. А та лишь презрением смотрела на восставшую из, буквально грязи, Лайм. После чего хмыкнула, высокомерно задрав нос, после чего как ни в чем ни бывало повела дочку вниз по улице.
— Ох уж эта чернь… — донеслось до чутких зеленых ушей тихое брюзжание и легкое всхлипывание.
Лайм лишь пожала плечами. Что еще ей оставалось делать?
Ну вот.
И вновь окутало бы бедную Лайм беспросветной тоской и серым негативом, если бы маленький зеленый парашютик в небе. И не менее маленький белый зверек, в него вцепившийся.
— Мики! — радостно воскликнула Лайм и побежала к предполагаемому месту приземления.
Не дожидаясь мягкой посадки, Лайм бешенным кроликом взвинтилась в воздух, принимая в жаркие объятия старого друга и свою бывшую левую руку.
А уж как Микки был рад снова оказаться в руках подруги, которая твердо стоит на не менее твердой земле…
Ну, вот, наконец-то, нарадовавшись вдоволь, путники решили прогуляться по городу, осмотреть окрестности и определиться с планом действий по свержению правителя. Ведь они добрались! Они попали в долгожданный город!
Пока Лайм мерно шагала по тихим улочкам и глазела по сторонам, зверёк уютно свернулся калачиком на плече Лайм, и с аппетитом догрызал её изумрудного цвета желейные пальчики, которыми та почёсывала его шёрстку.
— Фу, Мики, — взвизгнула она, заметив обрубки недостающих конечностей, — Сейчас же прекрати меня есть, негодник! Живот заболит!
Девушка стряхнула пушистика на землю, вмиг регенерировала новые пальцы, и зашагала вперёд. Мики поплелся следом, слизывая с дороги зеленую слизь, которая легонько струилась с тела Лайм под палящим солнцем и тянулась за ней шлейфом.
Ибо не мудрено — стремительный полет пробуждает недюжинный аппетит. Не даром птицы только и делают, что жрут и орут, орут и жрут.
Но Лайм сейчас занимали совсем другие вещи.
Баунти-град, столица Рафляндии, поражал воображение своими пейзажами — роскошными садами, дворцами, каретами, знатными особами всех видов и мастей, разодетыми с шиком и лоском. Лайм решила, что ей надо соответствовать моде почётного окружения, и внесла коррективы в свой внешний облик— собрала локоны в высокую прическу, отрастила очаровательные, но вполне удобные туфельки и платье в малахитовых тонах с изящным корсажем и пышной струящейся юбкой.