Пока не устану жить
Шрифт:
Водитель ехал быстро, должно быть, дорога была ему хорошо знакома. Фары вырывали из темноты придорожные столбы и стволы деревьев, лучи света скользили по склонам холмов. Вдали проплывали одинокие огоньки, потом справа потянулось море, и над ним яркими точками засияли не то огни далёких судов, не то просто звёзды. Я смотрела в окно, не думая ни о чём конкретном, а просто наслаждаясь быстрой ездой. Мне нравится ездить быстро, и я даже пожалела, что путь займёт всего каких-то полчаса.
Дорога пошла в гору, машина, не снижая скорости, лихо взлетела на первый холм. Обрыв, за которым тёмнела морская гладь, придвинулся почти к самой дороге, потом отбежал в сторону, чтобы спустя некоторое время подобраться к ней уже вплотную. Слева вырос ещё один склон, и дорога, подчиняясь ему, принялась
Асфальтовая полоса снова вильнула, обегая выступ холма. Этот поворот был последним, за ним дорога ещё некоторое время шла над водой, а потом холмы отступали, и шоссе вновь отодвигалось от берега. Я снова взглянула на тёмное море, тянущееся до невидимого горизонта, потом перевела взгляд вперёд… как раз вовремя, чтобы увидеть стремительно приближающееся тонкое, блестящее в свете фар, словно жестяное, ограждение. Машина, и не думая сворачивать, всей своей тушей врезалась в хлипкий заборчик, проломила его, зависла над обрывом… перевалилась через него… и, встав почти вертикально, полетела вниз.
Я успела разглядеть в свете фар рябь на казавшейся твёрдой воде, набегающую на склон берега волну, брызги белой пены. Удар! Звон и скрежет, разлетаются осколки ветрового стекла, машина на секунду приостанавливается, кренится и продолжает падать уже боком. Меня швырнуло сначала вперёд, потом вбок, на дверцу, но боли я не почувствовала. Меня спасли магические щиты, которые я, по совету Симона, постоянно носила на себе. Щиты прикрывали меня от любого стороннего воздействия, превышающего определённый уровень, так что коснуться меня было можно, а вот ударить — уже нельзя. Оказалось, что при падении они тоже срабатывают. С оглушительным плеском машина упала в море. Холодная вода тотчас хлынула в разбитое окно, отчасти вернув мне способность соображать. Я вдохнула поглубже, спокойно, словно кабину не заливало водой, отстегнула ремень и потянулась к неподвижному водителю. Дёрнула его тело на себя, потом вспомнила, что он тоже пристёгнут. Зачерпнула Силы, и ремень порвался, как гнилая нитка. Машина уже полностью ушла под воду, вода была везде, и я не стала тратить время на то, чтобы вытащить водителя из сиденья. Только вцепилась в него покрепче — и шагнулас ним из машины вверх, на шоссе.
Тело шофёра немедленно повисло на руках мёртвым грузом. Я выпустила его, позволив ему растянуться на асфальте, и села рядом, глядя в темноту за обрывом. Было тихо, только плескались внизу волны, да рычал мотор где-то за поворотом, со стороны города. Вот автомобиль вывернул из-за склона, осветив нас белым слепящим светом, и, взвизгнув шинами, затормозил. Дверца распахнулась, и из машины выскочила Эрика Андерсен.
— С вами всё в порядке?
Я кивнула, тупо глядя на неё. В свете фар она казалась очень бледной.
— Вот и хорошо, — Эрика подошла ко мне и потянула меня за руку, помогая подняться. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Сейчас мы с вами поедем домой. Садитесь в машину…
Я вздрогнула и поёжилась, только сейчас осознав, насколько продрогла на ветру в мокром платье. Андерсен быстро сотворила несложное, но очень хорошо выполненное заклинание, и от моей одежды начал подниматься парок. Влага стремительно испарялась, и тёплый воздух окутал меня уютным коконом.
— Шофёр… — я оглянулась на неподвижное тело.
— Он умер. Пойдёмте.
Я на мгновение прикрыла глаза. Я и сама знала, что он умер, но пережитое потрясение помешало мне в полной мере осознать этот факт.
Эрика усадила меня в машину и погнала её к дому. Я молча глядела прямо вперёд, она тоже молчала. И лишь когда мы благополучно достигли дома, загнали автомобиль в гараж и вместе с выбежавшей к нам Элоди поднялись в гостиную, Андерсен расспросила
меня о происшедшем. Вернее, попыталась расспросить. Странно, пока мы ехали от места аварии, я казалась себе совершенно спокойной и даже немного удивлялась, как легко пережила это происшествие. Но при попытке о нём рассказать я вдруг неудержимо разрыдалась и рыдала довольно долго, будучи не в силах остановиться. Только и смогла кивнуть, когда Эрика попросила разрешения немного поколдовать, чтобы меня успокоить. Ей действительно удалось унять мою истерику, после чего Элоди позвала Марту. Та проводила меня в спальню, помогла раздеться и уложила в постель. Колдовство Эрики сработало как снотворное, и я заснула почти сразу.— Я рискую поставить под сомнение свою компетентность, — Шевалье развёл руками, — но я действительно ничего не могу сказать наверняка. Никаких следов чужого колдовства нам обнаружить не удалось, и случись это с кем-нибудь другим, я бы решил, что просто произошёл несчастный случай.
Эрика, или Элоди, вызвали Симона ещё прошлой ночью, так что когда я проснулась на следующее утро, оперативные действия были уже закончены и Симон ждал меня с докладом. Я предложила ему выпить со мной кофе, но он отказался, сказав, что уже завтракал.
— Разумеется, мы обследовали и допросили труп шофёра, — я вскинула на Шевалье глаза, но от вопросов удержалась, — однако это ничего не дало. Шофёр помнит только, как вёл машину, как на повороте вдруг ощутил приступ дурноты, отчего он не смог вовремя отреагировать и повернуть руль. Никакими тяжёлыми болезнями он не страдал, но, в принципе, ничего удивительного в том, что ему стало плохо, нет — он был человеком не первой молодости, вполне возможно, что у него был, скажем, скачок давления. Также могу с уверенностью сказать, что никаких наркотических, психотропных или ядовитых веществ в его организме не было. Если же причиной аварии стало сделанное ему внушение, то отследить его сейчас, увы, уже невозможно, ведь оно, собственно, и не магия даже. Будь он жив, шансы бы ещё были, но смерть производит в мозгу слишком сильные изменения. Ещё один вариант — против него была применена светлая магия. Обнаружить её следы весьма сложно, особенно если их позаботились затереть.
— Вы полагаете, что это могли сделать Светлые?
— Я не могу полностью исключать такую возможность, но она очень мала. Так что я всё же склоняюсь к мысли, что это происшествие никем не подстроено. В пользу этой версии говорит и то, что никто, хотя бы приблизительно представляющий уровень вашей Силы, не стал бы покушаться на вас подобным образом. Чтобы маг погиб в автокатастрофе, требуется просто фантастическое невезение и беспечность. Разве что кто-то захотел посмотреть, как вы поведёте себя в нестандартной ситуации.
— В таком случае, он просчитался, — мрачно сказала я. — Я так растерялась, что не делала вообще ничего.
— Отрицательный результат — тоже результат. Я, конечно, продолжу поиски, но, честно говоря, я не верю в то, что они завершатся успехом, — Симон поднялся. — Больше не буду отвлекать вас от завтрака, Сандрин, приятного аппетита.
Он ушёл. Я заглянула в чашку, где оставалось лишь немного кофейной гущи, и налила себе ещё. Скорее всего, он прав. Множество людей, не имеющих никакого отношения к магии, попадает в катастрофы, почему бы не попасть и мне? Вчерашнее падение в пропасть оставило на память о себе лишь несколько синяков, да и те я залечила, едва проснувшись, и я с содроганием подумала, что было бы, не дай мне когда-то Шевалье мудрый совет. Бедняга-водитель ведь помер. Надеюсь, что ему было не очень больно.
Но дела не дали мне возможности долго предаваться переживаниям. Саид Алви, ободрённый моим согласием, дозрел до конкретных предложений, высланных мне по магической почте. Я, признаться, успела забыть о встрече с Йонг и вспомнила о ней лишь тогда, когда Элоди принесла мне текст послания. Торговаться с Алви самой у меня не было ни малейшего желания, и я перевалила эту обязанность на Кертиса и Гаврилова. Правда, совсем самоустраниться мне всё же не удалось, так как каждый пункт вызревавшего соглашения требовал моего одобрения. И юрист, и финансист на этой неделе стали частыми гостями в моём доме.