Пока дышу

Я прошел во двор таверны, достаточно обширной на квадратов семьдесят, и телегу разгрузить места хватит, и еще какие работы провести.

Сама таверна стояла слева с большим некрашеным крыльцом, над которым нависала крыша, чуть подальше во дворе кособочился какой-то сарай с большими воротами, вероятно, конюшня, по крайней мере, оттуда раздавалось лошадиное ржание, между этими двумя строениями пролегала дорожка шириной метра три. М-да как-то странно сделано, неужто места не хватило?

Поправив мешок со своими пожитками, я направился в таверну.

Открыл дверь со скрипом, хоть бы хозяин петли смазал, в нос ударил затхлый и удушливый воздух, хотя окна были открыты. Деревянный пол не отличался чистотой, на нем валялась солома, и под столами виднелись объедки. По помещению были расставлены столы на пару десятков человек. На одной из балок висело что-то наподобие люстры, и огонь свечей в них трепетал так, что свет казался неровным. На столах теплились лампадки — свечные или же масляные, — но света все равно не хватало, и в помещении был легкий полумрак.

По таверне гуляли запахи еды, мочи и грязных тел. За некоторыми столами уже сидели клиенты этого чудного заведения, судя по всему, местные. За одним даже купец с ближниками, очень хорошо одетый, только из-за их стола раздавалось чавканье да смех. Вроде народу немного, но стоял гул, какой бывает в помещениях, когда соберется пара веселых компаний.

Напротив выхода возле самой стены высилась стойка, за которой находился вероятно трактирщик, хозяин богоугодного заведения, толстый и лысоватый, весь то ли в прыщах, то ли покусанный оспой, в грязном переднике, с маленькими невыразительными глазками и носом на пол-лица. В общем эта личность доверия не вызывала, а наоборот вызывала желание прикончить как можно скорее. Сразу видно, заведение с пятью звездами и с хозяином под стать, надеюсь, меня не траванут здесь. Справа от двери сидел еще один примечательный экземпляр человека разумного, детина под два метра ростом.

В простой домотканой рубахе, причем грязной, с какими-то пятнами. Парень, судя по всему, был молод, возможно, лишь немного старше меня, лет двадцати пяти, патлатый и со свернутым набок носом. Судя по выражению лица, не очень обремененный мыслительными процессами. Возле него на столе стояла кружка. Из-за спины выглядывала ручка то ли топора, то ли дубины, дубина ему точно больше пошла бы, нежели топор, хех.

Идя по трактиру, я чувствовал, что мне спину сверлит чей-то взгляд, обернувшись я, ничуть не удивившись, понял, что это был вышибала.

Подойдя, я обратился к трактирщику:

— Уважаемый, найдется свободная комната?

А как еще обращаться, господин, граф? А обращение «милсдарь» в основном, употребляли крестьяне из-за своего низкого социального статуса, к остальным шло «уважаемый» или «мастер», вроде еще бытует обращение «сударь» или «сударыня», но это в основном в городах. И соответственно, при обращении к аристократу добавляют титул «уважаемый барон», например. Вот интересно, а к простым рыцарям как обращаться? Крий вроде говорил, что к ним надо как-то по-другому…

А уважаемый трактирщик все-таки снизошел до меня.

— Эльфов не обслуживаю, — и уставился своим рыбьим взглядом.

— Так я не эльф, уважаемый, — и повернул голову, чтобы он рассмотрел мои уши и убедился.

— Ну, не эльф так не эльф, — вполне философски отнеслась к этому бочка с жиром, — а с глазами хер ли тогда? Больные мне тут не нужны.

— С глазами, уродился с такими глазами, хрен его знает, с кем мамка погуляла.

— Ла-а-адно, — противно протянул трактирщик, у меня аж кровь из ушей чуть не пошла.

— Но все равно с тебя больше возьму, не верю я тебе что-то.

На тираду этого лучшего представителя человечества я лишь молча кивнул.

— Комната на ночь будет стоить две серебренных марки, ужин — одна и пиво — по одной марке, если вина захочешь или еще чего-то, это отдельно обговорим, — все это им было проговорено с полным безразличием.

— Меня устраивает эта цена, — ответил я ему и облокотился на стойку.

— Тогда деньгу вперед, — и протянул ко мне свою потную ладошку.

— Уважаемый, — я поднял ладони вверх, — нужно на комнату взглянуть, а то мало ли.

Трактирщик немного помолчал и, не дождавшись от меня ответа, буркнул:

— Ладно, пошли, что ты там увидеть хочешь, комната как комната, — начал он ворчать.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, я увидел небольшую площадку и два коридора прямо и налево. Трактирщик направился прямо и, подойдя к последней двери, из замка которой торчал ключ, открыл:

— Вон гляди, — и освободил проход, чтобы я мог осмотреть комнату.

Комната была небольшой, имелось застекленное окошко, под ним стоял деревянный сундук, в котором был выломан замок, на кровати имелся матрас, набитый сеном, с такой же подушкой, сверху валялось грязное засаленное одеяло, которое не менялось с самого основания трактира.

— Ну да, комната как комната, меня устраивает, только одеяло бы заменить да на матрас кинуть чего-нить. Вот еще что хотел спросить, а помыться и простираться с дороги у тебя есть где?

Трактирщик только хмыкнул и прищурился:

— Помыться, так воды нагреем, бадью притащим, здесь и помоешься, а грязное белье служанкам отдашь, они и постирают, а завтра уже сухое будет.

— И почем? — чувствую, встанет мне это в копеечку.

— Две серебренных марки, — с ехидцей проговорил хозяин заведения.

М-да, да я в реке бесплатно помоюсь и постираюсь.

— Хм, на держи, — протянул я ему золотую марку, — без стирки и бадьи обойдусь.

Трактирщик аж оживился, мигом схватил протянутую ему монету:

— Уважаемый, а кушать внизу будете, аль здесь?

О, уже «уважаемым» стал, чудеса прям.

— Внизу, уважаемый, внизу.

— Вы располагайтесь, пойду посмотрю, что у нас горяченького есть.

Развернувшись, трактирщик ушел.

Подойдя к сундуку, я скинул туда вещи. Стальной меч оставил на поясе. Заглянул в окно: видна была дорога, по которой я шел, и дома ближайших соседей.

Закрыв за собой дверь на ключ, вставленный в замок, я спустился вниз, подойдя к стойке.

— О, уважаемый, уже разместились, — с елейной улыбкой проговорил трактирщик, как по мне эта его улыбка только раздражение вызывала.