Поиграйте с Женечкой

— Не могу, — той же интонацией отшивает её Ожников и, начиная развлекаться, цитирует свою любимую «дурку»: — «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальство не смущать!». Крис распорядилась…

Визуализируя Чеширского в данном амплуа, я, не сдержавшись, начинаю посмеиваться, ловя его ироничный взгляд.

— Еще бы! — раздается сзади ядовитый смешок — Катя… — Продвигает свою шлюшку!

Резко разворачиваясь, я встречаюсь с её вызывающим взглядом:

— Пытаешься оправдать собственную посредственность? — ухмыляюсь ей тоже с вызовом. — Или тупо завидуешь?

Задохнувшись от возмущения, оскаливается и прищуривается, видимо, подыскивая способ побольнее уколоть меня в ответ.

Не получится! — смеюсь я ей в лицо.

— Не она… — Ленка тихо сзади. — Завидует.

Замираю, прислушиваясь к ощущениям и ловлю на себе тяжелый взгляд.

Лора?

Катя и Лора — подруги.

Я внимательнее вглядываюсь в её глаза — злость, обида, беспомощность, ненависть…

На меня обрушивается сразу несколько версий возможного её эмоционального неадеквата в мою сторону. Ничего такого ей я не сделала, чтобы так полыхать.

Складывая в цельную картину всё произошедшее и вспоминая факт, что в кабинете у Кристины висит пара фотографий с полуобнаженной Лорой, до меня доходит — любовницы.

Бывшие.

В удивлении я поднимаю бровь, не успев стереть с лица ехидную ухмылочку.

— На х*р пошла, сука! — шикнув на меня, разворачивается и практически пробивая каблуками пол, улетает за кулисы.

— Вау! — подскакивает Ожников, — Ну-ка, б**ть, все на исходную!

Девочки разбегаются по своим местам.

— Жень, — сбавляет он обороты, — подойди…

На пару секунд зависнув и собирая окончательную картину, я отмираю и подхожу к краю подиума. Присаживаюсь, свесив ноги. Холодно. Меня передергивает. Саня, неправильно интерпретируя моё состояние, обнимает меня за плечи, прижимает к себе:

— Жека, это я виноват — не уловил атмосферу. Ты не бери в голову — твою кандидатуру я утверждал, Крис тут ни при чем. Не хотел спорить с девками, в итоге тебя подставил, — вздыхает он. — Хочешь, все объясню им?

Обняв его за талию в ответ, я прячу холодный нос у него в шее:

— Да, ладно! Что за детсад? Будешь еще оправдываться! Не парься. То, что происходит — неизбежно. Я единственная, кто тусит с руководством. Они будут меня жрать по-любому. Вот ты сейчас обнимаешь меня, — посмеиваюсь я ему в шею. — Как думаешь, какой резонанс мы получим завтра?

Резко дергается, но я удерживаю.

Поймав мой шкодный взгляд, улыбается и, расслабившись, снова притягивает меня за плечи:

— Женские коллективы — это пи**ец…

Вернувшись в гримерку, где периодически оставляю свои вещи, вижу — все полки из моего трельяжа выворочены, и их содержимое перевернуто на пол.

В шкафчиках ничего ценного или особенного, но неприятно. Подхватываю ежедневник, ручку, одежду…

Здесь я не останусь. Если бы они предъявили мне в лицо — это одно дело, а так — только ощущение грязи и чужой слабости. Я не буду жить в грязи.

Куда теперь?

«Женские коллективы…»— вспоминаю я Санин комментарий.

У нас так-то еще и мальчики есть! — довольно щелкнув пальцами я иду в мужскую гримерку.

— Привет ребята! — замираю я в дверях, разглядывая их удивленные лица.

«Брутал» и «Сладкий», он же «Гламурный». Работают они больше в сопровождении, чем в модельной теме. Но когда надо хороши и там.

Крошечная гримерка, как и обе женские, — трехместная.

— Принимайте новую соседку! — подмигиваю я растерянным парням и бросаю вещи на свободный трельяж.

— Детка, забеги… — бросает мне Крис, выглянув из кабинета.

Киваю. Заканчиваю разговор по телефону. Захожу.

— Всё в порядке? — пытливо смотрит на меня Крис.

Ожников уже нажаловался?

— Да, — киваю я сдержанно.

Не хочу, чтобы темы моих личных конфликтов как-то доходили до начальства. Надо покусать Чеширского…

Ее взгляд теплеет и расслабляется. Замечаю, что на привычных местах, в ее кабинете нет фотографий.

— Что с коллажами? — теперь я вглядываюсь в нее пытливо.

— Устарели, — хищно ухмыляется она. — Закажу Аронову новые. Посвежее…

Она хочет меня на эти стены? Облизывая губы, улыбаюсь ей в ответ. Хочу радовать ее и таким способом!

— Поиграем…

— Поиграем… — обхожу ее кресло, ведя пальцем по плечам.

Ее рыжие кудри собранные вверх. И открытая шея притягивает меня.

Крис прогибается. Наклоняюсь, нежно кусая сзади, чуть ниже линии роста волос. Вдыхаю горьковатый сладкий запах ее Шанель.

Несдержанный горячий стон. Моя рука на ее плече. Она целует мои пальцы.

— Поехали сегодня ко мне?

— Поехали…

— К Аронову хочешь?

Неделю не видела его.

— Хочу… «Что»?

— Исследуй его губы. Никаких глубоких поцелуев. Только дегустация… только нежности… Совсем немножечко…

— Разогретый Греческий бог? — поднимаю я бровь.

— Да. И оголодавшая моя маленькая хищная богиня!

Набирает Олега.

— Привет, Олег. Отобрал?… Устал?… Отвлекись. У меня подарок для тебя. Маленький, но приятный…

— Иди… — мне, беззвучно.

Выхожу. Моя голова кружится от предвкушения его губ. Делаю парочку глотков уже остывшего кофе, из оставленной на ресепшене кружки Ожникова.

Бррр… Гадость!

Его концентрации превышены раза в три. Но бодрит, да.

Запиваю водой из кулера.

Ускоряюсь. Главное успеть пролететь мимо его Цербера! Прицепится — испортит весь эффект!

— Привет, Татьяна!

— Занят! — отрезает она.

— Знаю! — как ни в чем не бывало пролетаю мимо, к двери.

Возмущенно привстает из-за стола. Не успеет…

— Нас не беспокоить! — тоном Олега и совсем капельку игриво.

Мне нравиться выбешивать ее!

Открываю дверь — в спину волна возмущения и я почти слышу ее психованное раздраженное «АААА!!!» — захлопываю за собой. Поворот замка…