Пока я жива (Сейчас самое время)

– Десять свиных отбивных, три пачки копченого бекона и вареная курица, – шепчет она. – Будете брать?

– Да.

Она передает мне пакет и, пока я достаю деньги, запускает палец в свой шелушащийся нос. Я протягиваю ей пять фунтов; порывшись в кармане, она дает мне два фунта сдачи.

– Почти даром, – говорит она.

Когда она отходит, Кэл встревоженно смотрит на меня.

– Зачем ты это купила?

– Заткнись, – обрываю я, потому что нигде в правилах не сказано, что я должна радоваться всему, на что соглашаюсь. У меня осталось всего двенадцать фунтов, и я прикидываю, можно ли изменить правила и соглашаться только на то, что бесплатно. Из пакета мне на ноги капает кровь. Я раздумываю, нужно ли оставлять себе все, что купила.

Возвращается Зои, замечает пакет и забирает его у меня:

– Что там такое? – Она заглядывает внутрь. – Похоже на куски дохлой псины! – Она выбрасывает пакет в урну и с улыбкой поворачивается ко мне: – Я нашла Скотта. Он оказался на месте. И Джейк с ним. Пошли.

Мы пробираемся сквозь толпу, и Зои, не глядя на меня, признается, что после того вечера, как мы приехали к ним домой, она несколько раз встречалась со Скоттом.

– Так почему же ты раньше молчала?

– Ты целый месяц не объявлялась! К тому же я думала, что ты рассердишься.

Так непривычно увидеть ребят при свете дня в ларьке с фонариками, тостерами, часами и чайниками. Оба кажутся старше, чем я запомнила.

Зои заходит за прилавок поболтать со Скоттом. Джейк кивает мне.

– Как дела? – спрашивает он.

– Нормально.

– Пришла за покупками?

Сейчас он выглядит иначе – потный, немного смущенный. Сзади подходит какая-то женщина, и нам с Кэлом приходится посторониться, чтобы пропустить ее к прилавку. Женщина покупает четыре батарейки. Они стоят фунт. Джейк кладет их в пакетик и берет деньги. Женщина уходит.

– Тебе нужны батарейки? – спрашивает Джейк, не глядя на меня. – Бесплатно.

Он так это говорит, будто делает мне огромное одолжение, будто ему меня жаль и хочется показать, что он хороший парень: тут я понимаю, что он все знает. Зои проболталась. В его взгляде я читаю жалость и сознание вины. Он переспал с умирающей девицей и теперь боится. Вдруг я заразна? Моя болезнь тронула его за плечо. А что, если она затаилась и ждет, чтобы его сразить?

– Так что, нужны? – Он берет с прилавка упаковку батареек и показывает мне.

– Да, – выдавливаю я, стараясь скрыть досаду, беру его дурацкие батарейки и прячу в сумку.

Кэл пихает меня локтем в бок:

– Ну, пошли, что ли?

– Да.

Зои обнимает Скотта за талию.

– Нет! – протестует она. – Мы едем к ним. Через полчаса у них перерыв на обед.

– Мы с Кэлом идем гулять по городу.

Зои с улыбкой подходит ко мне. Она выглядит очень сексуально, наверно, Скотт ее тискал.

– Ты же вроде собиралась со всем соглашаться?

– Кэл первый попросил.

Она хмурится:

– У парней есть кетамин. Я обо всем договорилась. Хочешь, возьми с собой Кэла. Мы придумаем, чем его занять, – может, у них найдется игровая приставка.

– Ты рассказала Джейку.

– Что рассказала?

– Про меня.

– Нет.

Она краснеет, бросает окурок на землю и затаптывает, лишь бы не смотреть на меня.

Могу представить, как это случилось. Она приехала к парням, они забили на троих косяк, Зои дунула первой, глубоко затянулась, а они на нее смотрели. Потом подсела к Скотту и спросила:

– Помните Тессу?

И все им рассказала. Может, даже расплакалась. И Скотт наверняка ее обнял. А Джейк схватил косяк и затянулся глубоко-глубоко, чтобы ни о чем не думать.

Я беру Кэла за руку и увожу. Прочь от Зои, прочь с рынка. Я тащу его за собой по ступенькам за ларьками, по дорожке вдоль канала.

– Куда мы идем? – хнычет он.

– Заткнись.

– Я боюсь.

Я смериваю его взглядом. Мне наплевать.

Иногда мне снится, будто я брожу по дому, слоняюсь по комнатам и никто из родных меня не узнает. На лестнице я встречаю папу, и он вежливо мне кивает, как будто я домработница или мы постояльцы в гостинице. Кэл с подозрением таращится на меня, когда я захожу в свою комнату. Все мои вещи куда-то подевались; вместо меня тут живет какая-то другая девушка в платье в цветочек; у нее сочные губы и щеки, как наливные яблочки. Я понимаю, что это моя параллельная жизнь. Та, в которой я здорова, и Джейк был бы рад, что познакомился со мной.

Наяву же я тащу брата по дорожке к кафе на берегу канала.

– Тебе понравится, – поясняю я ему, – мы поедим мороженого, выпьем горячего шоколада и колы.

– Тебе нельзя сахар. Я все папе расскажу.

Я крепче сжимаю его руку. На дорожке к кафе стоит мужчина в пижаме и смотрит на воду. Во рту у него тлеет сигарета.

– Я хочу домой, – ноет Кэл.

Но мне не терпится показать ему снующих по дорожке крыс, яркие листья, облетающие с деревьев, то, как люди чураются трудностей, и объяснить, что этот мужчина в пижаме честнее и проще торопливо семенящей вслед за нами Зои с ее большим ртом и дурацкими белокурыми локонами.

– Иди отсюда, – не оборачиваюсь, бросаю я ей.

Она хватает меня за руку:

– Почему ты вечно делаешь из мухи слона?

Я отпихиваю ее:

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Это же никакой не секрет! Уйма людей знает, что ты больна. Джейку все равно, но теперь он считает, что у тебя крыша поехала.

– Так и есть.

Прищурившись, она смеривает меня взглядом:

– Знаешь, я думаю, тебе нравится, что ты больна.

– Ты уверена?

– Ты не можешь быть как все.

– Ты права, так оно и есть. Какая ты умная! Хочешь, поменяемся?

– Мы все умрем, – произносит Зои так, словно это только что пришло ей в голову и она ничего не имеет против такой перспективы.

Кэл тянет меня за рукав.

– Смотри, – показывает он.

Мужчина в пижаме вошел в воду. Он плещется на мелководье и хлопает руками по воде. Купальщик равнодушно смотрит на нас и улыбается, сверкая золотыми зубами. У меня по спине пробегает холодок.

– Эй, красавицы, не хотите окунуться? – кричит он с шотландским акцентом. Я никогда не была в Шотландии.

– Давай залезай, – подначивает Зои. – Чего же ты?

– Ты мне приказываешь?

– Да, – отвечает она со злобной усмешкой.

Я оглядываю столики у кафе. Люди смотрят в нашу сторону. Они подумают, что я наркоманка, ненормальная, что по мне психбольница плачет. Я заправляю платье в трусы.

– Что ты делаешь? – шипит Кэл. – На тебя все смотрят!

– А ты притворись, что ты не со мной.

– Я так и сделаю!

Я снимаю туфли; Кэл упрямо садится на траву.

Большим пальцем ноги я пробую воду. Она такая холодная, что нога тут же коченеет.