Пока дышу

Спустя пару минут контракт был готов, мы с Киншелем поставили свои подписи и тут писарь начал собираться.

— А второй экземпляр контракта? — с удивлением спросил я.

Писарь же, лишь горестно вздохнув, посмотрел на Киншеля и получив от него кивок, молча сел писать второй экземпляр договора.

В это время я задумался о постановке сроков и возможном наказании, однако уел меня Киншель, даже заработал пару баллов уважения. Безусловно неприятно, но не смертельно. За три месяца охоты все деньги проем и издохну от голода. Это будет более реальным, чем получение наказания. В конце концов, всегда можно будет сбежать. Правда, это несет проблемы, такие как смена имени и слава среди наших может пойти. Нет, они не осудят, но мало кому придется по нраву. Справимся, так что мыслим позитивно. Улыбаемся и пашем.

Спустя час я покинул Ратушу со вторым экземпляром контракта и туго набитым кошельком в сопровождении Ричарда. Было приятно наблюдать за рожами казначея и Киншеля, когда тот пересчитывал деньги.

— И как тебе наш глава? — растянув губы в улыбке и сузив глаза, поинтересовался Ричард.

— Дело иметь можно, а вот поворачиваться спиной не стоит, — задумчиво протянул я. Раздался заразительный смех, который я поддержал улыбкой и смешком.

— Это ты верно заметил, он такой. Несмотря на весь его внешний вид, связи имеет в столице.

— Рингольд, а то, что ты рассказал про монстров и что они могут вырезать деревню и прийти в город, это правда? — Ричард положил руку на мое плечо и заглянул в глаза.

— Все зависит от конкретного монстра, если он относится к семейству вампиров или тот же леший, то да вполне. Были случаи в истории и неоднократные, — повертел я в воздухе рукой, — когда вырезали целые поселки и не было вообще выживших. Или же кто-то выживал, но от ужаса сходил с ума. В общем да, вполне, такое может быть.

Видя, как Ричард все больше хмурится с каждым моим словом, продолжил:

— Не переживай ты так, приукрасил немного, приукрасил и редки такие случаи. К тому же, — поднял указательный палец, — у вас целый ведьмак есть, пока живой.

И заливисто расхохотался, как мне показалось удачной шутке.

— Ты прям меня утешил, только что-то совсем не легче от этого, в общем, пока ты чудище не изведешь, удвою караулы, а может даже и утрою, тут подумать надо. Пойдем ко мне в стражницкую и обсудим все подробно.

— Ричард давай завтра, как проснусь, сам к тебе подойду, меня твои из-за стола вытащили я нежрамши и с этим делом сколько времени прошло, голодный ужас.

— Ну, завтра так завтра, ты эт только не затягивай с этим делом, сразу подходи, — и Ричард направился к себе.

Я же остался возле Ратуши, не зная в какой стороне моя корчма.

— Эй, Ричард! — крикнул уже успевшему отойти главе стражников, — а мне-то в какую сторону идти? Я у вас в первый раз.

Обернувшись, он махнул влево.

Направившись в указанную Ричардом сторону, я уже через минут пятнадцать подошел к корчме.

Глава 13

Войдя в корчму, я обнаружил полную тишину, словно люди все вымерли, и это было странно.

А нет, за парочкой столов сидели какие-то мутные, на мой взгляд, личности и негромко о чем-то шептались.

Направившись в свою комнату, я уже подошел к лестнице, когда из каморки вынырнул трактирщик, с таким удивлением уставившись, словно не ждал встречи. Я отметил это краем сознания, поднимаясь на второй этаж, эх, покимарю часа два. Еще и подумать следует, с чего начать охоту. Хотя время еще есть, так что лучше сегодня отдохну. В комнате меня ожидал сюрприз.

— Комната есть и даже ключ подошел, значит, жилье мое и кровать та же, а вот вещей нет, — я был поражен случившимся.

— Прогулялся, называется, со стражниками, а вещей нет. — тут вспомнилось, как на меня вылупился трактирщик, и все встало на свои места.

Разминая костяшки пальцев, я направился на свидание со столь чудесным человеком, дабы скрасить этот прекрасный вечер интеллектуальной беседой о праве собственности во времена смутного средневекового времени.

Однако мои ожидания на скорую встречу не оправдались, в зале голубка не наблюдалось.

— Ну, значится, подождем, — и я прислонился к одной из стенок.

Ожидание продлилось недолго. Я как раз еще раз все обдумал, дабы не наломать дров. Хотя пытался оправдать столь чудного человека тем, что вряд ли это сделал он, не мог мужик так со мной поступить. Хочется верить в людей, хочется. Но, кроме него, других кандидатов не наблюдалось, к тому же и стражникам вероятно он сдал и видел, как меня уводят, вот и предположил, что не вернусь. Пришел и забрал вещи, даже если не он это сделал, какая разница? Таверна его? Его, вот он и должен обеспечивать порядок. И отвечать за отсутствие оного. В любом случае он знает, где мои вещи и кто это сделал.

Увидев знакомое лицо у входа в зал, я сделал несколько быстрых шагов и, схватив то самое нехорошее лицо рукой, внес хозяина корчмы обратно.

Мы с ним оказались наедине в какой-то кладовке, здесь и пообщаемся по душам.

— Что вы себе позволяете, какое право имеете? Я стражу позову, — начал кричать корчмарь, начав с визга и перейдя на крик.

Пока я осматривался, он успел прийти в себя. Кричит, надеется, что услышат и вмешаются.

Решив продолжить с ним более плотное общение, я приблизился к этому потомку Бориса Моисеева, он этого не оценил и попытался оказаться подальше от меня, не помогло.

Легкий удар под дых— и он уже согнулся и зашелся в кашле, слабенький какой-то, может, в детстве молоко не давали.

Схватив его за волосы и подняв голову, влепил оплеуху. Держи дорогой, мне не жалко. Бедолага аж к стене отлетел, нет, малыш, мы еще не закончили. Продолжая держать его за волосы, нагнул вниз и нанес удар коленом в лицо, тот пришелся в нос, раздался хруст, и мигом закапала кровь, пришлось его отпустить его.

Перестарался, ничего разговорчивей будет. Трактирщик лежал на полу, прикрываясь рукой, другой зажимал расквашенный нос. В его глазах был страх. Схватив тряпку со стеллажа, я кинул ему:

— Вытрись.

Взяв дрожащими руками серую тряпку, он зажал нос руками и обратился ко мне:

— Что вам надо, что вы хотите? — его голос дрожал.

Схватив его за шкварник и приподняв одной рукой, я прошипел:

— Где мои вещи? — Теперь настало время разговора, а то, что за люди сразу в крик и в визг, никакой культуры, хам, однозначно.

— Где вещи из моей комнаты, любезный?

— Какие вещи? Я ничего не знаю, — заскулил не самый прекрасный образчик человечества, пришлось приложить его об стену разочек и вновь повторить вопрос.