Покоривший СТЕНУ: Несуществующие земли

Скрытый внутри опутанный проводами дистрофик заорал почти в лицо девушке, но та с безжалостностью нажала на спуск «сапфировой звезды» почти в упор.

Мелькнуло зелёное пламя в чаше, пронеслось по руке девушки к арбалету, и вылетело с болтом в голову чудовища.

— Ваншот, — улыбнулась Альма, снова сдувая с арбалета несуществующий дым. — Чего тяните со вторым?

Интерлюдия Ангедония Потерянная

Слишком часто в последнее время она чувствовала себя такой.

Потерянной и пустой. Когда-то у неё было прозвище «пустое сердце». Свою биографию она хорошо помнила с того момента, как была страшненькой дочерью ведьмы, и её все чурались. «Спасибо» тому терминалу памяти, форму которого под их группу принял Мёртвая Мечта.

Затем короткий период пустой жизни в банде, где все точно так же её боялись и в тайне ненавидели, но теперь уже не смели бросать в неё камни.

Понимание, что у людей в общем-то были причины так поступать, пришло неожиданно. Вместе с первыми пробуждениями наследия в виде проклятия мёртвой магии. Так что пустотой она была больна почти с самого раннего детства.

Затем змей из народа асу, наследник какой-то там давно забытой всеми пирамиды. Единственный, кто поверил в неё и позволил встать рядом с ним.

— Тот, кого ты предала, — напомнил голос в голове.

— Это всё Фхайран, — прошептала она сама. — Это Дина.

Пустота была с ней так давно, что появилась уже тысяча способов её затыкать. Ещё в своём первом мире, до того как её подставили и подло убили. Стена же наоборот, очистила и даже позволила какой-то период времени чувствовать себя человеком. А потом… она снова стала орудием.

Под стальной дланью Короля Механизма она прослужила намного дольше, чем успела побыть проходчиком.

И вот теперь она здесь, в Ордене. Почему? Да в общем-то не почему. Она могла в любой момент уйти. Но не уходила. Быть в Ордене — ничем не отличается от того, чтобы быть в любом другом месте.

Если Альма переживала из-за вопроса, кто она, то Аси — зачем она.

Скука…

Но когда Альма предложила взять её с собой, она согласилась сразу. Отчасти от той же извечной скуки, но скорее — от удивления, что о ней вообще кто-то вспомнил.

Серии взмахов лезвий задевали какие-то струны внутри тел новых монстров, и те раскрывались.

Примерно на втором она поняла, зачем они это делали. Когда моргфрейм после крика попытался обхватить её руками, заключив в стальные объятья. И вот тут её проняло.

За короткий миг принудительная эмпатия пустоты передала ей комок из боли и радости от того, что впервые за бесчисленные дни монстр смог обнять живое существо.

Это была радость безумца, потому что в следующий момент её прошибло сперва любовью, затем сильным возбуждением, а затем — скорее каннибальскими, чем эротическими фантазиями.

Моргфрейм начал быстро закрываться, и она даже на короткий миг поверила, что сейчас останется один на один в голове с чудовищем, но зелёный болт пронёсся прямо над её головой и за один выстрел прикончил тварь.

Ангедония оттолкнулась лентами и, прижимая руки к груди, встала напротив подохшего монстра.

— Весело, правда? — она увидела перед лицом улыбку Альмы.

Звездообразный многозарядный арбалет прокрутился, автоматически перезаряжаясь.

Странно, но ей вдруг сделалось смешно. Аселла улыбнулась. Запоздало поняла, что это должно быть действие навыка Альмы. Пламя Асгора, поднимающее боевой дух.

К ночи в мёртвых мирах Ленты место оказалось зачищено. Оно же вопреки планам стало и местом ночлега.

Сайна, совсем как некогда Мракрия, копалась в механизмах.

Лагерь сахаров оказался достаточно удобно расположен и имел готовые укрепления. А размер базы был как раз сопоставим с размерами рейда.

Сахары… жители планеты Сахар. Государственным строем у них была идея клановой чистоты. Если грубо — может быть только один разумный народ. То есть сами сахары. Только одна вера, понятно чья. И только один вождь. Какой-то шестиглазый пантер, ничем не отличавшийся от своих соплеменников в глазах Аси.

Всё это она тоже знать не хотела, но Сайна комментировала каждую свою находку. История этого вида состояла сплошь из завоевательных войн по всей галактике. Так что не удивительно, что их в конце концов задавили соседи за полную неадекватность и недоговороспособность.

Но технологии у них были интересными. Мозг этих существ был устроен совершенно не так, как у любой из известных ей рас. Включая кошачьи — только внешний вид их роднил. Связь была настолько дальней, что с таким же успехом их можно было бы назвать и людьми.

Помимо кавитатора, малой, средней и большой мощности, где средний — это уже винтовка, а большой — что-то похожее на гранатомёт, только замораживающе-деструктивного действия, нашлась другая линейка оружия сахаров.

— Гравитационный игольник! — с горящими глазами представила Сайна. — Это вторая линейка их вооружения. Как я поняла, он считается у них устаревшим, но они всё равно их носят. И то, и другое круче аналогов на нашем двадцать пятом!

— Главное, что эффективно, — сказала Белая и протянула руку для теста новообнаруженного оружия.

Выстрела Ангедония даже не увидела. Будто оружие не работало и курок нажался вхолостую.

— Неиспра… — начала она, но с пятисекундным запозданием кусок стены взорвался изнутри, осыпая их крошкой.

— Удивительные ребята. Их оружие просто офигеть какое сложное. Будто нейросеть создавала. Примерно половина решений здесь странные… Хотя будет ли это работать, если сделать как я вижу… не факт. Технология вообще… я будто понимаю, и в то же время не понимаю!

— Рада, что тебе нравится твой мод, — начала немного скучать Белая.

Уехали поутру с большой поклажей. Сайна починила подбитый флаер. А затем сумела починить и завести флаер сахаров. Он у них тоже оказался странным, поэтому всю дорогу пришлось слушать про криоглайдеры с резервным хладогелевым двигателем.

Вместо того чтобы сжигать топливо или расщеплять атом, они создали что-то очень сложное и нестандартное, будто ставили перед собой цель — чтоб было не как у всех. По итогу криоглайдер создавал под собой что-то вроде холодных облаков, а при переходе на резервный двигатель — оставлял за собой ледяной шлейф.