Покойник в кювете

– Это значит, что я очень дорожу твоим мнением обо мне.

Светлана махнула рукой и вернулась к журнальному столику. Она допила кофе, взяла пустую чашку Никиты и направилась на кухню. В дверях она остановилась.

– Эх, Никита, Никита. Давай, давай. Реабилитируй себя. И дальше продолжай выдумывать чего нет. Только смотри: доиграешься. Восстановишь против себя весь город.

– Так уж и весь. Должны ведь быть в нем приличные люди.

– Ну, ну…

– Что я слышу? Сомнение в голосе служащей Управы? Впрочем, кому как не тебе лучше знать. Я в Управе не работаю.

– Спасибо, что напомнил о работе. Мне пора.

Они вместе вышли из дома. Как показалось Никите, недовольные друг другом. Тем неожиданнее прозвучали слова Светланы:

– Ладно, не переживай. Я что-нибудь придумаю.

– И что же ты придумаешь?

– Придумаю. Вот увидишь. Я в Управе не из последних. Всё. Пока. Мой автобус подходит.

Никита пожал плечами, посмотрел вслед Светлане, бежавшей к автобусу, и не спеша пошел к Хасану.

Глава 3

Хасан, расторопный выходец из Средней Азии, был собственником небольшого кафе, где всегда были в продаже чебуреки, беляши и манты. И, главное, пиво. На выбор: бутылочное и разливное. Последнее было двух видов: импортное и местного производства. Местное стоило заметно дешевле, но по качеству мало чем отличалось от зарубежного, что давало повод утверждать, что они из одной бочки. К пиву в ассортименте предлагались бутерброды с сыром, сервелатом и горбушей. А венцом всему была вобла.

Даже при неспешной походке Никита пришел к Хасану за час с лишним до назначенного времени. В кафе, кроме него, было еще три человека, жадно поглощавшие чебуреки. Надо отдать должное Хасану – чебуреки у него были отменные.

Никита взял две кружки пива и воблу среднего размера. Столик он выбрал в углу.

Пена в кружках оседала на глазах и грозила исчезнуть совсем. Такой развязки Никита допустить не мог и сначала осушил одну кружку. Потом вторую. Незаметно для себя он обглодал большую часть воблы.

Подошло назначенное время. Сергея не было. Никита взял еще одну кружку, и наступил момент насыщения.

Он пожалел, что затеял эту встречу.

Действительно, какое ему дело до неизвестного в кювете? Сбитый он или убитый – не всё ли равно, если ты не при делах? И вообще, теперь у него главная проблема – трудоустройство. Стало быть, пора забросить эту дурную привычку репортера совать свой нос в чужие дела.

Потяжелевшие веки сомкнулись сами собой. Улыбка нирваны застыла на его лице.

Из этого благостного состояния Никиту вывел Сергей, когда у себя над ухом он услышал его голос:

– Извини, старик, что опоздал. Шеф задержал.

– У каждого свой Горыныч, – вяло принял извинения Никита.

Серега мгновенно оценил обстановку и присвоил остатки воблы.

– Тебя, кажется, можно поздравить, – сказал он, посолонившись и потирая руками в предвкушении пива.

– Любопытно знать с чем.

– Как с чем? Твой карман ломится от гонорара, который ты не знаешь к чему пристроить.

– Уже пристроил.

Серега расхохотался.

– Ладно. Сейчас всё обустрою.

– Обустрой, – вяло согласился Никита, глядя в спину удалявшегося приятеля.

Сергей вернулся с пивом и лещом, у которого лоснились бока и задорно была распахнута пасть.

– Этого ты где раздобыл? – удивленно спросил Никита.

– Наработанные связи, – ответил Сергей.

– Вот что значит служить в полиции.

– Не все же время подставлять себя под бандитские пули, – улыбнулся Сергей.

– Давно не слышал выстрелы у нас в городе, – заметил Никита.

Сергей пропустил мимо ушей его слова. С лещом он разобрался в пять минут, и каждый получил свою половину. Также поровну они поделили икру.

Следующие полчаса прошли в сосредоточенном поглощении пива и леща.

Вслед за этим наступила пауза.

Ее прервал Сергей. Потянувшись, он сказал:

– Так чем тебя взволновало происшествие на пятьдесят третьем километре Загородного шоссе?

«Сам затронул эту тему, – подумал Никита. – Тебе и расхлебывать».

– А ты уверен, что это было происшествие?

– А что же еще?

– Не знаю, – отвернувшись в сторону, сказал Никита. – Следствие покажет. Кстати, кто его ведет?

– О каком следствии ты говоришь? Дело ясное, как божий день.

– Тогда проясни мне, атеисту от рождения и скептику по призванию, что в нем ясного, как божий день.

– Пожалуйста. Местный алкаш из деревни Кочки поперся среди ночи на дорогу и попал под машину. Вот и весь сказ.

– Как все просто.

– А я тебе о чем толкую?

– Нет ничего сомнительнее кажущейся простоты. Это отмечали еще древние. Но кто в наше время быстрых денег и скоропалительных решений прислушивается к мнению мудрецов? Тогда уж попутно объясни мне, какого черта среди ночи он поперся на шоссе.

– Видно, не хватило.

– И чтобы восполнить пробел, он поплелся на шоссе? Можно подумать, там есть ночной магазин и ждет не дождется, когда он придет. Он что? Не мог найти самогонки в деревне?

– Видно, был деликатный человек и не хотел никого беспокоить.

– Ты еще скажи романтик, присевший на обочине и созерцавший луну, пока на него не наехал грузовик.

– Может быть и так. Кто знает? Разве в чужую душу заглянешь?

– Теперь уже нет. По крайней мере, в его душу. Кстати, кто выезжал на место так называемого происшествия?

– Гребенка.

– Петро? Тогда действительно все просто и ясно, как божий день, и расследовать там нечего.

– Ну ты это напрасно. Он, например, не поленился съездить на ближайший пост ГИБДД.

– Ага. На служебной машине. Что равноценно трудовому подвигу.

Никита сделал большой глоток и оценивающим взглядом посмотрел на кружку. В этот прохладный день пиво осталось холодным и дало новый толчок его мысли.

– И что принесла поездка на ближайший пост ГИБДД столь ответственного за порученное дело Гребенки? – спросил он.

– Как и следовало ожидать, ровным счетом ничего. За ночь проехала уйма машин. Словом, ищи ветра в поле. Не было даже смысла просматривать видеозаписи за ночь. Сам понимаешь, в это время номера машин практически неразличимы.