Покрывало Майи, или Сказки для Невротиков

Инстинкт самосохранения. Человек муладхары жив, покуда жив; человек свадхистханы жив до тех пор, пока владеет полной системой своих атрибутов; человек манипуры жив, пока он связан как элемент с другими людьми и коллективами определенными программами и пока он связен как сложно функционирующая система в своем внутреннем пространстве. Поэтому инстинкт самосохранения выражается у него двояко: с одной стороны, при уменьшении своей жизненности он стремится включиться в большее количество связей с окружающим миром и быть ключевым звеном в этих связях; с другой стороны, обращаясь к своему внутреннему миру, он стремится навести там порядок, обозначить элементы (то есть части своего внутреннего «я»), понять, какие связи между ними существуют, эти связи укрепить и сделать эту систему возможно более тонкой, гибкой и эффективно функционирующей. Наоборот, инстинкт саморазрушения выражается у человека манипуры в том, что он, без особых на то причин, рвет связи с окружающим миром, выходит из разнообразных программ, резко сужает круг своих знакомых и степень контактов с ними, упрощает свою внутреннюю жизнь, уменьшает количество ее элементов, делает ее более примитивной и плоской.

Ответственность человек манипуры понимает в первую очередь как свое структурное участие в некоторой программе, включая подробное познание того объекта, за который он отвечает. Он не может ограничиться простейшей инструкцией, но обязательно попросит схему объекта, изучит, из каких частей он состоит, как он функционирует, по каким тонким признакам можно обнаружить нарушения в его работе. Пока он во всем этом не разберется, всерьез взять ответственность за объект для него совершенно немыслимо.

Свободу человек манипуры понимает как свободу конструирования и, в какой-то степени, свободу разборки. Более глубокая свобода для него заключается в выборе элементов и связей того объекта, который он собирается конструировать или познавать. Ему можно задавать граничные условия, в частности, он способен организовывать свою жизнь и жизнь объекта, за который он отвечает, в окружающей среде довольно агрессивного рода, и при этом у него не будет ощущения нарушения свободы, но выбирать элементы или комбинировать их друг с другом — это его священное право, ограничение в котором он переживает весьма тяжело. Ему может быть трудно, когда его ставят на достаточно низкую ступень в иерархии и полностью запрещают выход на более высокие ступени, но если ему разрешить хотя бы небольшой выход на управляющие слои и дать в подчинение более плотные элементы, которыми он будет управлять, он может быть вполне счастлив, даже если объективно все еще будет находиться на достаточно низкой ступени иерархии.

Его преимуществом и сильной стороной является способность заниматься любыми мелочами как значимыми объектами, находить им определенное место, встраивать их в сложные системы как эффективные составные части. В случае, когда это делается органично, он может достигать необыкновенных успехов, в том числе в социальной организации. Если же его система перерастает потребности объекта и окружающей среды, она может чудовищным образом уродовать сам объект и окружающую среду, и тогда из него получается нечто вроде «мелочного тирана» по Карлосу Кастанеде, то есть человек, который с помощью выстроенной им административной системы попирает или уничтожает всех ее участников (таково, например, тоталитарное государство с жестким административным аппаратом, слившимся с тайной полицией и армией). Менее драматичный внешне, но не внутренне пример — это «заорганизованный» своей мамой ребенок, которая вводит в его жизни строжайший режим и в каждый момент времени точно знает, что ему нужно сейчас делать, а чего не нужно, чего он хочет, а что для него нежелательно.

Общение. Говорить с человеком манипуры об объекте или структуре, в которой он является специалистом, может быть необыкновенно интересно, если вы сами хоть немного понимаете в этом, или необыкновенно скучно, потому что он заливается соловьем и находит интерес и вкус в таких подробностях и обстоятельствах, которые на вас навеивают исключительно скуку. Он может быть глубок и тонок в своем анализе, если вы вызываете у него достаточное уважение и доверие для того, чтобы он стал разговаривать с вами о тонкостях своего предмета. Он терпеть не может огульную критику: скажите ему совершенно конкретно, чем плоха его структура, какие детали у его объекта не соответствуют общему замыслу, и тогда он отнесется к вам с уважением и будет долго благодарить, и, может быть, действительно что-то изменит в соответствии с вашими указаниями. Однако оказываемая ему помощь должна быть совершенно конкретна, поскольку общих соображений он не терпит, или же это должны быть такие общие соображения, которые он сам сможет структурировать применительно к объекту рассмотрения.

Его собственная критика, как правило, рациональна и основана на достаточно детальном изучении рассматриваемого объекта. С другой стороны, структурный взгляд, который он предлагает, может не соответствовать внутренней структуре объекта, особенно если это естественный объект, и тогда критика и анализ с позиции ложно навязанной структуры будут не то, чтобы ложными, а прямо-таки противоестественными, но сам человек может этого совершенно не замечать.

Вообще, тема культурного моделирования для человека манипуры — это проблема номер один. У него может быть выработана хорошая интуиция на структуры сами по себе, но ему нужно пройти весьма длинный путь, изучая объект в натуральном (неструктурированном) виде, пока он не поймет, с какой стороны его следует моделировать. Особенно остро эта проблема встает при изучении таких сложных объектов, как человек (в любом аспекте его деятельности, а особенно психологическом), общество, природные и экологические системы. Они отличаются той особенностью, что наряду с громадной манипурной энергией, вложенной в их создание, в них участвуют также и энергии более высоких уровней (анахаты, вишудхи и т. д.), и понять это человеку манипуры чрезвычайно сложно, а попытки моделировать анахатную или вишудховскую энергию манипурной, как правило, проваливаются с треском.

Вообще, энергия каждого уровня — это реакция на недоработки предшествующего, так что манипурная энергия оказывается весьма полезна и актуальна там, куда было вложено слишком много свадхистханной; аналогично, энергия анахаты нередко помогает там, где длительные манипурные усилия не приводят ни к каким существенным результатам.

Обучение. У человека манипуры сколько-нибудь содержательное обучение начинается тогда, когда вновь изучаемый предмет ему, что называется, раскладывают по полочкам. Для него очень важна ясность при освоении первоначальных понятий и связей между ними: когда она достигнута, то дальнейшее конструирование может пойти у него чрезвычайно быстро, но пока он не освоит основные элементы и связи между ними, путь вперед ему заказан. Обучая человека манипуры, не следует жалеть сил на первичную фазу обучения, а обучение погружением может быть для него чрезвычайно мучительным и долговременным; наоборот, обучение в классическом стиле, когда основные понятия вводятся отдельно и изолировано, а потом студент постепенно учится их комбинировать, сочетать вместе и таким образом составлять первые фразы — будь то изучение иностранного языка или искусство айкидо — такое обучение оказывается для человека манипуры наиболее эффективным. Когда он выучивает основные правила, его дальнейший прогресс и творчество в процессе обучения могут поразить опытного преподавателя. С другой стороны, ему может не хватить определенного рода интуиции, когда ему покажется, что в изучаемом объекте все уже в основном понятно: вполне может оказаться, что логика, скрытая в объекте, сильно отличается от той логики, которую он ему навязывает с помощью структур, появляющихся у него в голове, и такого рода ошибки иногда обнаруживаются довольно поздно и стоят студенту весьма дорого, когда в результате оказывается, что он изучил и освоил совсем не тот предмет, который собственно следовало бы изучать. Так студенты, изучающие астрологию, нередко довольно быстро выучиваются интерпретировать гороскоп, употребляя фразы собственно астрологического языка, но оказываются полностью беспомощными перевести их на язык, понятный клиенту:

— Мне не нравится ваш Марс, он весь такой квадратный.

— А что это значит? — в ужасе спрашивает клиент. — Что я должен с ним делать?

— Ну, это уж ваши проблемы, — несколько неопределенно отвечает начинающий астролог, оставляя клиента в полном недоумении. (Что же ему делать с его квадратным Марсом? Что это? Родимое пятно? А может, и того хуже: родимое пятно на его астральном теле?) Впрочем, сказанное относится к изучению не только астрологии, но и других психологических наук. Гораздо легче приклеить клиенту ярлык эдипова комплекса или неассимилированного интроекта, чем сказать, как избавиться от этого самого комплекса или помочь ассимилировать указанный интроект.

Представления о психике. Если человек манипуры не занимается специально психологией или самопознанием, то его представления о подсознании и структуре личности примерно таковы же, как и у человека муладхары, а именно: подсознания нет, а я есть я, и никаких сложностей и структур за этим не стоит. Если же человек манипуры начинает специально заниматься темой психологии, структурой устройства подсознания и структурой личности, он, конечно же, не удовлетворится простыми схемами, и его модели психики и личности будут достаточно сложными и многоуровневыми. Он вполне допустит существование у себя и у других людей различных субличностей, которые существуют почти незаметно для сознания, в разные моменты берут власть над его волей и, так сказать, гнут свою линию. Аналогичные представления он будет навязывать окружающим, а будучи психологом, попытается наложить эту структуру на своих пациентов, что для последних может быть совершенно непонятным и неадекватным, особенно если они сами относятся не к манипурному уровню, а, например, к свадхистханному или анахатному. Тем не менее, такового рода давление, идущее даже от сравнительно простых структур, как, например, тех, которые были у Фрейда или у Юнга, может оказаться для пациента достаточно серьезным, если он не только сознательно, но и подсознательно примет предложенную терапевтом структуру личности и подсознания, а также расстановку противоборствующих и взаимодействующих в нем сил. Если эта структура будет сравнительно адекватна, то процесс психотерапии может пойти успешно, но если она будет находиться в сильном противоречии с реальным устройством психики клиента, то у него могут возникнуть очень тяжелые негативные эффекты, проявляющиеся и во время, и много лет спустя после психотерапии.

Тело и пластика. Тело человека манипуры как бы состоит из различных, сочетающихся друг с другом частей. Он и лечиться предпочитает по частям: сегодня желудок, завтра тонкий кишечник, послезавтра толстый, а в воскресенье — прямая кишка. Двигается он так, что бросается в глаза движение его отдельных частей, а также их стыковка друг с другом (чем-то это напоминает движение куклы на веревочках). Ему не хватает плавности, характерной для свадхистханы и анахаты, но в то же время он может освоить любой танец, любое движение по составляющим его частям, и достаточно эффектно его исполнять. Если человеку свадхистханы может быть трудно или даже практически невозможно усвоить некоторые движения, то для человека манипуры не существует движений, которых он не мог бы при некотором труде воспроизвести, но органичного сочетания этих движений друг с другом в определенном танце, а главное, в естественном движении его собственного тела, при котором оно кажется вылепленным из одного куска, у него, как правило, не получается. Можно сказать, что он несколько угловат, но не так, как на муладхаре, — в человеке манипуры как бы больше суставов. Точно так же он взаимодействует с внешней средой и с различными предметам; его легко научить техническим навыкам, но ему трудно освоить искусство.

Уровни проработки

На варварском уровне проработки человек манипуры выбирает себе простенькую структуру из двух-трех элементов и парочки связей между ними и, что называется, на ней стоит, нагружая этой структурой подходящие и неподходящие объекты и настаивая на ней во всех случаях, а особенно в тех, когда этого не стоило бы делать. Это тот случай, о котором народная мудрость говорит: «Иная простота хуже воровства». Это значит, что та простота видения и обращения с объектом, которую он себе позволяет, объект в лучшем случае уродуют, а в худшем — уничтожают, к большому удивлению самого человека манипуры: ведь он же все видел и делал правильно. Тем не менее, знание десятка объектов и двух-трех способов комбинирования позволяют этому человеку строить, пусть варварски, дома, в которых, пусть плохо, но можно жить, и социальные структуры, которые оказываются действенными, по крайней мере, в отношении функций угнетения, притеснения и доведения населения до уровня необходимого послушания. Самые жесткие тоталитарные режимы пользуются, как правило, весьма грубыми, но от этого не менее эффективными способами управления своими народами с помощью примитивных иерархических систем.