Полар

— МААААААААААААА! — заорала я. Громко, истошно, во всю мощь своих легких.

То ли от шедеврального ора, то ли еще от чего, но щупальца напряженно застыли. Диадема в моих волосах раскалилась так, что казалось, сожжет кожу. И я уже даже приготовилась к запаху паленого, когда услышала голос. Медленный такой, неповоротливый, как будто им давно никто не пользовался.

— Ты… при-шшш-ла… ко мне?

Оглядывалась я с испугом и осторожностью. Вокруг не было ни души. Почти. Кроме застывших возле меня щупалец непонятно кого.

— Темного дня, достопочтенный! К-кто Вы?

Имеющий щупальца имеет право на вежливость. Мало ли.

— Я — Храни-тель Баш-ни.

— Очень приятно.

На самом деле не очень, но куда деваться? Щупальца шевельнулись и осторожно приблизились к моей застывшей фигуре. Одно из них очень медленно, почти невесомо провело по макушке, отчего у меня практически зашевелились волосы.

Так, не орать! Не орать!

— Я чувствую твою связь с моими хозяевами, — уже намного четче произнесли щупальца. Откуда этот голос?

— А кто Ваши хозяева? — поинтересовалась робко и тут же увидела рядом с собой два образа, настолько живых и настоящих, что чудом сдержалась, чтобы не броситься к кому-то из них.

Ибо передо мной стояли Константин и Тахеомир. Оба в церемониальном облачении. И в этот момент Тахеомир приказывал Константину поторопиться. Кивнув Императору, Тин удалился. Но едва, все же не сдержавшись, я попробовала дотронуться до Тахеомира, как образ тут же исчез. И я лишь огорченно вздохнула.

— Почему ты грустишь? — с любопытством спросили щупальца.

Действительно, чего это я? Нахожусь Сас знает где, Сас знает с кем и не веселюсь? Однако, щупальца услышали другое:

— Потерялась я. — Сказала и самой смешно. — Я не знаю, как сюда попала и как отсюда выбраться.

— То есть ты не ко мне пришла? — разочарованно вздохнули щупальца.

— К сожалению, нет. О Вашем существовании я узнала только что… Прошу прощения! Но зато я хорошо знаю Ваших хозяев — Тахеомира и Константина.

Щупальца опять вздохнули.

— Меня давно никто не навещал… Раньше здесь всегда было людно, я помогал Магам создавать события, изменять Миры. А сейчас я просто охранник.

Хм… Что это за Башня? Я все-таки об этом спросила Хранителя, хотя уже сама начала догадываться. Но как такое возможно? Нам ведь рассказывали, что Маги Времени и Пространства потеряли над ней контроль. Очень любопытно… Эдакая дикая и неуправляемая башня, о которой я столько слышала, оказалась вполне себе разумной.

— А сейчас Вы можете помочь? — во мне рос исследовательский интерес.

— Могу, — с готовностью откликнулись щупальца. — А что надо?

— Я пока не знаю, обязательно об этом подумаю. Мне бы сначала понять, как отсюда выбраться… Наверняка меня ищут. И скорее всего, не могут найти.

— Не могут, — согласились щупальца и раздался грустный вздох. — Но ты можешь переместиться к кому-то из моих хозяев. Ты же связана с ними, так что…

Переместиться к Тину или Тахеомиру? Наверное, стоит рискнуть… Где сейчас Тин я не знала, но вот к Тахеомиру определенно должно получиться.

— Спасибо Вам! — благодарно кивнула щупальцам с тем, чтобы потянув за золотые нити в этом странном месте, оказаться в уже знакомом мне…

* * *

Бассейне! В самом, Сас его, центре!

— Помоги-и-ите! — не своим голосом орала я так, что должна была разбудить всех усопших предков Тахеомира. — Спасии-и-те! Кто-нибудь!!! АААААААА!!!

Я бешено молотила руками по воде, дрыгала ногами и пыталась не захлебнуться, но мгновенно намокшее бархатное платье стало тяжелым и утаскивало на глубину. Вмиг накатившая паника застилала глаза.

Воспользоваться магией и, например, сковать бассейн льдом я не могла. Дворец, Сас его побери!

Неужели, я, избежав убийства копьем, выбравшись из Башни Времени, так бесславно утону в Императорском бассейне? Неужели в Книге Судеб было написано, что сегодня у меня встреча со Стражем Смерти? Жить хочу! Хочу жить!!!

— Помоги-и-и-ите!!! — с еще большей силой заорала я, еще сильнее забив руками по воде. Наверное, в последний раз.

Но на этот раз меня услышали.

Миг… и мое обессилевшее тело выдернули из бассейна. Бережно опустили на каменный пол.

И меня стало колотить.

— Киана? — надо мной склонился удивленный и, Сас его побери, опять обнаженный Император. Но меня это уже мало волновало. Главное, я была жива.

От ужаса и от последующего облегчения я всхлипнула.

— Ты чего? — Тахеомир взволнованно прижал к себе и тут же отпустил, принявшись осматривать. — Ки, ты ранена?

Его пальцы, невесомо пробежавшись по моему телу, дарили тепло и расслабление. Еще бы платье мое высушил… и оделся…

Но Император, задержавшись руками на моей спине, решил по-другому.

Я застыла в отражении его черных глаз и не могла оторваться от этого жадного пронизывающего взгляда… По коже пробежали золотые всполохи… и мокрый бархат мгновенно оказался где-то. А я дрожащая (но, похоже, уже не от испуга) и почти обнаженная (мокрое белье тоже где-то), а, нет… уже обнаженная… смотрела снизу вверх на Тахеомира.

— Сил больше нет… — рыкнул он и, подхватив на руки, куда-то понес.

Магия Помолвки молчала.

* * *

Женщина, довольно потянувшись, прижалась к обнаженной мужской фигуре. Счастливо улыбнулась.

Вот, что значит любить… Да ради этого мужчины она готова на все! У них не просто единение тел — единение душ, она это чувствует… Скоро все изменится, и они, наконец, смогут быть вместе без всяких дурацких ограничений! Как же долго она его ждала…

Ее любовник, не подозревавший о столь романтическом настроении своей подруги спешно вскочил с постели и, накинув валявшийся возле кровати халат, направился в другую комнату.

— Налить тебе чего-то, дорогая? — раздался голос, прерываемый звоном бокалов и журчанием льющейся жидкости.

— Вина, немного, — был расслабленный ответ.

— Это надо отпраздновать! — эффектно появившись рядом, мужчина протянул наполненный багровым бокал и многозначительно улыбнулся.

Легкая ответная улыбка пробежала по женскому лицу.

— Я же обещала, что достану.

— Ты умница! — жесткие губы едва коснулись вмиг порозовевшей щеки, — пей! За нас!

Наполненные бокалы издали тихий звон. Не замечая пристального взгляда, женщина осушила свой, а через несколько мгновений ее остекленевшие от ужаса глаза застыли немым вопросом.