Пока муж в командировке

Я пошла вдоль рядов, размышляя о том, что у всего на свете должен быть предел. Даже у глупости. Но наши рекламщики каждый день доказывают, что глупость бывает беспредельной. Например, реклама этого масла для глухонемых. В самом деле, что за идиотка эта приятная молодая женщина! Не может набраться храбрости и поговорить со своим мужем на нормальном русском языке? Если и впрямь не может разговаривать, то объясните мне, зачем целыми днями торчать у плиты? Не проще ли выучить азбуку для глухонемых?

Ответа на этот вопрос я так и не нашла. Как, впрочем, и на множество других вопросов, которые возникают у меня после показа очередной порции рекламной видеочуши. Поэтому, купив все необходимое, я отправилась на Черемушкинский рынок.

Через полтора часа я вернулась домой, нагруженная сумками и пакетами. Приятно, что у меня есть деньги и их можно тратить, ни перед кем не отчитываясь. Нельзя оставаться без работы, нельзя. Плохо то, что я совсем не умею пользоваться компьютером. Казалось бы, чего проще, иди и запишись на курсы! Спрашивается, почему я столько лет сиднем сидела? Все! Завтра же выберу офис поближе к дому и пойду учиться. А что? Я же не работаю все семь дней в неделю! Есть свободное время, почему не использовать его столь полезным образом?

Я быстро перемыла и почистила яблоки. Яблочный сок Кате очень даже полезен. Сделаю примерно литр. Она же не одна в палате лежит, наверняка захочет угостить соседок. Еще нажарю ей сырников, которые Катька любит. Сварю курочку, белое мясо легкое и не содержит холестерин. Еще притащу ей помидорчиков-огурчиков, овощи всегда хороши. Нужно будет проконсультироваться с врачами, что можно есть выздоравливающему человеку. Говорят, у выздоравливающих зверский аппетит.

Чтобы не было скучно, я включила приемник, нашла позывные «Радио-джаз». Оставила волну с легкой приятной музыкой, принялась за дело.

Нет, новая работа меня просто преобразила! Раньше я возилась на кухне долго, а теперь все делаю буквально за две минуты! Я стала гораздо мобильнее и собраннее! А все почему? Потому что стала ощущать себя независимым достойным человеком, а не домашней собачкой на полном пансионе.

Работа, работа!… Это то, что держит человека на плаву и никогда не обманывает. Вложишь труд - получишь результат. Иногда он будет значительно меньше затраченных усилий, что обидно. Но иногда результат превосходит самые смелые ожидания. Не течет вода только под лежачий камень. Нужно двигаться! Все время двигаться! И тогда есть надежда на маленькое чудо: тебя заметят и оценят.

Размышляя о своем преображении, я приготовила сырники, упаковала их в специальный контейнер, сохраняющий тепло, выжала сок. За это время успела свариться дивная бело-розовая курочка, купленная на рынке. Я отделила грудку от остальной тушки, завернула ее в фольгу. Перемыла овощи, вытерла насухо, уложила. Огляделась вокруг. Неужели все сделала? Все. Я решительно начинаю себя уважать.

Прием в больнице начинается с двенадцати, сейчас ровно половина. Полчаса уйдут на дорогу, значит, буду на месте вовремя. Привычка к пунктуальности продолжала руководить мной не только на работе.

Перед шестнадцатой палатой я остановилась. Поправила волосы, словно собиралась предстать перед строгим критиком. Впрочем, Катерина и есть мой самый строгий критик.

Я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла. Окинула взглядом четыре койки в поисках подруги. Боже мой! Это Катька? Не может быть! Я подошла к ней, присела на край кровати, опустила сумки на пол.

– Ты чего с вещами явилась?
– спросила Катерина.
– Решила у нас поселиться?

Катерина превратилась в тень бойкой шумной девушки, которую я знала раньше. Лицо ее сжалось до каких-то смешных кукольных размеров, и от этого возникло неприятное ощущение, будто Катька внезапно состарилась. Состарилась за неполные две недели.

Но характер у нее остался прежним.

– Что ты на меня уставилась, как страус на дверную ручку?
– раздраженно спросила Катька, которой наскучило молчание.

Я спохватилась и сказала, что соскучилась.

– Успела меня позабыть?

Я нашла руку подруги, молча пожала ее. Катерина шумно вздохнула, сказала чуть тише:

– Не успела явиться, как уже расстроила. Что, сильно страшная? Только не ври!

– Ну-у-у… Немножко изменилась, конечно, - заюлила я.

– Слава богу, разродилась. От тебя, Мария, добиться правды - как от козла молока.

– Кать, все поправимо! Пройдет немного времени, станешь краше прежнего.

Мы немного помолчали. Потом я начала разбирать сумку.

– Кать, смотри, что я принесла. Это свежевыжатый яблочный сок. Выпей побыстрей, его долго не хранят.

Я поставила на тумбочку литровую пластиковую бутыль из-под минералки.

– Ничего себе!
– выразила недовольство Катька.
– Куда мне столько?

– А ты угости соседок, - ответила я, выкладывая содержимое сумки на тумбочку.
– Вот смотри. Это сырники, еще теплые. Со свежим соком самое оно. Это вареная куриная грудка. Здесь помидоры, огурчики. Вот хлеб, твой любимый, «Бородинский». Вот соль, смотри не просыпь. Ну и шоколадка. Не знаю, можно тебе сладкое или нет, просто помню, что ты любишь «Аленку».

Катерина молча наблюдала за моими манипуляциями. Мне показалось, она мрачнеет на глазах.

– Понатащила! Кому столько? Мы вчетвером не съедим!

Это был откровенный беспричинный наезд из-за дурного настроения. Неделю назад я бы сникла от этих слов, как цветочек под холодным ливнем. Но между той пугливой драной кошкой, какой я была раньше, и нынешней самостоятельной женщиной пролегла целая пропасть. Поэтому я не стала комплексовать и спокойно ответила:

– А вы постарайтесь.

Катерина фыркнула. Я вздохнула, запасаясь терпением, и спросила, неужели она мне не рада?

– Рада?
– Катерина, пристально посмотрев на меня с удивлением, добавила: - Ты стала какая-то другая.

– Приятно слышать.

– Что тут приятного? Может, я хотела сказать, что ты изменилась к худшему!

– Я же знаю, что это неправда, - спокойно ответила я.
– Выходит, ты мне просто завидуешь. Попалась?

И я рассмеялась. Представить Катерину в припадке зависти просто невозможно. Подруга живет по принципу «хочешь - добейся» и всегда достигает любой поставленной цели.

– Попалась, - признала Катька. Ее губы наконец тронула слабая улыбка.
– Прости меня, Машка. Что-то я становлюсь раздражительной.