Пока мы рядом

Кармен истолковывает мой румянец как подтверждение измены, хотя текст сообщения и без того не оставляет в этом сомнений. Глаза ее полны слез.

— Она хороша в постели? У нее красивые груди?

— Карм, я не спал с Наташей. Честное слово.

— Перестань, — произносит она сквозь слезы. — Я все понимаю. Конечно, тебе гораздо приятнее трахать горячую молоденькую Монику Левински, а не женщину с одной сиськой и лысой башкой.

Я уже готов ответить, но Кармен останавливает меня жестом.

— И это не самое худшее, — продолжает она дрожащим голосом. — Мне очень больно сознавать, что ты можешь быть счастлив, только когда меня нет рядом. Я знаю, жить со мной сейчас тяжело. Я бы все на свете отдала, только чтобы снова сделать тебя счастливым, но я не могу, и это сводит меня с ума. Я становлюсь раздражительной. Мне совсем не хочется этого. Не хочу быть старой грымзой.

— Ты вовсе не старая грымза, — говорю я.

Она пропускает мое замечание мимо ушей.

— В чем бы ни была проблема — в тебе ли, в этом проклятом раке или во мне, — ясно одно: тебе со мной плохо. Ты бежишь от меня. Ты можешь, глядя мне в глаза, сказать, что по-прежнему любишь меня?

— Я… я не знаю, Карм…

Помолчав, она говорит:

— Я знала, что ты так ответишь. Послушай, Дэн. Я долго думала, прежде чем приняла решение сказать тебе то, что скажу сейчас…

У меня такое ощущение, будто я становлюсь карликом на фоне ее безмерного мужества. Я не ожидал такого поворота. Я застигнут врасплох, как если бы соперник вдруг вывел на поле трех нападающих вместо ожидаемых двух. Она явно переигрывает меня.

— Я даже не хочу знать, чем ты занимаешься, пока зависаешь в пабе до половины пятого утра. Я не хочу знать, кто посылает тебе эти сообщения. Я не хочу знать, где ты находишься, когда не отвечаешь на звонки мобильного. Если уж на то пошло, я всегда подозревала, что ты мне изменяешь. Если бы ты был болен, я, возможно, и сама так поступила бы. Давно завела бы роман на стороне.

Я смотрю на нее в изумлении. Неужели она знает? Я ищу в ее лице подсказки, пытаясь угадать, что ей известно и что нет. Но у меня нет времени. Она продолжает:

— Но я неты. Я — женщина, больная раком, с одной грудью, и, возможно, жить мне осталось всего несколько лет. Так вот эти несколько лет я предпочла бы прожить одна, а не с человеком, который сомневается в том, что все еще меня любит. Мне придется туго, но я справлюсь, в этом я не сомневаюсь…

Она выдерживает паузу, смотрит на меня и добавляет самое главное:

— Возможно, нам стоит развестись, Дэн.

Она сказала это. Произнесла это роковое слово. Развод.

Команда соперника предлагает вариант, который я всерьез даже не рассматривал, заранее отвергая как непроходной. Она оставляет мяч перед пустыми воротами. Все, что от меня требуется, это подбежать к нему и забить гол.

Голова идет кругом. Я вспоминаю, с каким облегчением я каждый раз выхожу из дому, отправляясь на работу. Как я счастлив, когда вечером снова могу отправиться в загул. Как мне хорошо, когда я с Розой. И как я напрягаюсь, когда возвращаюсь домой, никогда не зная, в каком настроении меня встретит жена. Как часто меня посещает желание убежать прочь.

И вот теперь я могу это сделать. Скажи я сейчас «да», и я буду избавлен от вечной несвободы. От отсутствия интима. От рака.

— Нет.

Я говорю «нет». (Я говорю НЕТ?!)

— Нет. Я не хочу развода. (Но ты ведь хочешь!)

— Боже правый, тогда чеготы хочешь, Дэнни? Ты хочешь больше свободы? Так, ради всего святого, скажи,чего ты хочешь! (Да! Скажи, чего ты хочешь!)

— Откуда мне знать, чего я хочу? Я хочу, чтобы не было рака, вот чего я хочу! — зло отвечаю я.

— Если ты избавишься от меня, то избавишься и от рака, — сухо произносит Кармен.

— Нет, я не хочуизбавляться от тебя! — Я обескуражен, потому что понимаю, что говорю это искренне, от всей души.

Кармен молчит, потом берет меня за руку:

— На этой неделе подумай хорошо о том, чего ты хочешь, Дэнни. Я не намерена сидеть и ждать, пока ты разберешься в своих чувствах ко мне. Конечно, я хочу остаться с тобой, но что-то должно измениться. Иначе каждый из нас пойдет своим путем. Потому что ни ты, ни я не заслуживаем таких страданий.

— Господи, Карм, — нежно говорю я, — никогда не думал, что между нами случится такой разговор. — Я пальцем рисую круги на ее ладони.

— Давай сегодня больше не будем об этом говорить. Просто повеселимся. — Она улыбается. — Посмотрим, способны ли мы еще на это.

— Да, — усмехаюсь я, — давай завалимся куда-нибудь и напьемся в хлам.

— Отличная идея, Бэтмен.

Мы так давно не ходили вместе в паб. Кармен берет джин с тоником, а я ударяю по «Кроненбургу». Мы дурачимся, выпиваем, танцуем. Мы смеемся. Вместе!

Слегка пошатываясь, мы медленно возвращаемся в свои апартаменты. На лестничной площадке возле нашей двери Кармен снимает юбку, трусы и садится на ступеньки, расставив ноги. Она смотрит на меня таким взглядом, какого я уже сто лет не видел. У нас самый жаркий секс за последние годы.

12

Мне есть, что рассказать тебе, И хорошо, что мы поговорили… Pearl Jam, песня «Alive» из альбома «Ten» (1992)

Кармен счастлива. Она пребывает в эйфории от вчерашнего секса и весь день заговорщицки мне подмигивает. Мы не вспоминаем наш разговор в баре у бассейна. Даже сейчас, пока Луна спит. Мы сидим на террасе апартаментов, читаем. Кармен держит мою руку и поглаживает ее. Я даже представить себе не могу, что мы можем расстаться. Ни в коем случае!

Но я все еще напряжен. У меня на руках последняя карта, и я должен открыть ее, прежде чем мы разыграем новую партию. Каждый раз, когда Кармен смотрит на меня, я порываюсь начать разговор. Но нервы снова подводят. Наконец я собираюсь с духом: