Покинутая. Академия Проклятых

Темнота за окном и в спальне не располагали к тому, чтобы капаться в шкафу, где все наши вещи были перемешаны — в одной комнате мы жили ввосьмером, но кое-что в магии я все же умела, хоть и не сказала об этом магессе.

Встав в центре спальни, что втискивала в себя четыре грубо сколоченные двухъярусные кровати, стол для занятий, стулья и шкаф, я прикрыла веки и заставила себя расслабиться. Только так я могла почувствовать силу, что плескалась в моей груди, сворачиваясь теплым комочком.

Ровное дыхание, мысленный посыл. Я словно бы вытягивала из себя магию, заполняя ею пространство вокруг, образуя из нее множество отдельных точек. Открыв глаза, я улыбнулась своему прекрасному творению. Десятки мелких огоньков воспарили к потолку, ярко освещая всю комнату.

Вот теперь я могла спокойно собирать свои вещи.

— Вау… — пораженно выдохнули за моей спиной, вынуждая круто повернуться к двери. На пороге стояли все мои соседки и смотрели они совсем не на меня. — Мы там очередь тебе в душевые заняли…

— Но вау…

— Дверь закройте. — попросила я, чуть смущаясь.

Мне было приятно, что девчонки восхитились моими умениями, но был в этом всем один единственный минус. О том, что именно я умею, никто не должен был знать, а иначе может всплыть то, что я успешно скрывала целых два года.

— Никогда и никому вы не расскажете то, что увидели сегодня. Поклянитесь.

— Да чтоб мне провалиться! — воскликнула Аи, а девчонки закивали ей в такт, продолжая завороженно смотреть на парящие огоньки.

— Никому. — повторила я то, что говорила себе все это время. — И никогда.

***

За ворота Дома Покинутых, придерживая наплечную сумку, я вышла лишь ближе к полудню. Завтрак давно прошел, оставив после себя только вкусные воспоминания об омлете, а сразу после него я отправилась к Старшей Сестре. Офелия встретила меня с последними наставлениями, пытаясь за несколько минут вбить в мою бедную голову как можно больше.

Осознав, что “больше” уже не вбивается, она махнула рукой и просто крепко меня обняла, так, будто расставались мы навсегда. Правда, минутная слабость закончилась быстро, а после вновь пошли наставления, но уже с вручением моих личных документов.

Желтоватых листка с печатями оказалось всего два и видела я их впервые в жизни. Они оба имели красные восковые печати и были заверены самим Его Величеством. Первый являлся свидетельством о моем рождении — самым главным документом в жизни человека, а второй — документом о полученном начальном образовании. Он говорил о том, что я умею считать, читать и писать.

Закрыв скрипучую калитку, я с некоторой долей ностальгии погладила холодный металл. Не сосчитать сколько раз я перемахивала через эту калитку, сбегая поздними вечерами на работу в город, а потом под утро возвращаясь обратно. Теперь никто не будет пытаться контролировать мою жизнь.

Улицы Абтгейца в этот час уже были полны народа. Выбравшись на площадь фонтанов, что была окружена красивыми двухэтажными зданиями из светлого камня и окнами с разноцветными ставнями, я свернула в торговый квартал. Здесь жизнь кипела особенно ярко. С самого утра лавки распахивали свои двери, зазывая покупателей приятными ароматами свежей сдобы, сладкими пряностями, готовыми блюдами и новинками кулинарной выпечки.

И народ охотно шел. Будь у меня деньги, я бы обязательно заглянула в пекарню в конце улицы за миндальными пирожными. Да хотя бы за одним, что более вероятно, ведь их стоимость была запредельной.

— Эй! — выдохнула я возмущенно, стоило мальчишке в коротких штанах на подтяжках влететь прямо в меня.

Поймав за руку, я дернула его вверх, останавливая. Большие карие глаза недобро сузились, заглянув под мой капюшон, но рассмотрев мое лицо, Эдит смягчился.

— Лиция! — обрадовался он, опасливо глянув себе за спину.

— Что, бесенок, снова чужие кошельки воруешь? — мигом раскусила я мальчишку.

— Тшш! — шикнул он на меня, вновь вывернувшись, кого-то высматривая.

Проследив за его взглядом, я увидела меж торговых лавок мужчину в черном цилиндре. Он второпях выворачивал карманы собственного серого пальто в поисках кошелька, который успешно торчал из-под куртки Эдита, не помещаясь во внутренний карман.

Строго посмотрев на мальчишку, я одним движением вытащила кошель.

— Эй, отдай! — возмутился Эдит. — Я его честно украл!

— Ничему-то тебя жизнь не учит. Вот как сейчас за ухо оттащу тебя к Старшей Сестре, так мало не покажется! Ты сегодня где быть должен?

— Мяснику помогать. — обреченно ответил мальчишка, закатывая глаза. — Но он мало платит! А на эти деньги я десять, нет, сто килограмм мяса куплю!

— Очень оно тебе понадобится за тюремной решеткой. Ну-ка пойдем.

Накрепко схватив Эдита за руку, я потащила его дальше по улице. Когда до раздосадованного мужчины оставалось всего несколько шагов, я бросила его кошель ему за спину.

— Господин, это не ваш кошелек упал? — окликнула я незнакомца, протаскивая Эдита мимо, ни на секунду не останавливаясь.

Мигом обернувшись, мужчина подхватил свой кошелек, открыл его и…

— Воры! — закричал он, обвинительно указывая на нас пальцем.

— Ты что уже успел ссыпать монеты себе? — прошипела я, ускоряя шаг.

— Еще бы! — загордился собой Эдит, тряхнув темно-русыми волосами. — Я в своем деле лучший!

— Держите их! — тем временем надрывался обманутый горожанин. — Воры!

Мне ничего не оставалось, как принять единственно верное решение:

— Быстро разбегаемся в разные стороны!

Толкнув мальчишку в узкий проулок, где он мог с легкостью спрятаться, сама я завернула за угол и полезла через чужой забор. Мне все равно нужно было в ту сторону, но теперь хоть обходить дома не придется. Правда, мокрым бельем от хозяйки дома я по спине отхватила, когда пробегала через ее огород. Но лучше так, чем провести хотя бы день в тюрьме.

Выбравшись из жилого квартала, я обогнула рынок и вышла на улицу, что считалась самой респектабельной в Абтгейце. Криков больше не было слышно, возможная погоня если и была, то отстала, но я все равно время от времени поглядывала себе за спину, чтобы не пропустить, если вдруг здесь появятся жандармы.

Это-то и сыграло со мной злую шутку.

— Смотри, куда прешь, мальчишка. — слегка толкнул меня высокий широкоплечий парень, на которого я случайно налетела.

И вот я могла бы извиниться, даже намеревалась, но после услышанного всю вежливость растеряла. И ладно, что меня приняли за мальчишку — мне не в первой. Мне не понравилось то, что меня отпихнули, словно какую-то мерзость.