Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса

Естественно, сейчас я не мог подойти к нему и, пожав руку, спросить: «Полагаю, я имею честь беседовать с Генри Ратлендом?» Сейчас мне следовало как можно быстрее удалиться и, обмозговав на досуге свое открытие, разработать план дальнейших действий.

Ройс начал подниматься, и я решил не задерживаться. Я был почти у выхода, когда дверь внезапно отворилась и на пороге появился Хуан.

При виде меня на его отталкивающем лице не дрогнул ни один мускул. Быстрым движением он выхватил пистолет и прицелился мне в живот.

II

Несколько секунд мы неподвижно смотрели друг на друга. Потом, прикрыв за собой дверь, он неслышно ступил в комнату.

Ройс, тяжело опустился за письменный стол. Кончиками пальцев он потрогал вспухшую челюсть.

— Кто это? — услышал я его голос.

Хуан протянул руку:

— Бумажник, живо!

Не каждый раскроет бумажник одной рукой. Чтобы ознакомиться с его содержимым, Хуан опустил пистолет. На долю секунды он оторвал от меня взгляд. Это мгновение оказалось для него роковым. Не утруждая себя вопросом, кто он — самоуверенный бандит или просто ротозей, — я обрушил на него молниеносный удар правой. Ни разу в жизни моя рука не совершала еще столь стремительного и мощного движения. Я ощутил острую боль в плече, когда мой кулак коснулся его скулы. Хуан очутился на полу раньше, чем осознал происходящее. Быстро нагнувшись, я выхватил пистолет из его ослабевшей руки и направил его на Ройса. Ко мне вернулась былая уверенность.

— Веселая выдалась ночка, да? — улыбнулся я.

Под слоем загара на его лице проступила смертельная бледность.

— Убирайся вон!

— Ухожу. Пистолет мне придется временно задержать, получишь его у охранника. С оружием спокойней на душе. — Я поднял бумажник и медленно попятился к выходу.

Ройс провожал меня ненавидящим взглядом. Я отворил дверь носком полуботинка и вышел в коридор. Затем быстрым шагом двинулся к вестибюлю. Там меня ждала Сузи.

— Куда ты запропастился? — налетела она на меня. — Я собиралась ехать домой одна.

— Именно так тебе и придется поступить, — на ходу бросил я. — Извини, у меня нет времени для объяснений. Скажи лакею, пусть вызовет тебе такси.

Я вихрем пронесся мимо, чувствуя на себе ее изумленный взгляд. Она была слишком потрясена, чтобы задавать вопросы.

— Вам машину? — спросил швейцар, пристально вглядываясь в мое лицо.

— Не утруждайтесь, я заберу ее сам, — ответил я и, оттолкнув его в сторону, побежал по проезду.

Отыскав «бьюик», я выехал со стоянки и незаметно выбросил пистолет в заросли кустарника. Я помнил предупреждение Крида о том, что без специальной лицензии комиссара полиции в Тампа-Сити запрещалось появляться с оружием.

Мое решение оказалось благоразумным и своевременным — возле запертых на замок стальных ворот безмолвно застыли два охранника. Их я уже видел несколько часов назад. Они казались карликами по сравнению с незнакомым мне гигантом в черном костюме и широкополой шляпе.

Я снизил скорость и подал звуковой сигнал. В глубине души еще теплилась надежда, что все закончится благополучно — передо мной распахнут ворота и позволят подобру-поздорову убраться домой. Ей, к сожалению, не суждено было сбыться.

Фары «бьюика» высветили лицо гиганта в штатском. Слово «фараон» читалось в изгибе его губ, форме носа, посадке маленьких глаз. Физиономия на редкость примитивная, словно сработанная неумелым ремесленником из куска красной глины. Рост более шести футов. В нем чувствовалась рвущаяся наружу сила дикого зверя, когда он, заложив руки в карманы брюк, оказался рядом с моей машиной.

Слабонервный упал бы в обморок от его вида. Я был уверен, что именно о нем рассказывал мне бывший капитан Брэдли — о Карле Ласситере, сержанте полиции, самом жестоком и продажном фараоне Тампа-Сити. Если это был не он, тогда сохрани меня Бог от встречи с самим Ласситером.

Я резко нажал на тормоз. С пистолетами в руках охранники бросились к машине, одновременно отворив дверцы с обеих сторон.

— Сиди смирно! — крикнул один из них.

— Что вам надо? — спросил я, симулируя возмущение. — Кто дал вам право меня задерживать?

— Вытащите его! — приказал громила в черном. Голос, вылетавший из его бычьей глотки, был сиплым и глухим.

Один из охранников навел на меня пистолет:

— Вылезай! Руки за голову!

Я вылез из машины:

— Вы сошли с ума! Перед вами временный член клуба…

— Молчать! — рявкнул гигант. — Обыщи машину! — приказал он охраннику, велев другому отвести меня в караулку.

Охранник ткнул мне в спину пистолетом:

— Пошевеливайся!

Я обошел машину и направился к караулке, расположенной около ворот. Внутри находились письменный стол, два стула и стеллаж, заваленный кипами бумаг. В углу стояла металлическая печь с выходившей в окно трубой.

Гигант проследовал за нами. Внимательно осмотрев меня при электрическом свете, он достал из кармана жетон и сунул его мне под нос:

— Сержант полиции Ласситер. Кто ты?

— Слейден, — ответил я. — Что вам от меня нужно?

Он протянул руку размером с теннисную ракетку:

— Бумажник!

Я подчинился биле. Взяв бумажник, Ласситер вытряхнул его содержимое на стол. В бумажнике не было ничего, что могло скомпрометировать владельца, — моя визитная карточка, немного денег, водительские права и список расходов, который я нацарапал на клочке бумаги. Не найдя ничего интересного, Ласситер швырнул бумажник обратно.

— Удовлетворен? — спросил я, подбирая со стола разбросанные в беспорядке предметы.

— Ты сыщик? — ответил он вопросом на вопрос. Его лицо выражало отвращение.

— Писатель. — Я снова достал визитную карточку и положил перед ним. — Ты никогда не читал «Мир преступлений»? Нет? Есть в Америке такой журнальчик. Его авторы, между прочим, большие друзья полиции.

— В гробу я видел таких друзей! — прохрипел Ласситер и, обойдя стол, приблизился ко мне.

Меня не назовешь миниатюрным, но рядом с ним я выглядел подростком.

Дверь караулки открылась, и вошел второй охранник. На немой вопрос Ласситера он отрицательно покачал головой.

Сержант метнул на меня злобный взгляд:

— Где пистолет?

— О чем ты? — поинтересовался я. Мне стоило больших усилий говорить без дрожи в голосе.

Свирепая физиономия Ласситера побагровела, поросячьи глазки сверкнули бешенством.

— Подними руки!

Я стоял неподвижно, задрав кверху обе руки, пока он деловито и тщательно ощупывал меня. При каждом прикосновении его пальцев я вздрагивал, словно меня били кувалдой.