Пока стоит маятник

– И получится, что она одна справилась со всеми нами, – возмутилась Юля. – Мы что-нибудь придумаем.

Алёна выждала, когда одноклассницы отошли на достаточное расстояние и не могли её видеть, выбралась на очищенную тропинку. Она испытывала целую гамму чувств: удовлетворение от исполнения намеченного, злорадство, растерянность и недовольство собой.

– Как ты позвала голубей и заставила их напасть на Соню?

Алёна оглянулась. Неподалёку от ели, за которой она пряталась, стоял Саша Арно.

«Что он успел разглядеть?» – забеспокоилась Алёна.

– Можешь не врать. Я следил за тобой. Тогда в театральной студии я не видел змеи, но Платова просто так орать не стала бы. Юлька не трусиха. Когда сегодня все ушли, а вы остались в классе, я решил постоять за дверью. И приблизительно знаю, что произошло. Как ты подложила тараканов Машке в сумку, могу понять. Сам однажды лягушку Макееву в рюкзак засунул, но голуби. Почему они слушались тебя?

Алёна посмотрела в глаза Арно. В них горело любопытство, но ощущалась и растерянность. Она вспомнила спектакли: Саша всегда здорово играл в паре с ней, изображая чувства. Досада от его умелого притворства почему-то ранила и доводила до тихого бешенства.

– Версия с ведьмой тебе не нравится?

Саша скривился.

– Бабушкины сказки.

– А у меня другой нет.

– Не хочешь говорить правду. Думаю, ты выдрессировала голубей, они по твоему знаку прилетели к школе. Тебе не кажется, что пора заканчивать с вашей враждой. А если бы сегодня Соня, падая с порожек, поломала руку? Или голову свернула. Ты бы почувствовала себя виноватой? Ваши игры стали опасными.

Алёна разозлилась.

– Это ты им скажи. Они начали приставать ко мне с первого класса. Меня, получается не жалко? А если я бы ногу сломала, когда Оля подножку сделала.

В глазах Арно мелькнуло сочувствие.

– Про это я и говорю. Всё стало слишком серьёзно, пора прекращать.

– То есть я должна первой прекратить? А они?

Саша пожал плечами.

– Я не собираюсь сдаваться, – процедила Алёна.

– Ты же считаешь себя умной. А поведение, как у дуры или ненормальной злюки.

Алёна покосилась на красивое лицо одноклассника и вдруг ощутила к нему такую жгучую ненависть и обиду, что даже задохнулась.

– Иди-ка ты Саша…знаешь куда? Платову с подружками пожалел. А меня кто пожалеет. Это из-за тебя меня Мышинской дразнят. Никогда тебе этого не прощу.

Саша вздохнул.

– Ты тогда себя так повела… Но мне жаль… Поверь.

Алёна приблизилась к нему и тихо произнесла:

– Я узнаю, чего ты боишься. Вот тогда тебе будет по-настоящему жаль.

– Я не девочка и тараканов не испугаюсь, – хмыкнул Саша. – Можешь не угрожать. Как я и думал, ты просто вредина.

Алёну почему-то больно кольнуло разочарование, проступившее на его лице. Она сжала кулаки.

– Посмотрим.

Глава 5

Алёна заметила, в последнее время мать стала задумчивой, привычный отчёт о школе слушала рассеянно. Она наугад несколько раз повторила одно и то же предложение, но мать не обратила на это внимания.

– Я рада, что в школе у тебя всё замечательно.

Алёна усмехнулась и подумала: «Замечательнее некуда».

Марианна Авдеевна, опустив голову, долго смотрела в тарелку, словно пыталась там что-то разглядеть. Алёна впервые обратила внимание: корни волос у матери ярко рыжие. А она всегда думала: мама, как и она, природная блондинка и цвет волос у них одинаковый.

– Я давно не видела у нас в гостях Диляру, – вдруг поинтересовалась мать.

Алёна замешкалась лишь на пару секунд.

– Помогает сестре. У той скоро свадьба. Сама понимаешь: примерка платья, выбор туфель, украшений.

– Ну да, ну да. А ты не могла бы переночевать у них? Или Диляра у нас?

Алёна едва сдержала удивлённый возглас.

– А зачем?

– Я не могу оставить тебя на ночь без присмотра. Понимаешь, наш завод открывает филиал в посёлке за городом. Начальник попросил поехать с ним и ещё раз просмотреть документацию. Ты уже большая девочка, но одна дома ни разу не оставалась.

– Раз нужно, поезжай, я попрошу Диляру эту ночь провести у нас, – не моргнув глазом, внутренне ликуя, соврала Алёна.

Уже больше десяти дней ей не удавалось попасть на Тарию и повидаться с Нерканом. К приходу матери с работы она едва успевала сделать уроки, о перемещении в параллельное измерение не могло быть и речи. В классе с четвёркой Платовой установилось временное перемирие, девочки явно готовили какую-то каверзу. А она ломала голову, как наказать Сашу Арно. Тот ежедневно с ехидцей интересовался:

– Ну что, липовая колдунья, сварила зелье из дохлых мышей? Сегодня на метле летала?

Алёна уже жалела, что назвала себя ведьмой, одноклассники вовсю подшучивали над ней, переключившись с Платовой. Они не видели ни тараканов, ни голубей, о которых им поведали подруги Юли и принимали всё за выдумку девочек. В школе шептались за спиной Алёны, получилось: она сама сделала себя посмешищем. Как исправить сложившуюся ситуацию Алёна не знала и только огрызалась. Понимала, всех болтунов запугать не получится.

– Только не сидите допоздна, – предупредила Марианна Авдеевна и принялась убирать со стола, – завтра будний день и вам нужно в школу. Надеюсь, ты меня не подведёшь, и я могу не волноваться.

– Не переживай, на дискотеку не сбегу, курить не начну, – ухмыльнулась Алёна.

– За это я не переживаю. А кстати, почему ты не ходишь на школьные дискотеки? Я в твои годы уже ходила.

– С меня хватает театрального кружка. Мы там иногда изображаем танцы.

– И в кого ты у меня такая закрытая. Друзей у тебя почти нет, по-настоящему ничем не увлекаешься.

Алёна промолчала.

После уроков она не осталась на занятия по изобразительному искусству, пожаловалась руководителю на головную боль. Он отпустил, не колеблясь. Художник из неё не получился, если бы она совсем бросила рисовать, студия с её уходом ничего не потеряла бы. Алёна училась рисунку только из чувства противоречия. Как же, Юля с подружками занимается, чем она хуже их. Но сегодня не помогала и всегдашняя упёртость, желания мазать красками холст отсутствовало напрочь.

Алёна допивала чай, с удивлением наблюдая из кухни за сборами матери. Она вынесла в прихожую довольно увесистую сумку, словно собиралась отсутствовать не одну ночь, а как минимум неделю.