Пока Оно спит

Лицо мужа без тени улыбки и одобрения настойчиво вернулось в воображение Катрины.

– Простите, Ричи. Вы очень приятный собеседник, но я не хотела бы отвечать на этот вопрос. Спросите лучше то, что собирались, прежде чем я вас перебила.

– Я забыл, – ответил Ричи и разочарованно улыбнулся. Катрине на секунду показалось, что это разочарование граничит почти с презрительностью.

– И все же? – настояла она.

– Ну ладно. Я хотел сыграть с вами в маленькую безобидную игру.

Это было не совсем то, что намеревалась услышать Катрина, но все же интересно.

– Что за игра?

– Ну… допустим вы хотите узнать обо мне что-нибудь… задаете один вопрос с двумя вариантами ответа – «да» или «нет». Задаете быстро, чтоб я не успел толком осмыслить вопрос, а моя задача также быстро ответить – это и будет подсознательная правда, без лишних размышлений выпрыгнувшая на поверхность. Потом я задам вам вопрос, и вы должны будете так же быстро дать ответ. Ну как, идет?

– Ну, давайте попробуем, – сказала Катрина, и подперев рукой подбородок лукаво прищурилась. – Вот только…

– Что?

– Какова цель?

– У меня она есть. Раз уж вы тактично отказали мне в попытке пригласить вас на чашку кофе, позвольте хоть такую шалость.

– А почему это я должна начинать? – Катрина сделала игриво недовольное выражение лица.

– Ну, знаете ли, – усмехнулся Ричи, – моя игра и мои правила.

– Вот как. Ну ладно. Я не буду играть в философию и задам первое, что мне пришло в голову.

– Отлично.

– В действительности, вы хотели пригласить меня куда-нибудь?

– Нет, – в тот же момент ответил Ричи.

Секунды две они молчали, глядя в лица друг другу.

– Очень мило, – покачала головой Катрина, не понимая куда клонит этот странный молодой человек. – Что ж, Ричи, ваша очередь.

– Вы готовы? Помните, ответ должен последовать сразу.

– Я готова.

– Ну что ж, отлично, – он помолчал три секунды и спросил: – Вы хотели бы обмануть жизнь?

– Да! – почти вскрикнула Катрина и тут же отшатнулась. От неожиданности она даже закрыла глаза. Напугал ее не столько вопрос, сколько ее ответ. А когда она открыла глаза, то едва не съежилась от той ледяной пустоты, что царила во взгляде Ричи. Ей показалось, что она действительно смотрит в безжизненную бездну.

– Это не смешно Ричи, – только и произнесла она.

– Никто и не смеется, Катрина.

Она не могла отвести взгляд и продолжала как зачарованная смотреть в серое ничто.

– Под конец разговора я вас разочаровал, не так ли?

– Да, есть немного.

Ричи несколько раз кивнул головой, при этом на лице его вырисовывалась неприятная, язвительная ухмылка.

– Вот и славно! – резко сказал он и отвернулся. Выходя, он случайно зацепился полой плаща за дверную ручку.

Еще минуты две Катрина продолжала смотреть на дверь, обдумывая то, что с ней произошло. Странный молодой человек, который так ей понравился в начале знакомства, и который оставил такое давящее впечатление после ухода. Странно, но Катрина не допустила спасительной мысли, что перед ней был обычный псих. В его взгляде ей показалось нечто, что лежит уже за гранью психики. Разумеется, только показалось.

Взгляд ее скользнул по полу и остановился на маленьком черном предмете. Приглядевшись, Катрина поняла, что это пуговица, которая оторвалась от плаща Ричи, когда он выходил. Пряча пуговицу в ящик стола, она не смогла дать себе точного ответа на вопрос: хотела бы она, чтобы Ричи вернулся или нет?

Ричи не вернулся.

Вечером, сидя на кровати, перед тем как лечь, Катрина впервые за вечер обратилась к мужу:

– Я думаю, мне нужен отдых, нужно съездить за город, сменить обстановку хоть на пару дней, сбежать от всех мыслей. У меня ощущение, что все эти мысли, усиленные моим природным идиотским даром заострять внимание на пустяках и ненужных мелочах держат меня в плену. Наверное, у каждого человека есть такая тюрьма… попадаешь в нее за что-то мелкое и несущественное, так, легкое преступление перед собственной душой, потом вымаливаешь прощение, а потом опять… серьезней и серьезней, и вот сам того не замечая становишься рецидивистом. Я знаю, что я изощренный преступник против своего собственного… счастья? Хотя бы комфорта. Ладно, хватит с меня сегодня этого сегодня. Я люблю тебя.

Катрина поцеловала фотографию и легла в постель.

– Спокойной ночи.

Она уже была в граничащем с погружением в сон состоянии – мысли смешивались и убегали, веки сомкнулись, еще секунду и она бы крепко уснула, но вдруг…

– Сука.

Голос похожий на скрежет стали прозвучал как гром среди ясного неба и эхом отозвался от стен спальни. Катрина подпрыгнула на кровати и села, обхватив колени руками. Потянулась к выключателю ночника, испытывая при этом страх, что сейчас кто-то или что-то схватит ее за руку. Но когда тусклый свет осветил комнату, ничего и никого, кто бы мог это сделать, она не увидела. Мороз пробегал по ее коже, сердце бешено колотилось, и на лбу выступила испарина. Катрина хотела бы поверить, что голос принадлежал очередному другу ее соседки этажом выше, но проблема была в том, что такой силы тембра и интонации не могло быть ни у одного человека. Было очень страшно, хотелось умыться и выпить воды, но Катрина боялась встать с постели.

– Твою мать, я слышу голоса, – прошептала она. – Все, конец. Голоса в моей голове.

Десять долгих и жутких минут Катрина ждала продолжения своей слуховой галлюцинации. Но тишину больше ничто не нарушало и мало-помалу Катрина успокоилась и попыталась убедить себя в том, что успела провалиться в сон, из которого ее вырвал какой-то шум у соседей, показавшийся ей в пограничном состоянии человеческим голосом. Она сходила на кухню, выпила стакан воды, но, когда вновь ложилась в постель, ночник все же оставила включенным.

– Что-то не так… что?

– Ты не такая, сука!

Катрина просто взлетела на кровати, при этом задела ночник, который упал с тумбочки и погас. Тогда она бросилась к выключателю, чтобы зажечь люстру, но запуталась в одеяле и упала. Ей казалось, что она барахталась минут десять, пока все же не откинула одеяло и не достигла стены. Прекрасно помня, где находится выключатель, она в судорогах шарила рукой, но чертова кнопка все не попадалась. Паника нарастала, страх затмил все чувства и готов был разорвать ее на части. Выключатель наконец нашелся, яркий свет ударил в глаза. Катрина зажмурилась и не устояла на ногах, отползла в угол и забилась в него как загнанный зверь. Она хотела закричать, но из горла лишь вырвался сдавленный хрип.

– Какого черта! Кто здесь?!

Катрина дрожала всем телом, зубы стучали, страх сковывал. Воздух словно вибрировал от этого голоса, похожего на металлический скрежет.

– Кто здесь? – повторила Катрина, бегая взглядом по стенам спальни, и больше не сомневаясь в присутствии кого-то или чего-то. Но даже сквозь страх она понимала, что покинь она квартиру и убеги отсюда куда глаза глядят – вряд ли это уже поможет. – Сумасшедшая, – прошептала она.

– Нет, просто тупая сука, – проскрежетало в спальне.

Катрина с силой сжала ладонями голову.

– Кто это? Кто здесь? – прохрипела она, не помня себя от ужаса.

– Не вздумай орать – соседей разбудишь.

Катрину затрясло и ей показалось, что она теряет сознание, но через секунду дрожь прошла, а крик готовый было вырваться наружу, застрял в горле. Часто и судорожно дыша, она проглотила комок в горле и с ужасом поняла, что она повиновалась.

– Вот так. 

Голос стал тише и оттого еще сильнее, словно громкость перешла в силу внушения, в волю к приказу.