Полчаса до весны
Шрифт:
Несмотря на прямоту и настойчивость вопросов, ничего, кроме любопытства в Синичке не ощущалось. Никакого подвоха.
– Ехала издалека, поезда другого не было.
– Ясно. А издалека – это откуда?
– Еченск.
– Еченск? – соседка подняла брови. – Это мне должно о чем-то сказать?
– Зауральская слобода.
– А-а-а, понятно. С махровой периферии то есть.
Кветка молча кивнула, ощущая непрошеный стыд за то, что росла в глубинке, хотя ее сознательного выбора тут не было и быть не могло.
– А я в Астольце выросла, - зло сообщила Синичка.
Астольц был одним из трех крупнейших
– Здорово, - из вежливости ответила Кветка.
Синичка молча и слегка удивлено, будто они только встретились, осмотрела Кветку. Потом улыбнулась, грустная и забавная, по-детски трогательная благодаря тонкими хвостикам волос над ушами и бледной коже, и спросила:
– Знаешь мой главный человеческий недостаток?
– Нет, - вежливо ответила Кветка, ощущая желание переступить с ноги на ногу, потому что вопрос был хоть и чисто риторический, но очень строгий.
– Я умна. Для женщины это непростительно.
Кветка открыла рот, но не нашлась с ответом и промолчала. Соседка поставила ее в тупик. И еще раз, когда фыркнула и отмахнулась, как от чего-то несущественного.
– Ладно, прости. Ты, наверное, долго добиралась до академии и, судя по лицу, не особо счастлива от своего приза, а я тут тебя напрягаю.
– Да, я вообще-то…
– Ты голодная? – встрепенулась Синичка.
– Да.
– У меня нет еды. Есть чай, батон и варенье. Мама варит отличное варенье из диких абрикосов. Боюсь, это все, что я могу предложить.
– Это просто пир, - искренне обрадовалась Кветка. – У меня вообще ничего нет, так что ты меня просто спасешь!
– Тогда ставлю чайник, – Синичка метнулась на кухоньку, сунула огромный ядовито-желтый чайник в раковину и стала набирать в него воду. – В общем-то, с едой тут порядок. Студентов кормят бесплатно два раза в день, исключая выходные, праздники и каникулы.
– Правда? – обрадовала Кветка, проблема питания которой вдруг так легко и безболезненно решилась. Пять дней в неделю два раза в день! С голоду не умрешь, даже если придется сидеть на чае все выходные. – Я не знала. Если честно, я вообще ничего об академиях и обучении не знаю, поэтому рассказывай, что хочешь!
Синичка звякнула крышкой и поставила чайного монстра на плиту. Повернула выключатель.
– Может, так и лучше.
Кветка, все еще улыбаясь, кивнула головой, спрашивая, о чем та?
– Ничего не знать, - ответила Синичка и на секунду подумалось, что неспроста у нее эти темные круги под глазами и уставшие, слегка горящие лихорадкой глаза. Всего на секунду…
– Ты о чем?
– Не обращай внимания! – соседка взмахнула рукой и отвернулась к шкафчику, доставая хлеб и нож. – Просто поговорка есть такая - меньше знаешь – крепче спишь. А меня лучше вообще не слушать. Раздевайся и садись за стол. На сегодня забудем об академии и просто поболтаем. Согласна?
Это было лучше, чем Кветка могла ожидать. Мало того, что всего одна соседка (кварты, конечно, жили в отдельных комнатах, но простые студенты нет), так еще и такая замечательная!
Страхи отступили, убаюканные свежезаваренным чаем и вареньем, подобного которому пробовать
не доводилось.Умяв полбатона, обе уже еле разлепляли глаза.
– Душ и спать, - зевая, сообщила Синичка.
– Тут есть душ? – С Кветки даже сон слетел, вот уж никак не ожидала подобного роскошества.
– Есть!
Душ оказался крошечным, всего лишь поддон, выложенный потрескавшейся от времени плиткой, распылитель, висящий на гвоздике и блеклая занавеска на крупных кольцах. Все это мостилось возле унитаза, почти вплотную приткнутого к стене.
Кветке показалось это практически чудом. Личный санузел. Вода, правда, оказалась холодноватой, но возможно дело только в сильной усталости и замерзших ногах.
Глава 2. Сила десерта
– Вставай.
За окном еще было совсем темно, когда Кветка продрала глаза.
– Разве уже пора?
– Мне нет, а тебе нужно успеть сходить за формой, в обычной одежде к занятиям не допускают. Нас, в смысле, людей.
– Даже сегодня? Но ведь я только приехала и…
– Никого не волнует, - Синичка, зевая, прикрыла рот рукой. – Без формы можешь даже носа не совать. А прогул засчитают.
– Понятно.
– Пойдешь к кастелянше, она выдаст форму, одевай как есть, постираешь потом. Потом на завтрак, дорогу я вчера тебе рисовала, план у тебя?
– Да, найду.
– Хорошо. Завтрака не бойся, никто из квартов там не появляется, особенно по понедельникам. Вот на обед почти все попрутся. Значит, после завтрака иди в деканат, как тебе вчера сказали. И послушай… - Синичка ненадолго замялась. – При встрече за пределами этой комнаты мне нельзя с тобой общаться.
Кветка, которая как раз натягивала водолазку, замерла прямо так, со скомканной вокруг шеи одеждой. Неужели соседка передумала с ней дружить? Может, вчера Кветка что-нибудь сделала не так?
– Но это только пока! Понимаешь, мне нельзя…
– Нельзя что? – С удивлением Кветка обнаружила, что собственный голос звучит спокойно и отстранено.
– Дело в том, что я сюда приехала не одна.
– А с кем?
– Семья Пактокринских. Брат и сестра. Он на четвертом, она на первом. Меня сюда устроили, чтобы я им помогала, в основном сестре, потому что минималисты обучаются всего год, а для квартов первый год самый сложный по количеству материала. Иначе меня прислали бы еще в прошлом году. Так что я не все решаю, - Синичка вскочила и выпрямилась, нервно приглаживая растрепанные волосы, делающие ее похожей на взъерошенную птичку.
– Разве ты не как я, по приглашению? Я думала, ты тоже не очень-то рада…
– Как будто кто меня спрашивал! – почти выплюнула соседка.
– Ясно. Ну, ладно, а почему со мной нельзя общаться?
– Слушай, ты квартов вообще живьем видела?
– Редко.
– А вместе с ними жила?
– Н-нет.
– Тогда объясню прямо, все равно сама рано или поздно поймешь. Я рядом с ними выросла. У тех, кто на них работает, правило простое – или делаешь, как они говорят – или идешь искать другую работу. Моя мама у них работает много лет, а она меня растила без отца. Она считает, нам повезло, что когда-то ее взяли на работу с маленьким ребенком. Я привыкла делать так, как они хотят, потому что иначе пострадает мама, а она очень гордится своей репутацией хорошей служащей. – Синичка снова нахохлилась, опустив плечи.