Пока дышу

Устроившись возле кромки воды начал аккуратно промывать порез на ноге. Мне сильно повезло, что уродец не задел своими когтями артерию. Но, хоть рана и была довольно глубокой, для меня это не представляло особой проблемы. Ведь организм ведьмака довольно быстро восстанавливается, а эликсир, что я выпил, сыграет роль катализатора, подстегнув регенерацию тканей и обеззараживающего одновременно. Нанеся мазь густым слоем, я перемотал ногу бинтом. Потом промыл сапог от натекшей туда крови и двинулся вприпрыжку к лагерю, держа в одной руке мокрый сапог, а в другой мазь и перевязочные материалы.

— Мда-а… Ну и ночка. А ведь начиналось-то как хорошо. Лес, речка, звезды, романтика. И самое настоящее свидание, — я тихо засмеялся ненормальным смехом с истерическими нотками. — Ламберту придется рассказать, что на бабу монстр совсем не был похож и обошлись без ночи любви и ласк.

Немного придя в себя, я захотелось есть. Порывшись в сумке, нашел кусок вяленого мяса с сухарями, которые тут же начал жевать, запивая отваром. Даже не знаю, сколько так просидел, ни о чем не думая.

Утолив голод, убрал остатки трапезы в мешок, улегся на спальник и уставился в небо. Мыслей не было. Никаких. Совершенно. И думать не хотелось. Я был измотан и выжат. Вот так, смотря в небо, уснул.

Глава 9

Пробуждение вышло тяжелым. Глаза еле разлепил и голова ужасно болела, к тому же сушняк во рту стоял дикий, будто вчера не с плавуном бился, а весь день пил и к тому же мешал напитки. Хотя какое похмелье может быть у Ведьмака? Правильно никакого, я же мутант. А вот когда пошевелился и задел раненую ногу, захотелось выть от боли. Еле сдержал крик, по нервам будто ток пустили и это были далеко не стандартные двести двадцать.

Где-то около часа просто лежал, пытаясь прийти в себя. Легче мне не становилось. А когда захотел выпить взвару, оказалось, что вчера весь выхлебал.

Собравшись с силами, попытался подняться на ноги. Спустя несколько неудачных попыток, оставил это безуспешное занятие. Пить хотелось ужасно. Да и ногу надо бы перевязать. Нашел бинты и мазь, которые вчера упрятал в сумку и пополз аки змий, в сторону речки, пытаясь не сильно бередить раненую ногу. Но иногда её как-то особенно неудачно задевал и матерился на весь лес. Проклинал свою неудачливость и глупость, а больше всего чертову тварь, будь она неладна.

С горем пополам добравшись до реки, прильнул к воде и начал жадно пить, словно зверь, пришедший на водопой. Думается, вид был еще тот.

Хорошо-то как. Оторвавшись от водной глади, я развалился на земле и пребывал в неге. Полежал немного, пока опять не задел чертову ногу. Едва сдержав очередной вскрик, решился все-таки заняться ею. Опустил по колено в воду, пусть хоть окровавленные бинты немного отмокнут, а то засохшие сдирать сильно больно будет. Вода была прохладная и по спине пробежали мурашки, окончательно приводя меня адекватное состояние.

Солнечный диск уже светил вовсю.

— М-да-а… Долго же я провалялся.

Метрах в пятнадцати от меня громоздилось тело плавуна. Смерть ему явно к лицу. Тошнотворный запах только усилился, а скопление кружащих мух делало зрелище еще неприглядней, и я предпочел отвернуться.

Понемногу, стараясь не делать резких движений, начал снимать бинт. Он конечно, размок и уже довольно легко отдирался, но вот последний кусок все-таки пришлось срывать. Кровь сразу же окрасила воду.

Вытащив ногу на берег, я принялся её осматривать. Края раны немного опухли, все-таки поганец занес какую-то дрянь, что и неудивительно. Хорошо хоть, следов гноя я не обнаружил, удивительно, вроде ничего подобного быть не должно. Ведьмаки же не подвержены ядам да заразе всякой или подвержены? Но не так сильно, как обычные люди. Вероятно, не пройдя мутацию, уже не пришел бы в себя, а валялся в забытье, пока не помер от гангрены или другой гадости, есть над чем подумать, да и поспрошать надо у старших. Но все же рана выглядела не так плохо и как мне казалось, не представляла угрозы.

Дождавшись, когда кровь свернется и подсохнет, я вновь нанес мазь и забинтовался. Старый бинт прополоскал и оставил сушиться на камне, все-таки перевязочного материала у меня не так много. С горем пополам встав, похромал в сторону лагеря, кривясь от боли каждый раз, когда наступал на больную ногу.

После пришлось еще раз плестись к реке с котелком. Нужно было набрать воды, а то в сухомятку жевать мясо как-то не хотелось. А вот для взвара у меня банально не было хвороста. Идея идти его собирать с больной ногой представлялась сущей пыткой.

Доев остатки сухарей и мяса, запив все это водой, я немного утолил голод. Из еды осталась только крупа, так что надо будет еще силков понаставить, а то придется голодать, пока до крепости доберусь. С этими мыслями я завалился отдыхать, все-таки слабость давала о себе знать.

Спал плохо, снились кошмары, различные монстры, которые меня разрывали, убывали и пожирали. Проснулся весь в поту. Что-то в последнее время кошмары мучают. Так-то я редко вижу сны, обычно темнота или их и вовсе не помню, а тут второй раз подряд.

Солнце уже клонилось к закату. Я решил снова сменить повязку на более свежую. Идти хоть и было больно, но уже не настолько. Расположиться решил на прежнем месте. Бинт, который оставил на камне, уже полностью высох.

Сняв повязку и оглядев ногу, я заметил, что опухоль спала. Осталась небольшая синева вокруг раны, сама же рана не изменилась, как был кусок отсутствующего мяса, так и остался. Кожа свисала лоскутами вокруг вырванного куска плоти. Пришлось осторожно срезать её ножом, чтобы не зацепить поврежденные участки.

— Да-а… Тут одним подорожником не отделаюсь, — пробормотал я, обращаясь не то к мертвому плавуну, не то к белочке на сосне.

Зашивать тут нечего, а вот мясо может долго расти, от моего питания все зависит. То, что могу опереться на ногу и даже ходить, уже чудо. Раньше не то что ходить не смог бы, а подох бы сразу же или от потери крови или от заражения, а сейчас ничего, нормально. Только в будущем мне не стоит совершать подобных глупостей. А то в один далеко не прекрасный момент, все для меня плохо закончится. Да и братьям не стоит этого рассказывать, вовек ведь мне этого не забудут, к тому же Ламберт в крепости, ну на фиг такое счастье.

Вернувшись на место лагеря, я решил расставить силки. На обратном пути набрал хвороста, все-таки пить сырую воду меня не тянуло, предпочтительнее хоть взвар сделать.

После, вооружившись топориком и захватив небольшой мешок, я поплелся к свежеусопшему, трижды мной проклятому чудовищу. И чем ближе к нему подходил, тем сильнее чувствовался трупный смрад. Да и тучи мух над ним кружили.

— Да, приятель и при жизни был вонючим и после смерти таким же остался, — произнес я, глядя на труп плавуна. Что-то в последнее время меня так и тянет разговаривать с неодушевленными предметами.