Покорители неба

– Так "мессера" одолеет?
– спросил Рычагов.

– Одолеет,- заверил Лавочкин.
– Тем более если мотор получим более мощный.

Опережая события, напомню: ЛаГГ-3, на которых был поставлен двигатель М-82 с впрыском топлива непосредственно в цилиндры (что увеличило его мощность с 1330 до 1550 лошадиных сил), отлично показали себя уже в начале Великой Отечественной войны. Таких самолетов было выпущено 6528. Затем на базе "лагга" был создан Ла-5. Эти истребители появились в небе Сталинграда в сентябре 1942 года, а в середине 1943 года промышленность освоила Ла-5ФН. Снабженные еще более мощным мотором (АШ-82ФН, 1700 лошадиных сил), они достигали скорости 650 километров в час и потолка 11 000 метров. Истребители Лавочкина летчики полюбили за высокие маневренные качества, надежность. В войну их было выпущено около 10 000.

В тот же день демонстрировали свои новые самолеты конструкторы Александр Сергеевич Яковлев и Артем Иванович Микоян. Конструкторское бюро Яковлева, в 1935 году создавшее замечательные учебно-тренировочные самолеты УТ-1 и УТ-2, представило на конкурс истребитель И-26 (в серию он пошел под маркой Як-1). Этот истребитель по всему комплексу летно-технических характеристик превосходил модернизированные "мессершмитты". В годы Великой Отечественной войны самолеты Яковлева (Як-1, Як-3, Як-9) оказались лучшими в мире. Их было выпущено более 36 000.

Группа молодых инженеров под руководством А. И. Микояна и М. И. Гуревича тогда представила на конкурс истребитель "миг". Скорость "мигов" достигала 540 километров в час, дальность полета 1250 километров. Вооружение - три пулемета, из них один крупнокалиберный (12,7 мм). В последующих модификациях на истребитель устанавливались две 20-миллиметровые автоматические пушки. Самолеты конструкторского бюро А. И. Микояна были одними из самых высотных истребителей периода Великой Отечественной войны. Не случайно они использовались главным образом в частях противовоздушной обороны.

Тогда же, летом 1939 года, в серийное производство были запущены знаменитый штурмовик Сергея Владимировича Ильюшина Ил-2, дальний бомбардировщик Ил-4 и пикирующий бомбардировщик Владимира Михайловича Петлякова Пе-2.

Партия и правительство приняли все меры, чтобы как можно быстрее оснастить нашу военную авиацию новыми самолетами. К сожалению, не хватило времени - к моменту нападения Германии на нашу страну новых самолетов в строю было еще мало, а эвакуация авиационной промышленности почти на целый год задержала их массовый выпуск.

Новейшая техника ставила сложные задачи перед учебными заведениями, готовившими кадры для авиации. Мы пересматривали учебные планы, заново оснащали лаборатории. По итогам учебного 1939/40 года наш факультет занял первое место в академии. Полный радужных планов, я намечал, как еще лучше строить учебный процесс и научные работы, когда меня вызвали к начальнику ВВС. Рычагов принял радушно, расспросил, как идут дела, потом вдруг сказал:

– Вот что. Побыстрее сдавайте свой факультет. Поедете в Ленинград.

И объяснил, что правительство приняло решение о создании новой военно-воздушной академии на базе Ленинградского института инженеров Гражданского воздушного флота. Академия будет готовить военных авиационных инженеров по нескольким специальностям.

– В том числе и такой, о которой вы, наверное, и представления не имеете.

Разговор был коротким, закончился словами:

– Вы назначаетесь заместителем начальника новой академии по научной и учебной работе. Сами понимаете, львиная доля ответственности за подготовку инженеров ляжет на вас. Да что я объясняю, вы лучше меня знаете, кто и за что отвечает.

– Но без опытных преподавательских кадров новой академии не создать.

– Это ясно. У вас есть предложения?

– Я попросил бы откомандировать часть таких кадров из академии имени Жуковского.

– Можете назвать фамилии?

– Могу.

Тут же мы стали составлять список. Рычагов то и дело сдерживал меня:

– Погодите, погодите. Слишком широко размахиваетесь.

Спорим по каждой кандидатуре. Наконец список составлен, и Рычагов решительно наложил резолюцию. Совсем еще молодой генерал в душе оставался летчиком-истребителем, привыкшим действовать обдуманно, но быстро.

– Эти товарищи будут направлены в ваше распоряжение. Вам в Москве делать больше нечего. Завтра же отправляйтесь в Ленинград.

Глава шестая.

Кадры фронту

И снова я в Ленинграде. Чистый, ухоженный, он гляделся своими дворцами и ажурными мостами в широкое зеркало Невы. Проспекты и улицы его были заполнены народом. Все хорошо, со вкусом одеты - в этом тоже любовь к городу: ленинградец не выйдет из дому в чем попало. С вокзала я намеренно пошел пешком, чтобы окунуться в веселую и сдержанную сутолоку Невского, полюбоваться Зимним, Петропавловкой.

Институт инженеров ГВФ разыскал на окраине. Здания его новые, но ленинградские архитекторы умеют и современные, строгие по своим формам постройки так искусно вписать в общий ансамбль, что они не выделяются, кажутся родными братьями старинных дворцов.

Коридоры института оглушили оживленным шумом. Обычная студенческая молодежь, говорливая, голосистая. В военной академии такого на переменах не бывает. В пестрой толпе изредка попадаются люди в голубых костюмах гражданских летчиков. Непривычно: в академии, завидя командира с петлицами бригинженера (я только что получил это звание), все стали бы по струнке. А тут никто не замечает. Зато перед каким-то седым сутуловатым интеллигентом студенты уважительно расступаются, кланяются. Вглядываюсь. Да это же Рынин! Наш добрый профессор, еще на курсах учивший нас азам теории авиации. Вытягиваюсь перед ним, отдаю честь.

– Здравствуйте, Николай Алексеевич!

Он удивленно щурится, губы под коротенькими усиками растягиваются в улыбке. Профессор хватает мою руку.

– Александр Пономарев! Гляньте, каким стал! Генерал!
– Он обнял меня. Какими судьбами?

– Да вот вместе работать будем.

– Здесь? Но вы же военный?

– Скоро в этом доме все военными будут, Николай Алексеевич.

Прозвенел звонок.

– Простите, у меня лекция. Но мы еще увидимся?

– Увидимся, увидимся, дорогой профессор!

Встреча с Рыниным обрадовала, а еще больше я обрадовался, когда узнал, что он - проректор института. Знакомлюсь с другими моими коллегами - Н. М. Кадушкиным, М. И. Марусенко, И. И. Кулагиным. С тревогой слушали они о предстоящих переменах. Я понимал их: меняется весь уклад жизни, новые порядки, новые программы, новые требования и к преподавателям и к студентам.

Это только несведущему может показаться, что все просто - переименовать институт в военную академию, ввести порядки, приличествующие армейскому учреждению, А в остальном по-прежнему: готовили инженеров авиации - их же и будем готовить.