Поклонение

Кристофер глянул на часы.

— Пора, мне скоро на прием, — торопливо проговорил он.

Вид у него был такой мрачный, что Сьюзан не рискнула продолжать разговор. В конце концов, может быть, так лучше, угрюмо подумала она, если его намерение заехать было всего лишь мимолетной мыслью, а поцелуй — обычным проявлением дружеских чувств. Кто знает, вдруг женщины Кристоферу в принципе неинтересны, а если и интересны, быть любимой второго сорта — первым сортом, несомненно, являлась его экс-невеста — Сьюзан не собиралась.

Уступив настоянию Кристофера, она весь следующий день продержала Максимилиана дома. Сын на глазах поправился, стал прежним непоседой и буквально рвался в детский сад, чтобы похвастать перед приятелями своими синяками. Сьюзан в конце концов махнула на него рукой и решила, что ничего страшного не будет, если он снова пойдет в сад, на неделю воздержавшись от посещения спортивных занятий.

Вернувшись к обычному распорядку жизни и снова выйдя на работу, она обнаружила, что дела в Центре пребывают в состоянии хаоса. Джеймс выбыл из строя с обострением тонзиллита, а среди персонала вовсю гулял грипп. Том с женой уехали в гости к каким-то дальним друзьям, а Кристофер все утро был в больнице, и никто не мог связаться с ним. В довершение всех неприятностей закончился срок контракта с врачами, работавшими на полставки, и Сьюзан поневоле взяла всех пациентов Джеймса и его ночное дежурство на себя.

Она рассчитывала, что Кристофер одобрит ее решение, но ошиблась.

— Что тут, черт возьми, происходит? — спросил он коротко, приехав после очередной смены в больницу и обнаружив, что она вопреки всем графикам принимает больных. — Дежурная медсестра сообщила мне, что ты всю неделю работаешь за троих.

— У нас у всех большая нагрузка. Простудные заболевания, грипп, причем какая-то новая форма, с осложнениями.

— Я все это знаю, и тем не менее это не основание для таких авралов. Система деятельности в Центре рассчитана на то, чтобы все могли работать, не перенапрягаясь. — Он бросил на нее хмурый взгляд. — Взгляни на себя — ты белая как мел, и даже губы не подведены.

— Спасибо за комплимент, — не удержалась от сарказма Сьюзан. — По-твоему, это в порядке вещей — говорить женщине, что она сегодня неважно выглядит? Я всю ночь ездила по вызовам, утром у меня был прием своих больных, сейчас я принимаю за Джеймса, и тебя тем не менее удивляет, что я несколько бледновата!

— Да, я в курсе твоих нагрузок. Не дело это — доводить себя до изнеможения. Это нечестно — и по отношению к себе, и по отношению к больным…

Сьюзан напряглась.

— Ты намекаешь, что я уделяю им недостаточно внимания? Ошибаешься! У тебя нет оснований для таких обвинений!

— Я всегда говорю то, что для меня является очевидным, — процедил Кристофер сквозь зубы. — Ни один нормальный человек не в состоянии нормально работать после бессонной ночи и напряженного трудового дня, а уж ты — тем более.

— Что значит: «а ты тем более»? — взвилась Сьюзан.

— Ты мать, — сказал он хладнокровно. — Хотя бы ради ребенка ты должна быть здоровой и бодрой, не говоря уже о твоих служебных обязанностях.

Сьюзан вспыхнула.

— С моим сыном я как-нибудь справлюсь сама, — отчеканила она. — И то, как я с этим справлюсь, — не твое дело.

— Зато мое дело — чтобы режим работы учреждения, которым я заведую, не сбивался после каждой моей кратковременной отлучки. Почему не привлекли внештатных работников? — гневно спросил он.

— Никого не оказалось под рукой. У одних истек срок контракта, другие тоже заболели. Мы фактически работаем с половиной обычного штата, — оправдывалась Сьюзан.

— Почему меня не поставили обо всем этом в известность? — тон его голоса не изменился.

— А что бы ты смог сделать? — жестко отозвалась она. — Кроме того, я полагала, что тебя держат в курсе происходящего.

— Мне сообщили, что ситуация под контролем, — сказал Кристофер резко. — Оказалось, это вранье. Кто-то за эту дезинформацию ответит, и ответит по всей строгости.

— Едва ли стоит кого-то винить. Все считали, что мы справляемся, и у всех были большие нагрузки, — пыталась урезонить его Сьюзан.

— Едва ли стоит? Ну, это мы еще посмотрим.

Он вихрем вылетел из комнаты и направился в сторону регистратуры. Сьюзан скривила губы. Она представляла, какая буря сейчас разыграется, и, подумав, решила, что самое разумное в ее положении — продолжать прием.

Из головы у нее не выходил вопрос: что стряслось с Кристофером. Их отношения складывались как нельзя лучше, и вот словно демон в него вселился. В чем дело? Может быть, нелады в отношениях с Луизой? Однажды их роман уже потерпел фиаско, так почему бы этому не повториться вновь? В любом случае не ей об этом переживать.

Переключившись на работу, она вывела на дисплей данные о своих пациентах. Кристофер бесновался по поводу того, что она не всю себя отдает больным. Она же готова была голову дать на отсечение, что уделяет их проблемам максимум внимания и свои обязанности исполняет с полной ответственностью.

Сейчас ее больше всего занимало, чтобы беседа о методах гормональной терапии прошла без сучка и задоринки. Она слишком много вложила в это мероприятие, чтобы оно не получилось.

Майк Брэндон на этой встрече был сама непосредственность и остроумие. Если кто-то и не был уверен в его способности овладеть вниманием столь специфической аудитории, как женщины после сорока, то теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Он бегло обрисовал тему, а дальнейший свой рассказ оживил показом видеосюжетов и слайдов.

Какое-то время заняли вопросы и ответы, затем выступил психотерапевт, а завершился вечер буфетом. С памятками и буклетами в руках — материал для дальнейшего осмысления — участники вечера столпились в одной из боковых комнат.

— Все прошло как нельзя лучше, не правда ли? — сказал Майк, загребая пригоршню крекеров. — Идея с буфетом мне кажется вообще гениальной. Посмотрите, как свободно и раскрепощенно чувствуют себя слушательницы!

— Я этого и добивалась, — призналась Сьюзан. — Для женщины важно, чтобы серьезные вещи излагались в как можно более доступной и непринужденной форме. Особенно важно было донести до них, что с наступлением климакса жизнь не заканчивается, более того, в известном смысле только начинается, и можно попытаться взглянуть на себя свежим взглядом и воспользоваться той свободой, которую дарит это новое качество жизни.

— Для этого, как я понимаю, вы и пригласили сюда психотерапевта? Чтобы донести до них мысль: в сорок с хвостиком перед тобой открываются необъятные горизонты? — иронично спросил Майк.

Сьюзан засмеялась.

— Мысль актуальная в любом возрасте. Я бы тоже не прочь заразиться такой уверенностью.

Майк улыбнулся и окинул ее неторопливым, откровенно мужским взглядом.

— По-моему, с вами и так все в порядке.

На Сьюзан был в этот вечер мягкий шерстяной костюм нежно-розового цвета, гармонирующий с бледностью ее лица. Перехваченный поясом в талии, он бесподобно шел ей. Сьюзан вспомнила, каким привлекательным показался ей Майк за ужином, и смутившись, подумала, что, сама того не желая, дала ему повод для таких двусмысленных комплиментов.