Поколение катастрофы
Шрифт:
— Ну, вот, Котяра… Давай сюда… Тяжелый блин…
Змей волок на себе тяжело раненого Кота больше километра, протащил его через мрачный лабиринт гаражей, вытащил через запасной выход, когда гаражный кооператив еще не окружили. Оглянулся назад — там бесновался расцвеченный синими всполохами мигалок, озвученный воем сирен полумрак. Впереди, насколько помнил Змей, была теплотрасса, там зимами грелись бомжи. Отодвинув в сторону люк, он спрыгнул туда, потом с трудом стащил вниз Кота. В теплотрассе было темно, тепло и сухо… Оглядевшись, Змей заметил огрызок свечи, которой пользовались бомжи, пошарил в кармане, чиркнул зажигалкой…
— Ща, Котяра, все
— Какая больничка… — Кот мокро заперхал, выхаркивая багровые сгустки — вилы мне, Змей. Вилы…
— Да брось ты, Кот…
В неверных отблесках огарка свечи из полумрака проступало лицо Кота — белое как мел, с залитым чем-то черным подбородком. Куртка вся промокла от крови…
— Слышь Змей… Ты это… Дуру выбрось…
— Какую дуру, Котяра?
— Обрез… В сумке… — Змей даже не заметил, пока тащил Кота, что тот сжимал в руке ту самую черную брезентовую сумку с обрезом — выбрось…
— Да хер с ним, Кот…
Кот не отвечал. Остановившимся взглядом он смотрел в бетонный потолок и не шевелился.
— Котяра, ты чо, Котяра… Не смей, братан! — Змей тормошил Кота, не понимая что тот уже далеко — не смей, сука… Все нормально будет…. Больничка…. Ы-ы-ы!!! Су-у-у-ки-и-и-и!!!
— Что у вас происходит, Михаил Юрьевич? — напряженный голос губернатора шилом врезался в барабанные перепонки, вызывал головную боль. Начальник областного УВД генерал-лейтенант милиции Михаил Юрьевич Вахрамеев поудобнее перехватил телефонную трубку, закрыл глаза…
— Меры принимаются, Петр Владимирович. Я держу ситуацию под контролем.
— Поздно принимаются!!! — истерически заорал губернатор — мне уже звонили из администрации Самого по вашей милости! Спрашивают — что за бардак у вас в области творится, что за побоища на улицах?! А я, по-вашему — что отвечать должен?!
— Меры приняты — нудно повторил Вахрамеев — задержано более пятидесяти подростков, принимавших участие в драке, решается вопрос о возбуждении уголовного дела по факту массовых беспорядков.
— А мне насрать на ваше уголовное дело!!! Мне нужен порядок! Любой ценой! Если не справляетесь — так и скажите! Незаменимых нет!!!
Мембрана телефона сухо щелкнула — губернатор бросил трубку.
Начальник областного УВД медленно и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, досчитал до пяти и так же медленно выдохнул. Положил трубку на рычаг так осторожно, как будто это была не телефонная трубка, а граната. Исподлобья посмотрел на сидящего напротив, белого как мел, с темными кругами под глазами, начальника Центрального РОВД, полковника милиции Пескова, на земле которого и произошло вчера ЧП.
— Сколько погибших?
— Троих объявили… — замялся Песков
— А на самом деле? — рыкнул генерал
— Восемь на месте… Еще один в машине кончился, когда в отделение везли — девять. У нескольких — ожоги и ранения от взрыва какой-то самоделки. Троих они сами затоптали — у одного черепно-мозговая, несовместимая с жизнью, другой от острой кровопотери от ножевого, у третьего минно-взрывная и ожоги. Этих и объявили…
— Остальные, получается, ваши… — мрачно подытожил генерал
— Сегодня ночью вывезем за город, в лесу закопаем. Объявим как без вести пропавших, потом дело в архив сдадим. Не первый же раз, товарищ генерал…
— А родственники?
— Да какие родственники — раздосадовано махнул рукой Песков — у меня же район сами знаете… Пьянь, рвань, босота… Пусть только кто возникнет на горизонте — махом лет на пять закрою…
— Что-то у тебя в районе не понос так судорога, Песков — угрожающим тоном проговорил Вахрамеев — половина головняков по городу от тебя идет. И это при том, что у нас районов — семь! Разучились мышей ловить! Мне сейчас коммунист позвонил, аж кипятком ссыт! Короче — объявляем
«Лавину»! Не хотят по-хорошему — будет по-плохому! И смотри, Песков, случись чего — свою задницу заместо твоей я не подставлю. Иди!В результате массовой драки и последовавшей за ней стрельбы погибло десять пацанов — Кота нашли в теплотрассе только ближе к зиме. Еще один скончался позже в больнице от полученных травм. В тяжелом состоянии оказались в больнице сорок три подростка, семеро стали инвалидами. По официальным данным погибли трое, остальных провели по отчетности как "пропавших без вести". Никто их судьбой не поинтересовался, даже родственники — ни один человек.
Приехавшие из Москвы проверяющие пробыли в Энске неделю. Отбыли с подарками, с жестокой головной болью от похмелья. И с результатами — сокрытые заявления о преступлениях, нецелевое расходование средств и прочая ерунда, которую можно накопать везде и всегда. В общем — проверка проведена, недочеты найдены и задокументированы. Можно принимать меры.
В ходе последовавшей за массовой дракой операцией «Лавина» было задержано и доставлено в отделения для установления личности более семи тысяч подростков, из них больше тысячи были избиты в отделениях милиции — для профилактики. Перед губернатором отчитались — мера приняты.
Генерал Вахрамеев по результатам проверки региона комиссией из Москвы получил "неполное служебное", но на своем посту удержался. Остался на своем районе и полковник Песков. Милиционеров, открывших огонь по подросткам, без лишнего шума уволили из органов.
Бригадиры получили свои "тридцать сребренников". Все кроме Земляка, который бесследно пропал сразу после массовой драки. Тело Земляка так никогда и не найдут, всю вину за произошедший в городе беспредел спишут на него.
А москвичи получили долгожданный контрольный пакет акций по устраивавшей их цене.
Такова была цена Энского металлургического завода…
— Тетя Нина…
— Гриша? — пожилая женщина с ужасом смотрела на подростка, расположившегося на веранде ее садового домика
— Тетя Нина я… извините, к вам в дом забрался…
Последнее время Змей скрывался на садоогородном массиве. Тетя Нина как-то раз взяла его с собой на огород — улицу и номер дома Змей запомнил. У нее на участке стоял самый настоящий деревенский дом — не дощатая сараюха, как у некоторых. Выбравшись из города пешком, Змей дополз до садового товарищества, до дома тети Нины. Где она хранила ключи — Змей помнил…
Следующие несколько дней Змей прожил в этом доме. Днем скрывался, чтобы не заметили соседи — ночью выходил на поиски съестного. Несмотря на то, что дома у тети Нины было немало солений и варений в банках — Змей скорее умер бы от голода, чем взял что-нибудь у нее без спроса…
— Что с тобой?!
— Да так… Подрался…
— Ничего себе, подрался… Ну-ка иди сюда. Кажется, у меня где то тут аптечка была…
Через час Змей уже сидел за столом, с облепленным пластырем и примочками лицом, переодетый в старую, но чистую одежду (это была одежда, оставшаяся от сына тети Нины, давно выросшего), осторожно отхлебывая из большой кружки горячий, крепкий чай. Тетя Нина сидела напротив.
— Рассказывай. Как ты так подрался?
— Да так… Немного подрались…
— Послушай, Григорий… — строго сказала тетя Нина — о вашем "немного подрались" знает уже весь город. Так что мне — врать не надо. Не хочешь рассказывать — не рассказывай. Только имей в виду — к тебе домой милиция приходила.
— Милиция… — Змей отхлебнул из чашки, потянулся за лежавшим на столе печеньем — и что они хотели?
— Хотели дверь ломать, вот что! Твоя мать пьяная валялась опять, вместо со своими… собутыльничками. Еле достучались до нее.
— А Пашка чего?