Поклоняющиеся звездам

Мария Райхе, которую мы имеем в виду, приехала в Перу из Германии. Она изучала математику, сначала в Гамбургском университете, позднее в Высшей технической школе в Дрездене, где в 1932 году получила степень доктора наук. Уже тогда она стала задумываться над возможностью использования математики для астрономических исследований. М. Райхе заинтересовалась статьей астронома Рольфа Мюллера об индейских постройках, которые в древнем Перу носили название «интиуатана», что означает «место, где привязано солнце». Интиуатаны были чем-то вроде обсерваторий инков. Для знакомства с ними и отправилась Мария Райхе из Германии в перуанские горы. Позднее она поселилась в Лиме, где одной из первых услышала от профессора Косока о его невероятном открытии в Пампа-де-Наска. Сообщение Косока так ее заинтересовало, что с тех пор все свое внимание она сосредоточила на этом обширном пространстве между городами Пальпа и Наска.

Косок несколько раз приезжал в Пампа-де-Наска, Райхе же буквально поселилась здесь. И не на неделю, не на месяц. К моменту последнего путешествия автора этой книги по Америке она жила здесь уже более двадцати пяти лет. На краю пустыни, где начинались обширные земельные владения асьенды Сан-Пабло, ее владельцы построили женщине-профессору глинобитную хижину. Именно хижину, а не дом. И эта временная постройка уже четверть столетия служит Марии Райхе штаб-квартирой. Долгое время это вообще был единственный исследовательский центр, где изучались странные фигуры и линии. В этом небольшом домике в послеполуденные часы рисует, вычисляет, штрихует и занимается математическими расчетами профессор Райхе. С наступлением ночи смелая «женщина-Робинзон», вооруженная теодолитом [6] , компасом и метром, выходит на пустынные плоскогорья, «живой» облик которым придают лишь изображения страшных ящеров и пауков. Ночь она проводит тут же в пустыне, в спальном мешке. Чуть только забрезжит рассвет, она встает, чтобы разглядеть «свои рисунки» при свете первых лучей солнца, когда они с поверхности земли относительно лучше видны. Именно относительно, потому что — и это одно из самых важных их свойств — рисунки словно бы и вправду создавались в пустыне для «небесных зрителей». На земной поверхности они вообще большей частью не различимы!

6

Теодолит — угломерный инструмент, применяющийся при геодезических, астрономических и других работах. — Прим. ред.

Когда строители проектировали знаменитое Панамериканское шоссе через Пампа-де-Наска, они прожили в этих местах несколько месяцев. И никто не заметил ни единой «линии». Так хорошо скрыты они от взоров «земных обитателей». Когда П. Косок взглянул на Пампа-де-Наска с самолета, он с удивлением обнаружил, что строители проложили шоссе поперек изображения гигантского ящера и в буквальном смысле слова, как резинкой, «стерли» его ноги.

Да и профессор Райхе не могла довольствоваться лишь наземными измерениями при изучении Пампа-де-Наска. Если она хотела рассмотреть рисунки такими, как их действительно нарисовали неизвестные художники, ей, как и профессору Косоку, приходилось садиться в самолет, вернее, в вертолет. На свои скромные средства, на время от времени назначавшиеся ей стипендии Мария Райхе нанимала вертолет. Позднее министерство авиации передало ей один из военных вертолетов в постоянное пользование.

Семидесятипятилетняя женщина, имеющая звание профессора математики, теперь довольно часто садится в вертолет, чтобы увековечить «свои рисунки» с помощью фотоаппаратуры. Большинство фотоснимков сделано автоматической камерой, помещенной под корпусом вертолета на особо оборудованном сидении, поэтому съемка обычно проводится под нужным углом. Однако в исключительных случаях Марии Райхе приходится в воздухе вылезать из кабины и, привязав себя спасательным канатом, делать снимки с лесенки под вертолетом с высоты 500 метров под наиболее выгодным углом.

Вид с большой высоты, с борта самолета или вертолета, дает возможность осмотреть всю «галерею». Некогда французский художник Поль Гоген под одним из своих знаменитых произведений вместо названия поставил три вопроса: «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?» При взгляде с птичьего полета на эту самую гигантскую в мире «картину» мы могли бы задать не три, а куда больше подобных вопросов, обычно выражаемых краткими местоимениями: кто, что, где, когда, почему и как? Посмотрим же с высоты, как Пол Косок и Мария Райхе, на самую большую в мире «картинную галерею» и попытаемся найти ответ на эти отнюдь не простые вопросы.

ШЕСТЬ ВОПРОСОВ ПУСТЫНИ НАСКА

Мы составили для себя нечто вроде анкеты с шестью основными вопросами. Если на каждый из них удастся дать исчерпывающий ответ, загадка пустыни Наска будет раскрыта. Разумеется, самый простой из них «где?». То есть где можно встретить упомянутые древнеперуанские «изображения»? Ориентировочно между южноперуанскими городами Пальпа и Наска. Оба они расположены на Панамериканском шоссе. Общая площадь «разрисованной» территории составляет несколько сот квадратных километров. Фигуры, линии и странные трапеции расположены здесь приблизительно на расстоянии пяти километров друг от друга. Доктор Райхе, которая знает пустыню Наска как никто другой, пишет, что дождь здесь бывает примерно в течение получаса раз в два года. Это действительно маловато. Кроме того, поверхность пампы покрыта темным щебнем, поглощающим огромное количество тепла, в результате чего как бы создается горячая воздушная подушка, которая, собственно, и обеспечивает консервацию древних изображений. Хоть эта территория и принадлежит к самым засушливым зонам Перу, по ней протекает часто пересыхающая река Рио-Инхеньо, восточный приток Рио-Гранде-де-Наска, которая неподалеку от этих мест возле маленькой пристани Пуэрто-Кабельяс впадает в Тихий океан. Вокруг полумертвой Рио-Инхеньо извилистой лентой тянутся загадочные рисунки здешней пампы. Позволим себе заметить, что слово «пампа», распространенное ныне по всей Южной Америке и представленное в индейских языках — кечуа и аймара, означает пустую, ровную земную поверхность, так что перуанская пампа разительно отличается от травянистой пампы других регионов, например Аргентины.

После вопроса «где?» должен последовать вопрос «когда?». Если мы будем знать «когда», то сможем найти ответ и на вопрос «кто?». Одним из методов, помогающих установить археологическую датировку дописьменных эпох, является уже известный нам радиоуглеродный метод. Однако с помощью С ₁₄можно определить лишь возраст сохранившихся органических веществ. Но откуда взять такие органические вещества в пустыне, где, по всей вероятности, никто никогда не жил? К счастью, ученый Уильям Дункан Стронг, занимающийся прошлым южного Перу, нашел по соседству с одним из рисунков остатки небольшого деревянного столба. Возможно, создатели «галереи» поместили его здесь, чтобы ориентироваться в этом удивительнейшем лабиринте линий. Естественно, что этот бесценный столб был немедленно обследован в соответствующей лаборатории с помощью радиоуглеродного метода. В результате анализа было установлено, что древесина относится к 525 году н. э. (±80 лет), то есть к тому времени, когда на этой территории еще не жили индейцы культуры Наска со своими воинственными вождями.

Результаты проверки подтверждают и сами изображения в Пампа-де-Наска. Многие из них весьма напоминают рисунки насканских сосудов, где нередко фигурировал кит (точнее, зубастая касатка) — одно из двух божеств воинственных насканцев (вторым был ястреб). Насканские «охотники за черепами» даже носили головные уборы в форме китового хвоста, дабы подчеркнуть, что они являются почитателями китообразных. С касатками, которым поклонялись индейцы культуры Наска, они были увековечены и на керамических изделиях. Одна из таких извивающихся касаток— только в тысячу раз больше тех, что изображены на сосудах, — начертана и в Пампа-де-Наска. А чтобы не оставалось ни малейшего сомнения в том, что этого китообразного изобразили здесь неутомимые «охотники за черепами», с нижнего плавника стометровой касатки свисает стилизованная человеческая голова, знаменитый насканский военный трофей.

Другие изображения животных в долине Рио-Инхеньо также напоминают мотивы насканской керамики, поэтому на вопрос, кто является создателем уникальной «галереи» в пустыне, можно ответить: индейцы культуры Наска…

Где, когда, кто? Зададим еще Один вопрос: «Что?» Что же изобразили южноперуанские индейцы на поверхности пустыни? Мы описали фантастическое открытие Косока весьма бегло. Присмотримся теперь поближе к отдельным произведениям этой «галереи»…

С первого взгляда мы обнаружим изображения трех видов. Прежде всего это прямоугольники, квадраты, треугольники и трапеции— короче говоря, все те обширные светлые пятна пампы, в которых многие видят «космодромы». Рядом с ними бесчисленное множество прямых линий и всевозможных черт, ведущих, казалось бы, в никуда, или, точнее, от горизонта к горизонту— насколько хватает глаз. Между этими линиями и геометрическими фигурами разбросаны десятки ящеров, рыб, птиц, пауков и даже человеческих фигур (все «портреты» животных и людей нынешние жители южного Перу называют просто «фигурас»). Геометрические построения, линии и «фигурас» составляют, таким образом, загадочную «святую троицу» насканских изображений.

В расшифровке всех трех видов удивительных изображений нашла свое призвание профессор Райхе. Прежде всего она попыталась дать полное описание рисунков «галереи» Пампа-де-Наска. Составить такой перечень не трудно, но подготовить каталог «картин», невидимых с земли, — это работа, которой хватит на десяток человеческих жизней. И все же многие из площадок, линий, спиралей, человеческих и звериных «фигурас» мы уже довольно хорошо знаем.

Отчетливее всего видны «фигурас». рассеянные преимущественно по склонам долины Рио-Инхеньо. Насканские «фигурас» в большинстве своем представлены знакомыми нам животными. Явное предпочтение создатели «галереи» отдавали птицам. Одни из них в буквальном смысле слова чудовищны, почти как в индейских сказках. Взять хотя бы изображение 110-метровой птицы, длинные голова и шея которой похожи на змею. Другие же птицы изображены очень достоверно, например птичка колибри, которая на южном побережье Перу вообще не встречается. Или морской ястреб (скопа) почти 150-метровой длины, изображенный с характерно раздутым зобом, которым этот хищник устрашает остальных птиц (в такой момент они выпускают из клюва свою добычу, и морской ястреб ее подхватывает на лету).