Пока длится ночь

«Куда нам деться с подводной лодки?» — усмехнулся про себя Стас.

Темнота вокруг упрощала убийце жизнь. Стоило отойти на несколько шагов от костра — считай, уже невидимка. Тьма не была абсолютной, на фоне неба проступали контуры скал на другом берегу, линия деревьев. Но человек легко мог перемещаться по лагерю незамеченным. Старый костёр потух, и на месте преступления тоже было темно. Стас задумался, что огонь не помешал бы, слишком уж на руку преступнику темнота.

Он отложил блокнот.

Радио снова ожило, зашипело, мигнуло зелёным. Стас замер.

Сквозь скрежет помех тихо-тихо запел знакомый ещё со студенчества хриплый голос:

По моей незасохшей руке

Пробирается тихо память

По моей незастывшей реке

Проплывает тихонько птица

По моей неубитой душе

Плачет скорбно забытый разум

Последняя строчка утонула в шорохе помех, воцарилась тишина, но Стас тихонько допел куплет до конца. Зелёный свет на дисплее мигнул и погас. Некоторое время мужчина сидел, размышляя. В прошлый раз с Викой они услышали песню о любви и потере, сейчас прозвучал текст о запределье. Случайность? Или кто-то пытается общаться с ним таким странным образом? Он вспомнил старую книжку, где герой также слушал незнакомое радио и делал выводы. Трезвый ум подсказывал сыщику, что это последнее дело — доверять свои решения домыслам и подобным «подсказкам». Факты, нужны голые факты. Иначе можно далеко зайти в плену иллюзий, принимая желаемое за действительное. Однако, эти тексты были неспроста. Стас снова взял блокнот и чиркнул себе пару строк на память, пометив время, когда звучали песни. Пусть это выглядело бредом, скрупулезность не повредит. Никогда не знаешь, что пригодится в расследовании.

Мимо костра куда-то в кусты потянулась Люба. На Васю она даже не взглянула, а Стаса в машине наверное не заметила. Через некоторое время Толик вылез из палатки, постоял у огня, перекинулся с Васей парой фраз и пошёл по дороге наверх.

Стас подумал, что Толик не готов так быстро сдаться. Он будет пробовать выйти раз за разом, пока не перепробует все пути. Но путей не было. Пока не было. Стас это остро осознавал. Все неспроста. Все для чего-то. Есть какой-то мотив. Будучи агностиком, он верил в высший замысел, хоть и сомневался в конкретном его авторе. Но здесь... Здесь было что-то иное. Чуждое его пониманию.

Жаль, Люба куда-то ушла. Сейчас было самое время пообщаться с ней.

Соня, видимо успокоившись, уселась у костра. Вася что-то спросил у неё, но она только отмахнулась, глядя перед собой. Даже со своего места Стас видел, что её лицо напряжено, а кулаки сжаты.

Бледной тенью в круг света вошла Кристина. Встала рядом с Соней, скрестив тонкие руки на груди и уставилась в огонь.

Из палатки выбралась Вика, подошла к столику, налила себе воды.

Вернулась из зарослей Люба. И начала что-то вещать, уперев руки в бока.

Стас уже собрался выйти и поговорить, но решил задержаться в машине и посмотреть, понаблюдать.

Хотел бы он оказаться на этом месте в роковой момент, когда полыхнуло зелёным. Отсюда было отлично видно всех. Он отметил, что ребята расположились сейчас примерно также, как и тогда. Вика села на бревно, Вася топтался неподалеку от поленницы, Люба стояла напротив Вики, рядом с Соней. Обе женщины вдруг начали кричать и размахивать руками. Соня толкнула подругу в плечо.

Стас сунул блокнот в карман, открыл дверцу и пошёл к ним.

Люба вещала как пророк:

— Выхода нет!

Соня снова кинулась к ней, но Стас успел влезть между ними:

— Так! Выход есть всегда! И мы его найдем! Главное не отчаиваться.

Он взял за кисть Соню, которая так и рвалась в бой. Она замерла в его руке, как пойманная птица. Он осторожно отпустил её, глянул в глаза: «Не надо». Соня притихла и отошла.

Он подумал, что прервать поток негатива сейчас будет в самый раз. Отвлечь народ от нападок друг на друга. Дать возможность немного подумать.

— Люба, — начал Стас, — ты говорила, что у тебя бабка легенды знала. Она тебе что-то рассказывала?

Люба пожала плечами, всё ещё находясь во взвинченном состоянии.

— Много чего говорила, но она сумасшедшая была. И старая.

— Что-то об этих местах? Не конкретно про это, а вообще про горы, местные поверья? — спросил Стас.

— Про шаманов говорила, но я мало что помню, — немного успокоившись, произнесла Люба.

Вика сидела, внимательно слушая разговор. Кристина как-то отстраненно хмыкнула и отвернулась, принялась разглядывать ногти. Соня громко вздохнула, переводя дух. Вася встал и принялся прохаживаться на границе круга света.

— Расскажи, — попросил Стас. — Я совершенно далёк от всего этого.

— Нечего особо рассказывать. Алтайцы верили в три мира: небесный, земной и подземный, еще называли их верхний, срединный и нижний. Шаманы, а точнее камы — проводники. Они умели ходить из одного мира в другой. Могли общаться с духами. Узнавать у них что-то. Духов там полно. Я и имен-то их не знаю. Точнее, не помню. Бабка много кого называла, но запомнить такое, это не моё.

— Это всё? — спросил Стас.

Он посмотрел вокруг. Народ молчал, слушал. Даже Вася, бродивший где-то в стороне, временами замирал, навострив уши. Кристина вытряхнула содержимое своей кружки в песок и придирчиво заглянула туда, всем видом демонстрируя, что сейчас конечно самое время вспомнить о шаманах и прочей чуши.

— Два имени я всё же помню, — вдруг спохватилась Люба. — Ульгень и Эрлик. Первый, кажись, бог-создатель, второй хозяин нижнего мира. Но я могу и все перепутать, бабка это же чёрт-те знает когда рассказывала.

— Ульгень добрый, а Эрлик злой? — спросила Вика.

— У алтайцев не всё так однозначно, — медленно произнесла Люба. — Оба эти духа назывались... — она задумалась, — не помню как точно, но суть в том, что они основа. Духи одного порядка. Всё! — махнула она рукой. — Не спрашивайте! Ну чем это нам сейчас поможет? Зачем это нам знать?

— Мне кажется, Стас считает, что виной всему духи, — как-то слегка нервно и со смешком произнесла Соня. — Не уверена, что готова доверять такому детективу.

Кристина коротко хохотнула и тут же замолчала.

— Не стоит выдавать свои мысли за мои, — резко оборвал Стас.

Оправдываться он не собирался, но и наездов не потерпит. Тем более, когда вокруг такое происходит. Неужели сложно понять, что он не будет исключать никакие варианты. Вплоть до того, что этот самый Ульгень лично сошёл в земной мир и устроил эту неразбериху. Не важно для чего. Может, просто скучно ему стало, развеяться захотел.

— Соня, — холодно произнесла Вика. — Если у тебя есть рациональные идеи — предлагай. Не мешай Стасу работать.

— А я и не мешаю! — взбрыкнула Соня. — Только я не позволю запудрить нам мозги всей это ерундой.

— Это не ерунда! — закричала Люба так, что все аж вздрогнули. — Вы же слышали, было сказано: кровь за кровь! Нам придётся с этим что-то делать! У тебя тоже дома ребенок, Соня! — Она раскраснелась, начала нервно прохаживаться у костра и пинать тупым носком песок. От неё шли волны страха, неуверенности и ненависти. Женщины изумленно смотрели на Любу, и Стас подумал, что они её никогда такой наверняка не видели. Как будто другой человек орал изнутри полноватой доброй Любы.