Поиграйте с Женечкой

— Маленькая мошенница! — психует он, пока я объясняю Крис её задачу.

— А я не обещала, что буду играть честно! — оскаливаясь отшиваю я его претензии.

Крис слёту вколачивает сложный шар в лузу и, получив от меня в награду поцелуй, опять сбегает на диваны.

— Иди, открывай! — требовательно смотрю я на Руслана.

— Как это ни ужасно звучит, но начинаю понимать Олега! — открывает он мне дверь Денжена. — Иди, туристка…

— Э, нет, — подхватываю его под руку, — побудешь моим экскурсоводом!

Пока я разглядываю комнату, оформленную в черных тонах, и всякие стилизованные девайсы, Руслан с хищной улыбочкой поглядывал на меня.

— Когда-нибудь я найду способ тебя выпороть.

Стянув со стены кожаную плеть, я разворачиваюсь к нему, поигрывая ею.

— Уверен, что не переиграю тебя и в этом? — многозначительно поднимаю я бровь.

— Уже нет…

— Тогда, мой тематический друг, я бы на твоем месте не стала так рисковать. Мой игровой опыт значительно превосходит твой. А как я понимаю, выпоротым сам ты быть не готов!

— Не готов.

Руслан убежденный противник фэм-дома.

— Может, ты и права, и стоит воздержаться от заманчивой перспективы нагнуть тебя.

— Люблю умных мужчин.

— А как побеждает Аронов?

— Когда сдается мне в плен без боя, получает почти всё, что хочет.

— Хорошая тактика, но мне не…

Дверь открывается, и в Дэнжен влетел хмурый Олег, поднимая в удивлении бровь на плеть в моих руках. Но тут же заметно расслабляется, уловив обстановку.

— Плеть в руках у женщины? — саркастически. — «Зачем тебе это надо»?

— Спаси меня от неё! — закатывает глаза Руслан под ехидный смешок Олега.

— Сделала тебя?

— Я сам нарвался… Впредь буду осторожней в обращении с неизвестными предметами…

— Вот ничему тебя жизнь не учит! — ухмыляюсь я ему. — Еще один раунд?

Сдаваясь, он поднимает руки и, отдав Олегу ключ, оставляет нас двоих.

— Хочешь остаться здесь?

— Я выиграла только экскурсию. Но если хочешь, сыграю с ним и на…

— О, нет! — не дослушивая, тормозит меня Олег. — Детка… не надо здесь играть в такие игры.

— Это же Руслан. Он бы не воспользовался ситуацией.

— Ты не можешь этого знать.

— Я чувствую.

— Ты обещала прислушиваться! — начинает злиться он.

Сжимаю его кисть с иглами.

— Вниз…

— Черт!

Закрывает глаза и отдышавшись…

— Женечка…

— М?

— Я могу тебя попросить?

— Попроси…

— Поехали домой.

Глава 39 — Тест-драйв (часть 5)

Секс сегодня не предполагает моя физиология, но Олег заходит в комнату, кидая свою подушку рядом.

— Как это понимать?

— Я хочу попробовать. Еще раз. Ты не против?

— Уснуть?

— Да.

— Попробуй..

Сдернув покрывало, я устало скидываю с себя одежу и ныряю под ледяное одеяло. Фоточка была открыта…

О чем-то задумавшись, Олег медленно раздевается: пуговицы на запястьях, рубашка, часы, ремень… Я никогда не понимала прелести мужского стриптиза и никогда не кайфовала от этого действа. Движения и ментал стриптизёров были для меня невкусными, слишком нарцистическими и театральными. Неестественными для мужской энергетики.

Но то, как раздевается Аронов…

Боже ты мой… на это можно смотреть, как на эротическое шоу!

Ещё сильнее всё обостряет то, что он делает это естественно, не вкладывая никакого сексуального подтекста. Скользящие по пуговицам пальцы и чуть резковатые движения… его пальцы дергают полы рубашки в стороны, чуть касаясь пуговиц, и каждый рывок открывает сильнее красивую рельефную грудь…

Положив руки на ремень, Олег, дергает свободный конец в сторону, удерживая второй рукой стальную пряжку, и край ремня скользит по тёмной дорожке волос пониже пупка… Его пальцы, уверенно манипулирующие ремнем — это…

Уткнувшись носом в подушку, я сдавленно выдыхаю.

Это не мужчина, это — секс! Его лучшее воплощение!

Так!!

Спать… Он хотел попробовать уснуть.

Но я снова сокращаюсь от звука расстегиваемой ширинки.

Щёлкнув по рубильнику, Олег ложится рядом, не касаясь меня. Я тоже не собираюсь, пусть у него будет хотя бы шанс заснуть. Надеюсь несколько бокалов спиртного, которые он позволил себе в клубе этому поспособствуют. Покрутившись, он устраивается на животе, обнимая свою подушку, и мне хочется улечься точно так же, что я и делаю. Минут через пять он меняет позу, и я автоматически двигаюсь следом за ним. На третий раз с его стороны раздается тихий смешок.

— Перестань крутиться! — хихикаю я в ответ. — Так мы оба не уснём.

— Ладно, засыпай… — шепчет он мне, вставая. — Я приду позже.

Натянув в темноте брюки, Олег выходит из комнаты, и я почти моментально отрубаюсь.

Сон чёрно-белым и необычный: меня крутит на какой-то старой развалившейся платформе от карусели. Это я знаю по факту. На самом деле я не вижу ничего, кроме мелькающей в трещине полусгнившего деревянного пола сухой травы.

Только ленивый ржавый скрип и бесцветное мелькание. Я уверена, что сплю, поэтому даже не пытаюсь проверить это, хотя знаю пару способов. Оторвать взгляд от мельтешения никак не получается, и я, желая перевести сон в управляемый, пробую увидеть перед собой свои руки, но почти сразу чувствую себя зафиксированной. Я проваливаюсь вниз. Мои руки вдавливаются вдоль тела, сливаясь с ним. Начинается гроза… Взглядом управлять не получается, и я усилием воли превращаю его в периферийный, а потом в сферический. Полотно сна подчиняется. Но это только пока, я уже знаю, что будет дальше.

Теперь я вижу объемно, во все стороны сразу, вокруг клубится свинцовыми тучами. В пространстве, как на кадрах старой плёнки, мелькают с бешеной скоростью коцки, круги и кресты. Через какое-то время я слышу треск этой самой плёнки, крутящейся на старом плёночном видеопроигрывателе. Никогда не видела таких вживую. Сконцентрировавшись, я визуализирую для себя картинку и начинаю её изучать… Под моим внимательным взглядом пленка тут же рвется, погружая меня в серое ничто, теперь я вижу и слышу только как бьется этот оторванный кусок плёнки на замедляющемся барабане. Внутри всё сжимается от приближающегося знакомого ощущения. Я дергаюсь. Но рук нет. Паникуя, пытаюсь смоделировать альтернативную реальность сна, но не успеваю, проваливаясь еще ниже. В густую темноту. Дыхание замирает, у меня больше нет ни носа, ни рта, чтобы дышать, и лёгкие истерично двигаются в холостую, пытаясь раздобыть кислород. Задыхаюсь! Тело паникует, и я вместе с ним. Внутри полыхает от удушения, и я вспоминаю, как один раз утонула… Запас кислорода в крови заканчивается. Тело бьет судорогами, ощущение удушья сводит с ума и разжигает внутри огонь, разрывая на части.

— Смотри, — раздался внутри моей головы властный беззвучный голос.

Перед глазами мелькает стробоскопом серия ужасающих картинок, и в мозгу многоканально идет информация, комментирующая демонстрируемое. Если бы у меня был рот, я бы кричала…

Попытаюсь закрыть глаза, чтобы не видеть этого больше, но мои веки пропадают точно так же, как и остальные органы до этого, превращая меня в чистый адский приёмник. Меня бьет судорогами удушья, а перед глазами мелькают картинки концлагеря, медицинских экспериментов и пыток. Мозг заполняется подробной информацией о частностях происходящего. И я на грани помешательства…