Пока ты со мной

– Я не солгала, – упорствовала Люси, вздернув подбородок. – Ты ведь спросила, было ли у нас домашнее задание.

– Это вовсе не то, что задание на дом, – пояснила Дейзи. Две пары суровых серых глаз с вызовом уставились на нее.

– Думаю, вы обе поняли, о чем я спрашивала и что имела в виду.

Девочки оказались умнее, чем она предполагала. И владели словом. Они тотчас же замечали огрехи в ее речи и умело их использовали. С минуту Энджи размышляла об этом. Возможно, она сделала бы то же самое. Вероятно, все дети прибегали к уловкам, когда им хотелось любой ценой выскользнуть из дома.

Люси с тоской и томлением посмотрела на открытую дверь кухни. Снаружи доносился аромат сирени.

– Ты собираешься сидеть тут и следить за нами, пока мы будем выполнять задание на дом? – спросила она угрюмо.

– Да.

Минуты растягивались и казались такими же длинными, как дни… Следующий час растянулся и показался не короче недели.

– Сможем мы выйти погулять? – спросила Люси, бросая карандаш.

– Давайте-ка сначала поговорим. – Энджи перевела дух и сложила руки на коленях. – Я уже живу здесь некоторое время, и нам троим удалось добиться кое-чего. – Они смотрели на нее недоверчиво и с подозрением. – Мне хотелось бы стать вашим другом.

– Нам не нужен новый друг, – сказала Люси. Дейзи, следуя ее примеру, кивнула.

– Прошлой ночью я нашла в своей постели змею, – сказала Энджи сдержанно. – Если вы знаете, кто ее туда положил, то скажите этому человеку, что я не боюсь змей и не собираюсь уезжать.

Они переглянулись, потом уставились на свои грифельные доски.

– Ты сказала папе о змее? – спросила Дейзи.

– Пока этот инцидент со змеей останется между нами тремя, а также тем, кто ее положил в мою постель.

Энджи тотчас же распознала, что змея безобидна – это был обычный уж. Но то, что она нашла ее в своей постели, ранило и обескуражило ее. Они не хотели, чтобы она оставалась здесь, – ни Сэм, ни девочки, с горечью подумала она. Энджи тоже не хотела здесь оставаться, но ничего не могла поделать.

– Я не пытаюсь заменить вам мать. Моя мама тоже умерла, и я знаю, что ее мне никто не заменит.

– Твоя мама тоже умерла? – Глаза Дейзи широко раскрылись, и она подалась вперед, сжимая в руках стакан с молоком.

– Да.

Дейзи была нежным и славным маленьким созданием или была бы им, не стремись она перещеголять Люси.

Люси тоже, возможно, могла бы быть милой девочкой, но она скрывала свою сущность за угрюмостью, иногда граничившей с вызовом и отделявшей ее от Энджи, как стена. Единственным человеком, способным проникнуть сквозь эту стену отчуждения, был Сэм. Но Энджи сомневалась, что Сэм сознавал это.

– Ты долго плакала?

– Да.

Даже Люси, казалось, заинтересовалась их разговором.

– Ты помнишь, как выглядела твоя мама?

О Господи! Их разговор принимал неожиданное направление.

– Не так, как мне бы хотелось, – поколебавшись, призналась Энджи.

Глаза Дейзи наполнились серебристыми слезинками.

– Я все пытаюсь ее вспомнить, но мне это не удается. Я не помню, какой была мама.

Сердце Энджи заныло. Она быстро произвела в уме подсчеты и решила, что Дейзи было не более трех с половиной лет, когда умерла Лора. Дейзи не понимала, что такое смерть. Она знала только, что внезапно ее мама исчезла.

– Думаю, Бог помогает нам многое забыть, чтобы боль не терзала наши сердца. И не так важно помнить подробности облика наших матерей, – сказала Энджи, на ходу импровизируя. – Главное – помнить, что ваша мама вас любила.

Люси отерла молочные усы.

– Умирать больно?

Господи! Как они до этого договорились?

– Я думаю, что смерть – это конец страданий. – Но ее ответ никому не принес удовлетворения.

– Ты веришь, что после смерти люди попадают на небо? – спросила Люси, не сводя с нее глаз.

Энджи барахталась в собственных мыслях, этот вопрос задел ее до глубины души. И со взрослым-то нелегко говорить о смерти. Но ответственность, налагаемая обсуждением смерти с ребенком, была для нее просто непосильна.

– Я уверена, что такие люди, как ваша мама, туда попадают, – сказала она осторожно.

Это было ложью. Лора Гаунер жила с чужим мужем и родила ему двух незаконных детей. Если Лора попала на небеса, то и мисс Лили могла туда попасть. Значит, напрасно Энджи потратила годы жизни и зря она убивалась, пытаясь искупить свои мелкие прегрешения, теперь казавшиеся ей ничтожными по сравнению с существующим порядком вещей.

– Близнецы Сэндерсы говорили нам, что люди, умирая, хрипят, – сообщила ей Люси. – Вот так: «Ааах! Ааах!» – Она схватилась за горло, выкатила глаза и произвела долгий звук. – Это правда?

Энджи порывисто поднялась, отряхивая невидимую пыль с рук.

– Не знаю. Все. Пожалуйста, идите в свою комнату. Я положила два платья и хочу, чтобы вы выбрали то, которое вам больше понравится. Потому что мы отправляемся к швее и попросим ее переделать вам их к воскресенью так, чтобы они выглядели праздничными.

Девочки немедленно выскочили из-за стола и помчались в спальню, будто у них только что и не было серьезного разговора о смерти и умирании. Энджи не по-верила своим глазам. Неужели все дети такие изменчивые и легкомысленные?

– Мне нравится розовое, – решила Дейзи, поглаживая яркие складки платья, разложенного на кровати.

– А я хочу голубое. – Люси смотрела на Энджи. – Можно нам теперь пойти поиграть?

Энджи воображала, что начнется оживленное обсуждение фасона, отделки и аксессуаров. Но они уже спешили к двери.

– Завтра после школы мы пойдем к швее и снимем мерку с вас обеих.

Они не обратили внимания на это ее замечание, очевидно, не сочтя его интересным.

– Мы будем дома после свистка.

Энджи проследовала за ними до кухонной двери и смотрела, как они побежали через несколько задних дворов, направляясь к группе детей, игравших за домом Коблеров. Подняв руку, Энджи уже открыла рот, чтобы вернуть их и заставить вымыть ведерки для завтрака. Но вместо этого она помахала Люси рукой, когда та обернулась, и не сказала ничего.

У нее не было таланта общения с детьми. Их интересы смущали и шокировали ее. Она им не нравилась. Она не была уверена и в том, что они нравятся ей. Она ожидала, что девочки поблагодарят ее за то, что она пожертвовала ради них двумя своими прекрасными платьями. Но мысль о благодарности даже не пришла им в голову. Или, возможно, они слишком невзлюбили ее, чтобы произнести слова признательности.

Сэм пришел домой всего лишь через час, после того как совсем стемнело. Она посмотрела на него с удивлением.