Пока ты со мной

Когда наконец он оказался над нею и сделал рывок к ней, Энджи приподнялась ему навстречу, готовая принять его, и прошептала его имя. И им обоим показалось, что они всегда были вместе, настолько они чувствовали ритм движений друг друга. Он узнавал влажный жар ее тела и то, как светились ее глаза, раскрывались губы и как дыхание короткими толчками вырывалось из них. Он уже знал ее и в то же время тольконачинал узнавать и открывать в ней новое.

Но одно он понял, и это уже не вызывало у него сомнений. Потом, когда она лежала, положив голову на сгиб его локтя, стараясь восстановить ритм дыхания, он уже знал, что никогда не пресытится ею. О Боже всемогущий! Глаза Сэма удивленно раскрылись. Он влюбился в собственную жену. Нет, не так. Это уже случилось. Давно. Он любил ее. Черт возьми! Обвив руками ее тело, Сэм зарылся носом и ртом в ее спутанные волосы. Ему хотелось бы вечно держать ее в объятиях, но это было невозможно.

Когда он проснулся утром, лежа на полу палатки, а не на своей походной койке, Энджи рядом не было. Она вошла в кухню, живая и стремительная, как всегда. Волосы ее были подобраны наверх и заколоты. На ней была ее домашняя юбка и блузка с высоким воротом.

– Твоя вода для бритья на плите, – сказала она, будто между ними не произошло ничего знаменательного.

Люси выглянула из спальни.

– Раз нет занятий в школе, можем мы сидеть за столом в халатах?

Сэм собрался было ответить, но осознал, что девочка обращается к Энджи.

– Нет, – сказала Энджи и ответила ему улыбкой. – Пожалуйста, оденьтесь. Вам помочь причесаться?

Летом девочки носили косы. Его брови поползли вверх, а на губах заиграла довольная улыбка.

– Я могу заплести волосы Дейзи, но свои не смогу. – Застенчивое, почти извиняющееся выражение появилось на лице Люси. – Ты не могла бы мне помочь?

В прошлом Люси предпочла бы отказаться от помощи Энджи и ни в коем случае не стала бы ее просить. Сэм наблюдал, каким долгим взглядом обменялись эти две женщины. Случилось что-то хорошее.

– Я с радостью причешу тебя, – мягко сказала Энджи и пошла в комнату девочек.

Завтрак был любимой трапезой Сэма, даже если ему самому приходилось его готовить. Он любил начинать новый день, когда забрезживший рассвет таил обещание грядущих событий. Больше всего ему нравилось сидеть за столом со своей женой и дочерьми. Он предпочел бы есть яичницу с Энджи и девочками, чем обедать с коронованными особами Европы. Сэм улыбнулся девочкам и осознал, что дни безнадзорности миновали. С момента появления Энджи его девочки выглядели опрятными и чистыми, и одежда ладно сидела на них.

Люси и Дейзи удивленно посмотрели на него.

– Что? – спросил он.

– Вы как-то странно смотрите друг на друга, – сказала Люси. Дейзи кивнула, переводя взгляд с Сэма на Энджи.

– Странно? Не понимаю, о чем ты. – Но у него зародились подозрения.

Люси посмотрела на Энджи, скромно опустившую глаза.

– У вас обоих какие-то благостные лица. Верно, Дейзи? И вы нежно смотрите друг на друга.

– Обычно ты осуждаешь манеру Энджи есть яйца, но сегодня ты не сказал ей ни слова, – кивнула Дейзи.

Сэм бросил взгляд на чудовищную мешанину на тарелке Энджи, потом поднял глаза, в которых плясали смешинки, и они оба рассмеялись.

Сэм не мог бы объяснить, что смешного было в том, что Энджи устраивала на своей тарелке месиво из яиц, а он забыл это прокомментировать. Он знал только одно, что для него было радостью заканчивать день, держа ее в объятиях, и начинать новый, глядя на нее через стол. Он был на седьмом небе оттого, что она будет здесь, когда вечером он вернется с работы, усталый, грязный, голодный и жаждущий ласкового женского слова.

Он любил ее десять лет назад и продолжал любить теперь.

Глава 17

Все на Карр-стрит стремились сделать так, чтобы прощальная торжественная вечеринка по случаю отъезда Кена и Молли Джонсонов прошла с успехом.

Соседки, стараясь переплюнуть друг друга, три дня пекли кексы, пироги с фруктами, печенье и хлебные пудинги. Упоительные ароматы доносились изо всех окрестных кухонь, пока на плитах томились на маленьком огне горшки с рагу или пузырились другие кушанья и пеклись кондитерские изделия.

Муж Эбби Мюллер выкопал на заднем дворе специальную яму для разведения костра, выложил ее одинаковыми по размеру камнями, своим особым тайным методом развел огонь и поставил жариться на угольях поросенка, чтобы тот медленно томился в течение двух дней. Сверху он прикрыл эту яму камнями и глиной. Те, кто в прошлом пробовал жареную свинину, приготовленную Хьюго Мюллером, ходили вокруг ямы, чтобы осмотреть возведенный им над ней купол из камней, и облизывались.

Муж Тилли Морган собрал целую коллекцию из пивных бочонков, чтобы поставить их рядом с оркестровой эстрадой, сооруженной Сэмом, чтобы мужчины могли там устроиться и сидеть. За несколько дней до торжества Тилли принялась выжимать сок из лимонов, а ее старшая дочь ходила из дома в дом, собирая сахар, чтобы приготовить целые корыта лимонада для леди и детей.

Сэм и Генри Черч сколотили длинные столы и с дюжину скамей, чтобы люди могли посидеть и дать отдых ногам после танцев. Они же собрали отовсюду и поставили деревянные козлы для рубки и пилки дров, загородив ими оба конца квартала.

Когда дамы не были заняты домашней работой или не инспектировали работу мужчин, они бегали в соседние дома, то одолжить чуточку сахарной пудры, то вернуть стакан муки, заглядывая в свои записи, чтобы чего не напутать, и проверяли последние приготовления к празднику.

– Самая трудная часть дела – это удержать почетных гостей от повседневной общей работы, – сказала Энджи, улыбаясь Сэму, когда завязывала его шейный платок. – Думаю, Молли и Кен приготовили целую гору печенья с патокой. Молли должна была испечь что-нибудь сногсшибательное.

Стоя рядом с Сэмом, Энджи чувствовала его тепло и силу его мускулов. Она ощущала магический призыв его тела и вспоминала солоноватый вкус его кожи. На мгновение она испытала головокружение. Пальцы ее замедлили свои движения, будто споткнулись, и она с трудом преодолела желание броситься в его объятия.

Сэм смотрел на нее сверху вниз смеющимися глазами, будто прочел ее мысли.

– Прошла уже неделя с той ночи, как ты пришла ко мне в палатку, – пробормотал он вдруг охрипшим голосом. – Я скучаю по тебе.

– Тише. Мы договорились проявлять осмотрительность, – ответила Энджи, рванув его шейный платок.

– Мне не хватает твоих поцелуев и ласк, и я хочу прижаться губами к этому месту между твоими…

– Сэм Холланд, прекрати немедленно!

Но глаза ее над пылающими огнем щеками излучали нежность: «Скоро!»