Покушение на шедевр

5

Рафаэлево «Святое семейство» направлялось домой. Не во Флоренцию и не в Рим, а в английский загородный особняк, чьи стены оно украшало в течение двух последних сотен лет. Обернутое в бесчисленные слои мягкой ткани и толстой бумаги, надежно перевязанное прочной бечевкой, оно покоилось между двумя провожатыми в отделении первого класса поезда, следующего из Лондона в Уорик.

Слева от картины мрачно глядел на сменяющиеся за окном сельские пейзажи Уильям Аларик Пайпер; ему хотелось, чтобы поезд шел как можно быстрее. Справа сидел Эдмунд Декурси — на коленях у него лежала огромная кипа бумаг, и он что-то искал в ней.

— Ага! — наконец сказал он. — Смотри, Уильям: два этих документа могут нам пригодиться.

Пайпер взял бумаги. Одна из них была составлена строительной компанией из Стратфорда, другая — фирмой, расположенной в самом Уорике. Это были предварительные подсчеты стоимости ремонтно-восстановительных работ в усадьбе Хэммонд-Берков.

— Как ты умудрился их раздобыть, черт возьми? — спросил Пайпер, быстро просматривая столбики вычислений. Его взгляд остановился на итоговой цифре, помещенной в самом низу третьей страницы расчета, который выполнила стратфордская компания.

— Это было совсем не сложно, — сказал Декурси. — Я позаимствовал у наших юристов почтовый бланк и написал строителям, что представляю дальнего родственника Хэммонд-Берков по имени Джейсон Хэммонд, ныне проживающего в Вустере, штат Массачусетс. Этот Джейсон уже старик, но сколотил себе крупный капитал. В письме говорилось, что он хочет оставить своему кузену сумму, которой хватило бы на восстановление родового гнезда, но не знает, сколько на это нужно. Состояние интерьера я описал по памяти, сославшись на другого представителя клана Хэммонд-Берков, якобы недавно там побывавшего. А объем и стоимость работ по починке крыш, конюшен и тому подобного оценили сами строители. Я попросил их заглянуть в усадьбу, но так, чтобы никто этого не заметил, поскольку мистер Джейсон по неизвестной юристам причине держит свои намерения в секрете.

— В одной конторе насчитали пятнадцать тысяч фунтов, в другой — двадцать, — сказал Пайпер. — Давай предположим, Эдмунд, что у тебя есть старый особняк, который нуждается в ремонте.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня действительно есть такой особняк, — заметил Декурси.

— Так ты поверил бы этим расчетам? — быстро спросил Пайпер.

— Нет, не поверил бы, — кисло отозвался Декурси. — Недавно я проверял, как обстоят дела у нескольких семей из Восточной Англии, которые затеяли ремонт своих домов, скопив достаточно денег — по крайней мере, так им казалось. В среднем окончательный счет превышал предварительную оценку более чем на пятьдесят процентов. А в одном случае цифра почти удвоилась.

— Так я и думал. — В голосе Пайпера звучало удовлетворение. — Теперь давай предположим, что ты и есть тот самый мистер Хэммонд-Берк, с которым мы встретимся, — Пайпер посмотрел на часы, — минут этак через пятьдесят. Ты хочешь отремонтировать свой дом. Вежливый торговец из Лондона предлагает тебе за твоего Рафаэля, скажем, двадцать пять тысяч фунтов. Согласишься ты или нет?

— Мы не знаем, обращался ли Хэммонд-Берк к другим торговцам и просил ли их оценить картину. — Декурси поглядел на перевязанный бечевкой сверток.

— Да нет же, знаем, — возразил Пайпер. — За последние несколько дней я выплатил кучу денег младшему персоналу фирм-конкурентов. Никто не интересовался ценами на Рафаэля. Разве что хозяин ездил в Париж, в чем я сомневаюсь. Наверное, это тоже стоило проверить.

— Возвращаясь к твоему первому вопросу, Уильям, — сказал Декурси, — я думаю, Хэммонд-Берк должен вполне ясно представлять себе, во сколько ему обойдется ремонт.

— Но он не знает, что это известно и нам, так?

— Ну и что? — откликнулся Декурси. — На его месте я в любом случае крепко подумал бы, прежде чем соглашаться на двадцать пять тысяч. Он может истратить их все, а ремонта не кончить. Представляешь — крышу снимут, а на то, чтобы положить новую, денег уже не останется!

— Так сколько бы ты предложил?

Декурси посмотрел в окно. Зеленые поля Уорикшира сменились длинными рядами пригородных коттеджей.

— Я предложил бы тридцать или тридцать пять тысяч — а может быть, даже и больше, для верности. Вот если бы намекнуть ему, что недостающие деньги можно будет раздобыть за счет продажи других картин…

— А у него еще есть картины, которые чего-то стоят? — поинтересовался Пайпер.

— Нет. Все остальное по сравнению с Рафаэлем уже сущая мелочь.

Пайпер глубоко задумался.

— Послушай, Эдмунд. А что, если мы найдем где-нибудь у него в доме другую картину? Такую, за которую можно будет выручить десятки тысяч?

Декурси рассмеялся. Он похлопал по стоящему рядом подлиннику Рафаэля.

— Ты хочешь сказать, что этому Хэммонд-Берку можно присвоить, фигурально говоря, четвертую звездочку?

— Именно так, Эдмунд. Хотя… сначала поговорим с ним, а потом решим. Не надо торопить события. Гляди-ка, приехали! Ради всего святого, поосторожнее с Рафаэлем. Не хватало еще уронить его. Тем более сейчас, когда на горизонте забрезжила четвертая звездочка!

Пауэрскорт и леди Люси рука об руку шагали по Пэлл-Мэлл на званый обед, который устраивала у себя на Сент-Джеймс-сквер его сестра. Последняя сплетня, распространившаяся в их семейном кругу, привела леди Люси в большое возбуждение.

— Это правда, что Уильям и Мэри Берки только что купили виллу под Антибом? Огромную виллу?

Мэри Берк была второй из трех сестер Пауэрскорта, вышедшей замуж за преуспевающего финансиста по имени Уильям Берк.

— Думаю, что правда, Люси, хотя у меня нет точных сведений относительно размеров этого приобретения.

— Ах, Фрэнсис, ты мало интересуешься своей семьей! Как ты думаешь, мы сможем поехать туда погостить?

— Уверен, что да. Но сомневаюсь, что тамошнее общество придется мне по вкусу. Я не имею ничего против разбогатевших бакалейщиков и людей, сколотивших миллионы на биржевых спекуляциях, просто они вряд ли будут для меня приятной компанией.

Они повернули за угол, к Сент-Джеймс-сквер.

— Когда ты состаришься, Фрэнсис, из тебя выйдет ужасный сноб, — пошутила леди Люси. — Мне придется возить тебя в кресле-каталке по Променад-дез-Англэ [9] и следить, чтобы с твоих коленей не сползал плед, а ты будешь брюзжать, что на Ривьере полно выскочек, а в Канне — нуворишей.

Пауэрскорт рассмеялся и сжал локоть жены.

— Я жду этого с нетерпением, честное слово.

Дом леди Розалинды Пембридж стоял на правой стороне Сент-Джеймс-сквер. Их уже отделяло от него лишь несколько шагов, но вдруг Пауэрскорт остановился как вкопанный.

9

Набережная в Ницце.