Поиграйте с Женечкой

Качели подлетают параллельно земле.

— Сдавайся…

— Уже забоялся? — хихикаю я.

— Тормозите! — требует Боречка под гробовое молчание толпы.

Все, задрав головы, следят как за маятником за нашими полетами туда-сюда на старых скрипящих гигантах.

Оценивая траекторию и по стропам поднимая глаза вверх, продолжаю раскачивать. Стопор строп стоит где-то на двухсот семидесяти градусах, гораздо выше горизонтали, которую мы мужественно преодолеваем.

— Скажи — «стоп»! — требует Немец, уже не раскачиваясь.

— Еще! — закинув вверх голову, требую у него я в ответ, наслаждаясь головокружением.

Толчок… еще… еще… Ах! Секс должен быть именно таким!! Вот с этими взлетами, падениями и головокружениями! И черт с ним будет опасно… и даже больно!

— Хватит! — вразнобой раздается снизу.

Меня топит чужой тревогой.

— Еще, Немец, еще… — подзуживаю его я.

— Держись! — зло кричит на меня.

Удар строп о стопор. Трясет сильно! Взвизгиваю от остроты, тут же начиная смеяться. Мы опять головокружительно летим вниз и я почти кончаю от ощущений!

Толчок… Полет в его сторону и снова удар и тряска.

— Хватит, я сказал! — разъяренно рявкает Ревников. — Туманова! Филлер!

— Сдавайся, Немец! — мы летим в самом низу траектории.

Он отрицательно крутит головой, вцепляясь в стропы.

Удар, встряска… С рычанием толкаю сильнее!

— Тогда смотри! — пролетая нижнюю точку траектории качели, я отпускаю обе руки, пытаясь поймать равновесие и готовясь перехватить стропы перед самым ударом.

— Женя!!! — Сашка.

— Хватит! — хор голосов.

Это все в другом мире сейчас!

— Стоп! — не выдерживает Филлер. — Стоп…

Облегченно закрывая глаза, когда я хватаюсь руками за стропы.

А вот это уже в моем!

Удар… встряска — и несколько человек снизу срываются, тормозя на лету наши качели.

— Е*анутые! — рычит Боречка. — совсем охренели… Чо, б**ть, настолько уже учиться надоело за первый день? Демон, ты ошалела?!

Немец, белый от бешенства, сверлит меня взглядом, сжав губы в тонкую полоску. Аристократичный немного грустный парень, который останавливает качели вместе с Сашкой, стягивает меня с них. Сашка что-то выговаривает… Мне, черт возьми, плевать! Парень разворачивает вверх мои ладони. Стряхивая и вытаскивая из них воткнувшуюся ржавчину со строп.

А да… Это больно…

Но для меня сейчас существует только Филлер.

— Ты проиграл.

— Это было нечестно! Это не считается.

— Ты сдался первым! — отталкивая чужие руки, врываюсь в его личное пространство, заставляя отпрянуть. — Остальное готова обсуждать через три дня.

— Ненавижу тебя… — шипит он мне в лицо, срываясь с места и, в сердцах, лупит кулаком в ствол ближайшего дерева. — Идиотка…

Ты тоже ничего… — смеюсь я про себя. — Вкусненький…

Мне нравится этот город! Мне нравится моя работа! Мне нравится мой декан, моя группа!!

Поиграйте с Женечкой!! Ням-ням…

— Жека? — заглядывает Ожников. — Пойдем покурим…

— Какое покурим?! — кручу в руках документы, распечатанные с почты. — Иди сюда.

— Чего там?

— Крис не на связи. Мне нужно оформить командировочные документы москвичам. У них самолет через два часа.

— И?..

— Как это сделать? — показываю ему бумаги. — Они заедут за ними через полчаса и сразу в аэропорт.

— Да черт его знает… Может, Лиля в курсе?

— Сомнительный черт… — вздыхаю я. — Была бы в курсе, вряд ли отдала бы мне.

— Лиля! — зовет ее Ожников.

— М? — заглядывает, зажимая руками микрофон телефона.

— Лиля как их оформляют?! — машу ей документами.

— Круглая печать, наверное… — пожимает она плечами.

На пару с Ожниковым обшариваем все тумбочки. Никаких круглых… Только факсимиле Литинской.

— Пятнадцать минут… — смотрю я на часы.

— К Аронову иди.

Точно!

Забираю документы, захожу в соседний. Кабинет двойной, проходной. Передо мной его секретарь, я видела ее вчера пару раз в коридорах. Черно-серо-белая сорока в очках. Лет тридцать.

— Добрый день! Я забегу? — киваю на закрытую дверь и делаю решительный шаг к ней.

— Нет… Не забежишь. — надменно смотрит на меня поверх очков. — Олег Андреевич сказал, его не тревожить ближайший час. Он занят документами.

— Я тоже с документами! — взмахиваю пачкой.

— Зайди через час.

— Мне нужно прямо сейчас.

— Ничем не могу помочь, — пожимает плечами.

— Татьяна… — вспоминаю я ее имя. — Сейчас приедут клиенты, через час у них самолет. Им нужна круглая печать на документы, она только у Олега.

— Значит, вышлешь им позже скан.

Возвращаюсь в кабинет Крис. Захожу в письмо, там контактный телефон. Набираю москвичей. Несколько вежливых реверансов. Скан пойдет? Нет. Нужна печать, настоящая, живая, чернильная. Все очень строго в организации. Будут через десять минут.

Круто!

Снова лечу к Аронову!

— Татьяна! Им не нужен скан. Им нужна печать. Сейчас.

— Ничем не могу помочь! — смотрит в монитор. — Аронов сказал никого к нему не пускать.

Да что за бред!

— Уверенна он не имел в виду этот случай!

Делаю еще пару шагов к двери.

Татьяна подскакивает, опережая меня и закрывая собой дорогу.

— Ты что русский язык не понимаешь?

Она невысокая, в отличие от меня. Дотягиваюсь через нее до двери и настойчиво стучу.

Дама идет злыми красными пятнами.

Мне хочется обвести парочку из них ярким маркером. Зеленым. Ей бы пошло.

Дверь открывается.

Олег поднимает вопросительно бровь, разглядывая нашу мизансцену.

— Что происходит?

— Привет, — пытаюсь изобразить я вежливую улыбку.

Показательно протягиваю через голову Татьяны ему документы.

— Мне твой «шлагбаум» мешает работу выполнять.

Забирает, рассматривая.

— Зайди…

Садится в кресло, открывая тумбочку.

— Подождать не могло?

— Нет, подождать не могло. Они будут через пять минут, и потом сразу на самолет. Сканы их администрация не принимает.

— Ясно.

Ставит печать, роспись на каждом листе.