Пока был жив покойник

– Передай привет Ире. И поддержите ее вместе с Настей, пожалуйста. Не оставляйте ее одну! Ей сейчас очень тяжело.

– Хорошо! – кивнула девушка. – Мы постоянно будем рядом с ней.

– Пусть верит в меня и надеется на лучшее.

– Я все передам!

– Спасибо! – кивнул Мальцев и вышел в коридор.

Полицейские направились за ним. Когда дверь закрылась, Мариша громко выдохнула:

– Фу! Мне как-то не по себе! Тягостная ситуация…

– Самая обычная, – пожал плечами Голубев.

– Ты не забывай, что Мариша первый раз на допросе, – сказал Эрик, вставая со стула. – Кстати, каково твое мнение?

– О Мальцеве?

– Да.

– Он очень хорошо держался. Если бы я не знала, сколько против него улик, я бы никогда не поверила, что он виноват.

Эрик фыркнул и уставился в окно.

– А что, разве я не права? – вспылила Мариша. – Он был очень спокоен, рассудителен, не выходил из себя… Разве что только после того, как Голубев обвинил Иру в убийстве.

– Кстати, он повел себя как настоящий мужчина! – заявил Эрик. – Взял удар на себя, не стал больше спорить по поводу того, кто виноват…

– Вот именно! Чего же ты фырчишь?

– Я по другому поводу.

– По какому?

– Да так… Если ты хочешь быть детективом, то догадаешься!

– А что теперь будет с Сергеем? – поинтересовалась Мариша.

– Пока мы оставим его у нас. На свободу в таких случаях не выпускают, – ответил Голубев.

– А может, его тоже отправить в поселок и держать там? – спросила Мариша.

Голубев поднял голову к потолку.

– Дай мне бог терпенья! Учтите, Эрик, это вы ее притащили! Если у меня сдадут нервы, то это будет на вашей совести.

– Да ладно тебе, успокойся! Мариша первый раз окунулась в атмосферу правосудия. Она не знает, что можно, а что нельзя!

– А что я такого сказала? – возмутилась Мариша.

– Мы здесь не в игрушки играем! – рявкнул Голубев. – И я не могу просто так арестовать человека или отпустить… У меня есть инструкции! Понятно?

– Но ведь Иру мы оставили в поселке!

– Это другое дело. Мы не предъявляли ей никаких обвинений. Пока, – добавил Голубев, – но боюсь, что и этот день не за горами.

– Но ведь Мальцев не даст ее в обиду?

– Скорее всего, нет, – кивнул Голубев.

– Тогда такая ситуация должна тебя устраивать! У тебя будет обвиняемый, и это будет не Ира!

– Ну, если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то да. Но формально она все равно будет фигурировать в этом деле. Да и Мальцева наверняка будут отстаивать. Наймут ему хорошего адвоката, а тот землю перевернет, чтобы вытащить их из этого дерьма.

– Если только улики не будут настолько неопровержимыми, что никакой адвокат не поможет! – сказал Эрик, по-прежнему глядя в окно.

– Я не знаю, что хуже, – пожаловался следователь. – Если улики будут неоспоримыми, это будет значить, что я выполнил свой долг и представил преступника суду. Но если адвокат сумеет их вытащить, то мне придется снова открывать дело. А другого подозреваемого у меня нет!

– Хватит ныть! – воскликнул Эрик. – Ты сам не знаешь, чего хочешь. То тебя не устраивает Ира как подозреваемая, то ты не готов отпустить их… Определись, что для тебя важнее!

– Я хочу, чтобы преступником оказался кто-нибудь другой.

– Но если подтвердится, что это сделали Ира и Сергей, то ты, не дрогнув, передашь это дело в суд?

– Да, – твердо ответил Голубев.

Эрик посмотрел на него пристальным взглядом и сказал:

– Тогда я не понимаю твоего настроения. Для тебя важно, чтобы виновный был наказан. Так какая разница, кто им окажется? Или тебе важнее, чтобы Мазины на тебя не точили зуб?

– Если честно, я не боюсь Мазиных, но уважаю их. И мне будет жаль, если придется их огорчить. Кстати, я думаю, что они не станут меня ни в чем обвинять, если виноватыми все-таки окажутся Ира и Сергей.

– Но тебе будет неприятно?

– Да, мне будет неприятно, – согласился Голубев.

– Ты хороший мужик! – вдруг сказал Эрик. – Побольше бы таких в нашей системе. Честный, принципиальный, в общем, настоящий профессионал. Справедливость – дороже всего! Так?

– Так! – кивнул следователь. – Только иногда от этого бывает очень больно.

– Понимаю. Мы все живые люди, и нами часто руководят эмоции. Многие не могут им противиться, но такие, как ты, идут до конца, несмотря ни на что.

– А я бы не смогла так работать, – встряла Мариша. – Мне было бы до ужаса жалко людей, оказавшихся в такой же ситуации, как Ира и Сережа.

– Именно поэтому ты заведуешь турбазой, – ответил Эрик и отвернулся от окна.

– Да, наверное. Во мне как будто живут два разных человека. Одного все время тянет на приключения, толкает на подвиги, а другой говорит, не твое это, Маришка, уходи, пока не поздно, занимайся другими делами.

– А этот твой второй человек очень мудрый! – заметил Голубев. – Ты послушай его и занимайся привычными делами.

– Не могу! Они разговаривают со мной по очереди. Когда я занимаюсь турбазой, в ухо жужжит первый. А сейчас – второй!

– А третий там не наблюдается, который посоветует тебе все бросить и выйти, например, замуж? – поинтересовался Эрик.

– К сожалению, ему не дают права голоса, – грустно ответила Мариша. – К тому же он очень обидчивый. Как только разговор о замужестве идет не по тому руслу, он замыкается и молчит.

– Эй, что-то у вас какие-то мудреные разговоры пошли! – воскликнул Голубев. – Или я просто не в теме?

– Не в теме, – кивнула Мариша.

– А что, ты собираешься замуж?

– Ага, только жених об этом не знает. Вернее, не хочет знать.

– Странный мужчина! Я бы от такой девушки, как ты, далеко не уходил. Передай ему это!

– Хорошо, – засмеялась она. – Я все ему скажу.

– Господа, не пора ли нам двинуться дальше? – проворчал Эрик, подходя к двери. – Вы так можете долго обсуждать всякую ерунду. А у нас дело! И оно не ждет!

– Не я первый начал эту тему, – обиделся Голубев. – А про дело я все время помню, ни на секунду не забываю. Оно мне даже ночами снится!