Покоренная судьбой

В этот момент я уже не была уверена. — Не знаю. Ты поможешь мне?

Аврора нерешительно кивнула и указала на свой стенной шкаф. Я проскользнула внутрь и опустилась на землю, спрятавшись за ее платьями. Я не знала, почему у нее их так много. Она никогда их не носила. Аврора закрыла ставни, ее лицо было вопросительным.

Она вернулась к своим барби и опустилась на пол за секунду до того, как раздался стук. Сквозь щели в ставнях я увидела, как в комнату вошли длинные ноги. Я узнала белые кроссовки Фабиано, и через мгновение раздался его голос.

— Все в порядке?

— Да, — ответила она, все еще склонившись над своими Барби, занятая раздеванием одной из них, — Я в своей комнате, как ты и просил.

Он не пошевелился. — Это хорошо. Ты что-нибудь слышала? Или, может быть, видела Грету?

— Грету? — спросила Аврора, ненадолго подняв голову.

— Она убежала. Возможно, она что-то не так поняла и немного растерялась.

Я прикусила губу. Я не запуталась. Он сказал это, чтобы Аврора рассказала обо мне, если она что-то знает.

— Хорошо, — медленно сказала Аврора. — Что она видела?

— Не о чем беспокоиться. Ты бы сказала мне, если бы увидела ее, не так ли? — он придвинулся ближе к ней и сел на корточки рядом. Я напряглась, потому что теперь могла видеть его лицо и сомневалась, что он мог видеть мое через ставни, так как я не была освещена, как они.

Аврора возилась со своей куклой Барби. Если она и дальше будет вести себя так, он может заподозрить неладное. — Ты хочешь мне что-то сказать? — тихо спросил он.

Я затаила дыхание.

— Мы с Гретой не близки. Я пыталась, но она все время с мальчиками, а не со мной и Карлоттой.

Фабиано коснулся ее плеча. — Грета немного другая. Дело не в тебе, хорошо?

Аврора кивнула. Фабиано оставил поцелуй на ее лбу, затем поднялся на ноги. — Оставайся в своей комнате, пока твоя мать или я не позовем тебя на обед.

Он вышел из комнаты.

Грета другая.

Я не двигалась. Я знала, что я другая. Мне не нравилось находиться рядом с людьми, которые не были моей семьей. Слишком много людей вызывали у меня тревогу. Я никогда не возражала против того, чтобы быть другой. Но сейчас я задумалась, не причинила ли я Авроре боль тем, что была такой, какая я есть.

Она встала, подошла к шкафу, открыв его и посмотрела на меня с нерешительной улыбкой.

— Спасибо.

Она кивнула. — Ты можешь оставаться в моей комнате столько, сколько захочешь. Я могу попробовать пронести что-нибудь с обеда позже.

Я покачала головой. — Я не голодна, но я хотела бы остаться здесь.

— Хочешь принять душ и надеть что-нибудь из моей одежды?

Я посмотрела вниз на свой окровавленный купальник, пачку, трико и балетные туфли. — Нет.

По какой-то причине я не хотела пока избавляться от крови. Мне казалось, что этим я пренебрегу страданиями человека.

— О, хорошо. Но я уверена, что некоторые из моих вещей тебе подойдут, даже если они не в твоем стиле.

Я нахмурилась. Не в моем стиле? У меня не было стиля. Мне нравилась удобная одежда, а Аврора часто носила комбинезоны, которые были воплощением комфорта. Я ничего не сказала, потому что не знала, как объяснить Авроре свои доводы. Я знала, что ее одежда подошла бы мне. Хотя она была на три года младше, мы были почти одного роста, а я была слишком худой, о чем постоянно беспокоилась мама.

— Я просто хочу посидеть здесь, — сказала я в конце концов.

Аврора сглотнула и кивнула. — О, конечно. Тогда я закрою дверь и продолжу играть со своими куклами.

Преимущество пряток в комнате Авроры заключалось в том, что там была ванная, если мне нужно было в туалет. Прошло тридцать восемь часов с тех пор, как я сбежала, и Аврора уважала мое желание не общаться. Несмотря на ее предложение спать с ней в ее кровати, я предпочла остаться в шкафу или лечь под ее кроватью и смотреть на раму из реек. Я знала, что от меня, должно быть, уже ужасно пахнет засохшей кровью, но она не жаловалась.

Я не спала и не ела более двух суток и уже начала ощущать последствия. Глаза жгло так, будто в них попал песок, а желудок сильно болел. Аврора ушла на обед семьдесят пять минут назад. Скорее всего, она снова принесет мне еду. Еду, к которой я не могла прикоснуться. Не потому, что она не была вегетарианской, а потому, что сама мысль о еде после того, что я видела, казалась невозможной.

Дверь открылась, но я осталась на месте на случай, если это не Аврора.

— У меня сейчас действительно нет времени играть в куклы, — пробормотал Невио, следуя за Авророй в комнату.

Я замерла под кроватью, где лежала уже два часа.

— Прости, но я должна была позвать его. Он сходил с ума от беспокойства за тебя, — сказала Аврора, звуча абсолютно несчастным голосом.

— Что? — сказал Невио, затем замолчал, — Черт.

Невио подошел к кровати и опустился на колени, затем заглянул под кровать, его лицо наполнилось облегчением, и меня охватило чувство вины. Беспокойство о брате всегда заставляло меня чувствовать себя плохо. Он потянулся ко мне, но я напряглась и отползла. Его выражение лица изменилось от осознания и боли, что было похоже на удар в мое сердце. Он опустил руку и растянулся на спине на полу, наклонив ко мне лицо.

— Дай нам минутку, Рори, и убедись, что никто не помешает.

Аврора ушла без колебаний, почти неслышно закрыв дверь.

Невио положил свою вытянутую руку ладонью вверх между нами. Приглашение, которое я не приняла.

Я смотрела на Невио, на темные глаза, которые были такими же, как мои, только взгляд в них был другим. Там, где мое лицо было мягким, лицо Невио было суровым. Там, где я была худой и маленькой, он был высоким и уже накачанным мускулами от тренировок по борьбе и паркуру.

Там, где я презирала насилие, Невио нуждался в нем.

— Мы искали тебя без остановки. Все волнуются, Грета. Мы думали, что с тобой что-то случилось.

Что-то случилось, что-то, что я пока не могла объяснить. Мой язык прилип к небу. Мохнатое ощущение на языке напомнило мне, что я слишком давно не чистила зубы. Мой пульс участился при мысли о том, что это может сделать с моими зубами.

— Грета?

Я просто посмотрела на брата. Встреча с глазами других людей стоила усилий, но не с ним.