Покорение Огня

— А другие кандидатуры были? Кроме меня?

— Были, — ответил Эмиль. — Но они принадлежали к иным стихиям. В случае их переноса на Полар, я бы не смог за ними присматривать. Меня это не устраивало.

— В случае? — переспросила я.

Норриец кивнул и улыбнулся снова, но уже грустно. Я же замерла и навострила ушки. И пусть только попробует не рассказать!

Эмиль настроения мои почувствовал, и отпираться не стал.

— Даша, ты, конечно, успела оценить ситуацию с иномирянами. И вот скажи — тебя ничего не удивляет? Ничего не настораживает?

Меня удивляло и настораживало абсолютно всё, причём с самого первого дня. Но пускаться в объяснения я, разумеется, не стала. Сказала только:

— Я вообще не понимаю, зачем это всё нужно. Такое ощущение, что нас приводят, чтобы поиздеваться, а потом уничтожить.

Глун подарил ещё одну грустную улыбку и кивнул, а я подобралась и насторожилась. Блин. Неужели мне сейчас полную картину раскроют?

— Помнишь ритуал, который хотел провести Фиртон? — спросил Эмиль, и я невольно вздрогнула. Забудешь такое, как же! — Так вот, это не миф. Забрать силу другого мага, действительно, можно.

Чёрт. Я не выдержала, снова глотнула вина и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла. А норриец продолжил, хотя тут уже и без слов ясно было.

— Попыток составить такой ритуал, было много и считается, что успехом ни одна не увенчалась. Но, в действительности, кое-кому это всё-таки удалось. Радер Первый, основатель этого замка, вот кто смог подобрать правильную схему и символику. Каким-то образом информация попала в руки одной очень амбициозной семьи. Вернее, амбициозной эта семья была лишь вначале, несколько веков назад, а сейчас она очень влиятельная и невероятно сильная.

— А как ты узнал? — устало выдохнула я.

— За одиннадцать лет мне и не такое выведать удалось, — ожидаемо увильнул от ответа Глун, и тут же продолжил: — Так вот… отобранная сила по наследству не передаётся. И вопрос твоего перехода на Полар зависел от того, родится там очередной ребёнок или нет. Ребёнок, как понимаешь, появился, и после этого Совет «вспомнил» о «необходимости усиления конфедерации» магами с Земли. А я получил приказ, ослушаться которого не мог.

— То есть мой перевод в другое, менее приятное заведение, был предрешен?

— Почему «был»? — ответил вопросом на вопрос Глун.

Я от этого заявления чуть бокал не выронила. Чёрт!

— Но добраться до тебя они всё равно не смогут, — сказал норриец убеждённо. — Мы уйдём раньше.

Я отставила недопитое вино на столик и нахмурилась. Мы для них всё-таки доноры, что ж…

— Сволочи они, — вслух заключила я.

— Не спорю, — отозвался Эмиль. И добавил, с несколько ехидной интонацией: — Именно поэтому я так старался вернуть тебя на Землю.

Полагаю, по задумке собеседника, в этот момент я должна была устыдиться и раскаяться. Но как-то не получилось.

— Ты мог сразу объяснить ситуацию, а я бы подыграла.

Ответом стал тихий смех и слегка язвительное:

— Сама-то в это веришь?

Я хотела огрызнуться, но задумалась, чтобы через миг скривиться и снова на спинку кресла откинуться. Увы, Эмиль был прав. Знай я о том, что у меня есть столь сильный союзник, я бы ни за что не согласилась просто взять и вернуться. Когда у тебя есть поддержка, сдаваться без боя совсем глупо.

Тем более, мир наполненный магией — это интересно, и покинуть его практически сразу, да ещё понимая, что никогда-никогда не вернёшься…

Так. Стоп.

— Ты сказал, что мой земной адрес никому не известен, но как же в таком случае Жавская слала мне письма?

— Письма переправлял я, — признался Эмиль.

Блин. Как же я сама не догадалась?

В гостиной воцарилась тишина. Эмиль по-прежнему пил вино, я же сидела, пыталась переварить новую информацию и никак не понимала, что же меня смущает. А когда всё-таки сообразила, подняла голову и пристально уставилась на норрийца.

— Что ещё? — ровно спросил он.

Сил играть в дипломата уже не было, поэтому сказала прямо:

— Ты бы не бросил меня здесь, верно? Ты потратил на меня слишком много сил, чтобы в итоге оставить на растерзание Совету и прочим гадам. — И когда Эмиль кивнул, довершила мысль: — То есть я зря призналась в том, что видела твои…

Слово «фантазии» произнести, увы, не смогла — пороху не хватило. Но Эмиль, разумеется, всё понял, и его губы дрогнули в новой, на сей раз предельно коварной улыбке.

— А я очень рад, что всё сложилось именно так, — тихо произнёс брюнет.

В его интонациях было столько огня, что я невольно потупилась и чуть-чуть, но смутилась. И тут же вспомнила зачем, собственно говоря, согласилась прийти в его покои, и чему изначально был посвящён наш разговор.

Мои обвинения и доводы рассыпались в пыль. Да, Глун вёл себя жестоко, но чёрт возьми, эта жестокость была обоснованной. А самое гадкое, я, кажется, ему благодарна — столь мощный прессинг стал поводом для очень бурного развития моей магии. Если бы Эмиль и остальные отнеслись ко мне по-человечески, всё бы сложилось иначе. Проще и неинтересней.

Но признавать своё поражение в данном, конкретном споре не хотелось совершенно. Так что я перестала кусать губы, вновь подняла голову и сказала:

— И всё-таки ты садист.

— Что ещё? — поморщившись, спросил Глун. — Чем ещё провинился?

Ну я и объяснила:

— Эта неделя. Ты снова надо мной издевался. Взять хотя бы реферат. Ты же его просто так, из вредности задал.

— Я тебе сейчас ещё парочку рефератов задам, — пообещал Эмиль хмуро. — И переезд в Норрийскую империю от сдачи этих рефератов, как понимаешь, не спасёт.

Всё. Мат! Не тот, который чистый и русский, а другой — банальный, шахматный. И сердце, вопреки всякой логике, наполняется невероятной радостью. Хочется обнять весь мир, призвать тысячу пульсаров и крикнуть о том, что я… всё-таки мазохистка, и мазохизм этот, похоже, не лечится.

Под пристальным взглядом синих глаз, я встала с кресла, развернулась и направилась в ванную.

Нет, ну а что? До утра меня отсюда точно не выпустят, а спать грязной я не привыкла. Тем более постельное бельё у Штирлица поларского шелковое и дорогое. Да и вообще… я ни разу не мылась в ванной неженатого, совершенно свободного тирана. И отказываться от столь важного жизненного опыта не намерена!

Чёрный мужской халат, который я бессовестно умыкнула с вешалки в ванной, оказался сильно велик и практически волочился по полу. Но других вариантов всё равно не имелось, разве что в полотенце завернуться, или надеть свою, уже несвежую одежду.