Покаяние

ТОЛЬ. Дело не в деньгах. Веранда не сгорела, а должна была сгореть, Гоц. А ты мне обещал, что не слажаешь.

ГОЦЛИБЕРДАН. Что поделаешь – какая страна, такие и фашисты. Либеральную дачу поджечь не могут.

ТОЛЬ. Не говори так, как будто ты ни при чём.

ГОЦЛИБЕРДАН. К перепутанному попу – точно ни при чём.

ТОЛЬ. Ты убедил меня влезть в это дело!

ГОЦЛИБЕРДАН. В это дело нас всех втравил Тамерланыч. Я ему попа не подсовывал.

Почему-то молчат.

ТОЛЬ. Нет. Поп не может быть жив. Это мистификация. Игорь нас мистифицирует.

Пауза.

Церковь официально признала, что Сирин мёртв. Значит – мёртв. В деле есть справка о смерти?

ГОЦЛИБЕРДАН. Что ты меня спрашиваешь. Копия лежит у тебя в сейфе.

ТОЛЬ. Я спрашиваю тебя потому, что ты должен отвечать!

Звук удара чайной ложки о котелок.

Мы проведём расследование. Мы всё выясним. Никому не позволено делать из нас идиотов. Даже Игорю Кочубею. Не позволено. Ты уже видел его доклад?

ГОЦЛИБЕРДАН. Видел. Через полчаса будет у тебя. Курьер уже выехал.

ТОЛЬ. Что там?

ГОЦЛИБЕРДАН. К счастью, на этот раз ничего?

ТОЛЬ. Что значит ничего?

ГОЦЛИБЕРДАН. Обычная либеральная галиматья. Старые игориные благоглупости. Называется «Содержательное обновление либерализма в условиях всемирного кризиса».

ТОЛЬ. Какой вывод?

ГОЦЛИБЕРДАН. Всё было заебись, а будет ещё лучше.

ТОЛЬ. Про ошибки?

ГОЦЛИБЕРДАН. Ничего.

ТОЛЬ. Что значит ничего?!

ГОЦЛИБЕРДАН. Ничего – значит ни хуя, совсем ни хуя. Ни единого слова. Мы не ошибались. Либерализм спас страну от голода, холода и гражданской войны. Всё, как положено.

ТОЛЬ. Ой, слава тебе Господи.

Пауза.

Даже не верится. Он сам писал?

ГОЦЛИБЕРДАН. Сам.

ТОЛЬ. Почему знаешь? Проверял?

ГОЦЛИБЕРДАН. Машка точно говорит, что сам писал. И потом – видна рука. Его причмокивающая рука. Жуткие банальности с особо важным видом пророка.

ТОЛЬ. Нормально. Всё нормально. Ты не думаешь, что он может подменить доклад? В последний момент?

ГОЦЛИБЕРДАН. Исключено.

ТОЛЬ. Почему?

ГОЦЛИБЕРДАН. Во-первых, осталось четыре дня. Он не успеет написать новый доклад. Он слишком медленно работает.

ТОЛЬ. А во-вторых?

ГОЦЛИБЕРДАН. Во-вторых – там же будет премьер, руководитель администрации. А Игорь боится начальства. И всегда боялся. Ты помнишь, как он потел по дороге в кабинет Ельцина? Ему Ельцин как-то тогда сказал: вы ко мне прямо как из бани, Игорь Тамерланыч. Мокрый весь.

ТОЛЬ. Короче.

ГОЦЛИБЕРДАН. Он испугается бунтовать при начальстве. С нами он может выкидывать всякие фокусы. Голодных старух подкармливать. Но – не там. И не с ними.

ТОЛЬ. Не с ними?

ГОЦЛИБЕРДАН. Не с теми.

ТОЛЬ. Следи за ним, Гоц. Актовый день должен всё показать. Что Кочубей жив и возвращается в норму.

ГОЦЛИБЕРДАН. Ещё как жив!

ТОЛЬ. Что про нацбола?

ГОЦЛИБЕРДАН. Ты меня спрашиваешь? Ты поручил Андрюшке.

ТОЛЬ. Пока, стало быть, ничего.

Суетливые действия.

Ничего. Пока. Ничего.

XXXV

Кочубей, Мария.

КОЧУБЕЙ. Я забыл тебя предупредить – сейчас придёт мой учитель рисования. Но мы закроемся на веранде и совсем тебе не помешаем.

МАРИЯ. Что это за учитель?

КОЧУБЕЙ. Антон Хлебородов. Молодой гений. Мастер особых красок. Окончил Школу Тициана в Венеции.

МАРИЯ. Я никогда не слыхала про Школу Тициана. Может быть, тебя опять обманывают? Разводят?

КОЧУБЕЙ. Никогда. Я лично был в Школе Тициана.

МАРИЯ. Когда еще?

КОЧУБЕЙ. Лет семь назад. Может быть, восемь. Когда был Венецианский форум идеологов либерализма. Это в каком году? Да, значит, восемь.

МАРИЯ. Только не говори, что ты там встретил этого Антона.

КОЧУБЕЙ. Именно там я его и встретил. Нет, на форуме, конечно. А в Школе Тициана. Во время экскурсии. Была экскурсия. И вёл её русскоязычный гид. Как раз этот мальчик. Антон. Он там учился. А потом вернулся в Москву. И позвонил мне. Вот и всё.

МАРИЯ. Я много раз ездила в Венецию. Никто не говорил мне про Школу Тициана.

КОЧУБЕЙ. Это не туристическое место. Затерянное, на отшибе…

Мелкие звуки.

Извини, я кажется опять сказал бестактность.

МАРИЯ. Ты попытался. Но ничего страшного. Я жена гения, и не должна реагировать. Для того и я вышла замуж за гения.

КОЧУБЕЙ. Чтобы что?

МАРИЯ. Чтобы не реагировать.

КОЧУБЕЙ. Но ты не выходила за гения. Ты выходила за скромного партийного журналиста. Редактора отдела. С серой «Волгой». Или нет – грязно-белой. Ты просто пожалела меня.

МАРИЯ. Пожалела?

Тонкий свист, похожий на паровоз.

КОЧУБЕЙ. Антон пришёл. Мы отправляемся на веранду. Он идеально разбирается в красках. Вот увидишь.

МАРИЯ. Подать вам чаю? Я скажу домработнице.

КОЧУБЕЙ. Мы сами, Марфуша. Мы сами.

XXXVI

Дедушкин.

ДЕДУШКИН. Уважаемые дамы и господа! Сегодня мы все становимся свидетелями поистине исторического события. Впервые, по указу нашего президента, отмечается официальный памятный праздник – День русского либерализма. И так получилось, что этот замечательный праздник, в полной мере отражающий подлинный настрой и стратегические планы нашего президента, его курс на глубокое реформирование российского общества, совпал с актовым днём Академии рыночной экономики. Днём, когда мы здесь, в Академии, собираемся, чтобы подвести итоги года прошедшего, но главное – наметить основные планы на будущее. На тот год, который у нас впереди. И даже не на один год. Подумать только. Всего пятнадцать лет назад Академия рыночной экономики начиналась. У нас тогда не было почти ничего. Кроме горящих глаз и дерзких мозгов. Сегодня Академия рыночной экономики – это ведущий многопрофильный научно-педагогический центр. Не просто главная кузница российских либеральных специалистов, но международное образовательное учреждение, имеющее свои дочерние институты, филиалы и представительства на всех трёх континентах. Я счастлив говорить, что Академия рыночной экономики состоялась не только как самое престижное высшее учебное заведение Центрального полушария, где готовят высокопрофессиональных либералов, но и думательный центр не прекращающихся ни одну историческую минуту либеральных реформ. О чём, собственно, свидетельствует и историческое решение нашего президента учредить День русского либерализма. Установленный его указом. И я, как бессменный, благодаря высокому доверию здесь присутствующих, президент Академии со дня её основания, могу сказать, больше того, я хочу сказать, что Академия рыночной экономики никогда не состоялась бы, никогда не превратилась бы в то, во что она превратилась, без постоянной поддержки и неусыпной заботы со стороны нашего президента, нашего правительства, личного многоуважаемого председателя правительства, который сейчас с нами, в этом зале, в этот день. Бурные, продолжительные аплодисменты. Разве могли знать мы, советские научные сотрудники, ютившиеся в лабораторных комнатах по 11 метров, что со временем у нас будет такой храм русского либерализма! Что придут времена, когда экономистам либерального направления не придётся больше скрывать свои взгляды, не надо будет бояться партийных организаций и вездесущего КГБ, а можно будет смело говорить о либеральном векторе развития России, и получать при этом ощутимую и масштабную государственную поддержку. Я горд, когда называю простые цифры: 10 лет назад лишь семь процентов государственных должностей занимали выпускники нашей Академии, сегодня это – 23 процента! А в крупных корпорациях почти 40 процентов ведущих менеджеров – наши бывшие студенты и аспиранты. Бурные аплодисменты, к сожалению, не переходящие в овации. Значит, мы нужны людям. Мы нужны стране. И мы, не побоюсь этого слова, отрабатываем ту уникальную поддержку, которую оказывают нам наш президент, его высокочтимая администрация, руководитель которой присутствует сегодня с нами, в этом зале, наше правительство, лично его председатель, который любезно согласился выступить в этот праздничный день, в нашем актовом собрании. Я хотел бы, с чувством особой гордости и нескрываемой радости, передать слово руководителю нашей администрации нашего президента. Затем с программным сообщением выступит наш председатель нашего правительства. Ну, а затем, по традиции, с актовым докладом в честь годовщины Академии рыночной экономики выступит известный, всемирно признанный экономист. И я особенно рад, что именно сегодня, в первый День русского либерализма, установленный указом нашего президента, который подтвердил тем самым свой курс на всеобщую либерализацию, у нас выступит человек, по праву считающийся крупнейшим идеологом российских либеральных реформ. Вы, разумеется, все его знаете, дамы и господа. Это бывший председатель нашего правительства, профессор нашей Академии Игорь Тамерланович Кочубей. Спасибо огромное всем, кто сегодня пришёл сюда. Кто выкроил время, чтобы принять участие в нашем актовом собрании. Я прошу. Прошу. Прошу!!!

Темнота / тьма.

Из тьмы / темноты выступает огромная красная надпись:

НАМ ПИЗДЕЦ.

Будто бы кровью сделанная надпись.

XXXVII

Дедушкин.

ДЕДУШКИН. Это какой-то кошмар. Это ужас, скандал. Ужасный, страшный скандал! А ведь так хорошо всё начиналось. Приветствие президента, такое грамотное, такое милое. Речь премьер-министра. Остроумная такая речь. Я даже заслушался. Я, старый профессор, заслушался. Такая атмосфера. Такие улыбки. Такая сплочённость. И вдруг – это страшная надпись на стене. Как все испугались! Как премьер посмотрел на меня, сжав зубы, и сказал: Что за балаган вы тут устроили?! Так, прямо, как будто укусить меня хотел. Нет, он не так сказал. Он сказал: что это вы меня втягиваете в какой-то балаган?! И тут же ушёл. Уехал. И половина зала тоже ушла, уехала. Это страшный удар. Двести га на Байкале до сих пор не согласованы в Рослесхозе. Давыдов тянет с перечислением сингапурского гранта. Я так рассчитывал на это собрание. На помощь премьера. Теперь, наверное, уже не будет ни Байкала, ни Сингапура. Танечка всё ещё не утверждена вице-президентом Академии. 77 лет. 77 лет коту под хвост. Зачем я только сделал эту марксистско-ленинскую лабораторию! Из неё вышли одни несчастья. Одни несчастья!