Покупая смысл

Глава 8

– Ну вот, проходи! Добро пожаловать домой… – объявил его друг, когда они зашли в квартиру.

Прежде чем услышать эти заветные слова, Михаил пережил колоссальное потрясение. За то время, которое занял путь от палаты до дома, было слишком много впечатлений. Оказалось, что район, где находилась больница, был не его и это, несомненно, был повод для радости любого москвича, но наш герой пока не разбирался в плюсах и минусах расположения квартиры в столице. Друг хоть и пытался ему объяснить загадочное увеличение цены на жильё в сотни тысяч в зависимости от того, как близко они подъезжали к центру, ему всё равно это было непонятно и совсем неинтересно.

Пожалуй, самым большим желанием было выйти за дверь палаты. Миша был заворожён новым длинным и узким пространством, именуемым коридором. Он был немного расстроен, что цвет и состояние стен было таким, как и палата, зато у него сложилось впечатление, что эта длинная комната была проводником в какой-то совершенно другой мир. И он не ошибся.

Москва. Описать этот город несколькими предложениями даже искусным мастерам слова во все времена было не под силу. Что говорить о том, кто лишился большей части своего словарного запаса. Да и от современного вида этого великого города и у классиков тоже наверняка бы пропал дар речи на какое-то время.

Дорога заняла примерно два часа с учётом пробок, благодаря которым у Михаила была возможность более детально рассмотреть каждую часть невероятной красоты зданий и ухоженной природы парков. Перфекционизм и искусственность дорог, разметок, светофоров и подстриженных деревьев поражал его больше всего. Ему казалось, что за окном машины большая непрекращающаяся картина, но никак не реальность, которую он привык видеть за окном палаты. Оттуда было видно только одно дерево, которое в последнее время стало менять цвет с зелёного на жёлтый. Помимо него было много неба, чаще серого цвета. И ещё была земля, которую иногда размывал дождь, отчего в окно смотреть совсем не хотелось.

В центре города же оказалось очень много деревьев и жёлтых и зелёных и даже красных. Было много разных зданий и машин. Толпы людей куда-то очень быстро шли как будто вместе. «Вот о чём говорила Валентина Сергеевна, мне нужно не просто научиться ходить, а бегать, чтобы быть как все эти люди» – подумал Миша.

Неба было намного меньше, чем из больничного окна. Как он не старался изогнуться в машине, чтобы посмотреть наверх, видно было его совсем немного из-за высоченных домов.

Друг Михаила всю дорогу не умолкал и рассказывал в основном об их совместной работе. Хотя и в начале пути всё же сообщил больному амнезией о том, что родом тот был из Рязани, но там у него уже никого не осталось – мать ещё в его детстве сильно болела и умерла, отец почти сразу женился и сыном не особо интересовался, а бабушки, воспитывающей внука, несколько лет назад не стало. Мишу эта информация не особо расстроила, он уже даже привык к тому, что у него никого нет. Друг не стал удивляться такой реакции и просто сменил тему. Имя его было Тимур и познакомились они около четырёх лет назад, когда оба пришли на работу в новую компанию. Работа оказалась непростой, но довольно прибыльной. Этой информации об их деятельности было пока достаточно для Миши, но друг вдавался в какие-то непонятные ему подробности офисных проблем последних недель. Так как бывший пациент понятия не имел о чём идёт речь, ему приходилось пропускать всё мимо ушей, сосредотачивая всё внимание на собственных мыслях и новых впечатлениях.

Опираясь практически всем грузом тела на Тимура, человек с амнезией вышел из машины и увидел свой дом. Он был такой же высокий, как и все, что он видел по пути и производил впечатления жуткого величия. Михаил был крайне удивлён, так как не ожидал, что мог жить в таком огромном доме, но его друг объяснил ему, что живёт он, как и все, лишь в маленькой его части – квартире.

Его жильё существенно отличалось от палаты. Оно было чем-то похоже на город, но выглядело ещё более искусственнее и ровнее что ли. Все материалы были гладкие и глянцевые, даже потолок и тот сиял. Было много света, и преобладали классические цвета чёрный, белый и серый. Исключением был яркий фиолетовый диван и два зелёных цветка, без которых обстановка была бы совсем мёртвой, как будто в этом помещении проживал робот.

Комнат было три: в одной был тот самый диван с цветами, в другой большая кровать и телевизор, а в третьей стоял столик, стулья и по периметру располагался кухонный гарнитур и холодильник. Друг объяснял назначение этих предметов, но Мише было всё сложнее запоминать столько новой информации. Он даже не представлял, что в мире столько всего придумали, практически для исполнения каждого желания был отдельный предмет. Например, если хотелось что-то охладить – холодильник или, наоборот, подогреть – плита. Это был удивительный мир, который поражал его ровно настолько же, насколько пугал.

Конечно, между квартирой и палатой, в которой Михаил провёл почти месяц, отличия были колоссальные. Она была более хорошей и это всё, что ему удалось умозаключить. Слова: комфортная, стильная, уютная не приходили ему на ум, так как затерялись глубоко в его подсознании.

Его товарищ помог дойти ему до другой комнаты и положил на кровать в спальню перед зеркалом.

– Здесь тебе будет лучше. Мы с Аней будем по очереди приходить и помогать тебе во всём. Я уже на работе договорился, меня смогут отпускать на несколько часов.

– Спасибо, Тимур, – ответил Миша, заворожённо смотря в отражение.

– Называй меня просто Тим, я же говорил, что Тимуром меня называют только родители и начальник.

– Хорошо, Тим, извини.

– Да всё нормально. Скоро придёт моя девушка и приготовит обед, я пока в магазин смотаюсь. Может, чего-то особенного поесть хочется?

– Я не знаю ничего особенного. В больнице мне нравилась картошка…

– Хорошо, тогда возьму что-нибудь на свой вкус, ну и картошку! – улыбнулся Тим. – Отдыхай, Мих, наслаждайся домашней обстановкой.

Миша сильно щурился и очень напрягал глаза, пытаясь разглядеть все детали своей внешности в зеркале. Тёмно-русые отросшие на несколько сантиметров волосы беспорядочно раскидывались в разные стороны. Их было приятно не только трогать, но теперь и видеть. Глаза были светлые и, в зависимости от освещения, их оттенок менялся от серого к светло-синему. Выглядело это явление очень красиво и даже завораживающе. Нос для Миши имел весьма странный нелепый вид, но судя по тому, что через него проходил воздух, он был самой важной частью лица. Хотя рот тоже играл большую роль, так как с помощью него в организм поступала пища. Да и был он гораздо сложнее: зубы, язык, губы. Однозначно лицо по сравнению с другими частями тела было самым интересным и непривычным, так как всё остальное в себе он изучил ещё в больнице.

Помимо ушей, бровей и ресниц был ещё небольшой шрам на левой щеке. Он вызывал только интерес и ни капли отвращения или каких-либо других негативных эмоций. Такие чувства нелюбви к себе были пока недоступны нашему герою. Он смотрел в зеркало подобно ребёнку, изучавшему себя, и был рад, что, наконец, представилась возможность всё рассмотреть. Миша около тридцати минут не мог оторваться от отражения, замечая всё больше новых деталей своей внешности.

– Кто заказывал пиццу? – послышался из коридора голос Тима.

– Что это «пиццу»? – крикнул в ответ Миша в предвкушении чего-то неизведанного.

– Это лучшее изобретение человечества! И это твои слова, не мои.

– А для чего оно?

– Как для чего? Для радости, удовольствия и наслаждения! Это твоя любимая еда!

– Звучит отлично! И пахнет тоже.

– Тогда налетай!

Михаил, как только увидел этот круг теста, усыпанный ярками красками незнакомых продуктов, тут же почувствовал дикое желание отведать это новое блюдо. В больнице еда не вызывала такого слюноотделения. Ел он её только потому, что чувствовал, как после приёма пищи становилось лучше: живот переставал урчать, и появлялись какие-никакие силы.