Поклонник мадам Мегрэ

– Закрой окно… Уже не жарко…

Это был уже не тот Мегрэ, что некоторое время назад.

Теперь он был комиссар уголовной полиции, чьи приступы гнева приводили в дрожь молодых инспекторов.

– Бросай шить! Ты меня нервируешь! Не можешь ни минуты посидеть без работы?

Она отложила шитье. Он мерил шагами небольшую квартирку, заложив руки за спину и бросая время от времени странные взгляды на жену.

– Почему ты мне сказала, что он выглядел когда старше, а когда моложе?

– Не знаю… У меня было такое впечатление… А что?

Сколько лет ему было?

– Во всяком случае, ему не было тридцати.

– Что ты говоришь?

– Я говорю, что этот человек был не тем, кем казался… Я говорю, что у него под париком были белокурые волосы, усы оказались накладными, и он носил корсет.

– Но…

– Никаких но… Ума не приложу, как тебе удалось разнюхать это дело?

Он, можно сказать, возлагал на нее вину за то, что произошло, за испорченный вечер, за предстоящую ему работу.

– Ты знаешь, что случилось, а? Так вот, твоего поклонника убили там, на скамейке…

– Этого не может быть! У всех на виду?..

– Да, у всех на виду, и наверняка как раз в такое время, когда там было больше всего народу…

– Ты думать, это та самая служанка?

– Я отправил пулю эксперту, он должен позвонить мне с минуты на минуту…

– Как же могли выстрелить из револьвера и?..

Мегрэ пожал плечами и стал ждать звонка, который в самом деле вскоре прозвучал.

– Алло! Да, я тоже так думал… Но мне было нужно ваше подтверждение…

Мадам Мегрэ сгорала от нетерпения, а он нарочно медлил, бормоча потихоньку так, будто ее это вовсе не касалось:

– Пневматический карабин особой, очень редкой модели…

– Ничего не понимаю…

– Это значит, что его убили издали, например, из окна одного из домов на площади, у убийцы было время, чтобы хорошенько прицелиться… Впрочем, это был первоклассный стрелок, потому что попал прямо в сердце, и смерть наступила мгновенно…

– Вот так, греясь на солнышке, когда вокруг столько людей…

У мадам Мегрэ сдали нервы, она расплакалась, потом извинилась:

– Прости меня… Это выше моих сил… Мне кажется, что я тоже к этому причастна… Это глупо, но…

– Когда ты успокоишься, я выслушаю тебя в качестве свидетеля.

– Меня? В качестве свидетеля?

– Конечно, черт возьми! До сих пор ты единственный человек, который может сообщить полезные сведения, поскольку твое любопытство подтолкнуло тебя… – И Мегрэ, словно разговаривая с самим собой, стал давать пояснения: – У жертвы не было при себе никаких документов… В карманах почти пусто, не считая нескольких стофранковых купюр и мелких монет, очень маленького ключа и пилочки для ногтей… И все же мы постараемся установить его личность…

– Тридцать лет! – сокрушалась мадам Мегрэ.

Это было невероятно! Теперь она понимала, откуда бралось то обаяние, которое исходило от этого молодого человека с манерами старика, от этой восковой фигуры.

– Ты готова отвечать?

– Спрашивай!

– Обращаю твое внимание, что я буду тебя допрашивать как должностное лицо и завтра напишу протокол допроса.

Мадам Мегрэ робко улыбнулась, так как слова произвели на нее впечатление.

– Ты видела этого человека сегодня?

– Утром нет, потому что ходила на рынок. А днем он был на своем месте…

– А белокурая служанка?

– И она тоже, как обычно.

– А ты не замечала, чтобы они разговаривали друг с другом?

– Им пришлось бы говорить громко, потому что между ними было расстояние не меньше восьми метров.

– И они так и сидели неподвижно все время?

– Да, только женщина вязала.

– Всегда вязала? Все пятнадцать дней?

– Да…

– В котором часу женщина ушла сегодня?

– Я не знаю, потому что была занята приготовлением крема… Наверное, около пяти, как обычно.

– А судебный врач утверждает, что смерть наступила действительно около пяти часов. Весь вопрос в минутах.

Женщина ушла до или после пяти часов, до или после смерти? И что тебя угораздило делать крем как раз сегодня!.. Если уж берешься шпионить за людьми, так делай это добросовестно!..

– Ты думаешь, что эта женщина…

– Я ничего не думаю! Знаю только, что для расследования располагаю только твоими показаниями, а они небогаты. Ты хоть знаешь, у кого она работает?

– Она всегда возвращается в дом 17-бис.

– А кто живет в этом доме?

– Не знаю… Люди, у которых есть большая американская машина, и шофер по виду иностранец…

– И это все, что тебе известно? Из тебя получился бы отличный полицейский… Большая американская машина и шофер по виду…

Это был небольшой спектакль, который он разыгрывал в моменты затруднений, но его напускной гнев сменился улыбкой.

– Знаешь, старушка, если бы ты не интересовалась прогулками твоего поклонника, сидел бы я сейчас в калоше. Я не хочу сказать, что положение блестящее и расследование пойдет как по маслу, но у меня есть маленькая зацепка…

– Красивая блондинка?

– Да, красивая блондинка, как ты ее называешь. Это наводит меня на мысль…

Он бросился к телефону, разбудил одного из инспекторов, отправил его к дому 17-бис и наказал ему, что, если оттуда выйдет красивая белокурая девушка, ни в коем случае не упускать ее из виду.

– А теперь спать… Утро вечера мудренее.

Он уже засыпал, когда жена отважилась сказать:

– Ты не думаешь, что, возможно, было бы разумно…

– Нет, нет и нет! – закричал он, привставая в постели. – Если у тебя и есть какое-то чутье, это не значит, что ты можешь давать мне советы! Сейчас нужно спать…

Было то время, когда лунный свет серебрил шиферные крыши домов на площади Вогезов и когда четыре фонтана исполняли свою камерную мелодию, причем один из них явно фальшивил.