Полчаса искренности

Я напрягся. То, что речь идет о Поттере, это ясно: Уизли только к нему клеится с неприличной инициативой. Интересно, что известно Грейнджер? И откуда ей это известно?

– Кто она?
– Уизли, похоже, не понравилась новость. Грейнджер только хмыкнула в ответ.
– Впрочем, неважно. Вот увидишь, рано или поздно у меня получится!

– Вряд ли, - мне кажется, или Грейнджер действительно весело?
– Знаешь, я думаю, что Гарри,… ну, не интересуется девочками.

Дверь за моей спиной скрипнула, и я поднялся со стула прежде, чем вошла Помфри. Коротко кивнул на ее улыбку и молча протянул пузырек с зельем.

Слова Грейнджер заставили меня задуматься.

Есть два варианта: либо Грейнджер сделала неверные выводы из своих наблюдений за Поттером, что вряд ли возможно. Либо наши с Поттером отношения до такой степени явные.… Хотя все же никто кроме нее и не заметил их. Грейнджер простительно: у нее нездоровая тяга к знаниям и чужой личной жизни, хотя стоит признать, что секреты хранить она умеет. Это редкое качество: до сих пор я не встречал женщин, которые могли удержать важную информацию о чужой личной жизни вдали от публики.

К тому же Грейнджер знает Поттера достаточно хорошо, чтобы, в самом деле, заметить изменения в нем, которые, кстати, у него на лбу написаны…

– Сахарные мышки, - демонстративно поморщившись, сообщил я пароль каменной горгулье. Статуя послушно сдвинулась в сторону, освобождая проход.

Кабинет Дамблдора был открыт: видимо, он ждал меня.

– Здравствуй, мой мальчик, - вздохнул он.
– У меня к тебе серьезный разговор.

Я кивнул.

– Судя по всему, неприятные новости. Что-то в Ордене?
– я сел в кресло у камина. Дамблдор невесело хмыкнул.

– Нет, Северус. В этот раз наш разговор будет касаться твоей личной жизни.

Мерлин! Этого только не хватало. Я вцепился левой рукой в ручку кресла так, что стало больно.

– Мне казалось, что моя личная жизнь - это мое личное дело, - сухо проговорил я.

– Да, мой мальчик, но не тогда, когда она становится достоянием общественности.

Я медленно повернул голову, глядя на Дамблдора.

– Неужели я пропустил тот счастливый момент, когда в Ежедневном Пророке опубликовали все подробности моей жизни?
– несмотря на внешнее спокойствие, я был в бешенстве.

– Успокойся, Северус, - Дамблдор, как обычно, почувствовал мое состояние.
– Все гораздо хуже, чем ты думаешь.

Я сердито фыркнул, но промолчал, давая Дамблдору возможность высказаться.

– Я прошу тебя честно ответить на мой вопрос. Поверь, Северус, мне необходимо это знать. Ты действительно состоишь в связи с Гарри?

Я отвернулся к огню. Я не сомневаюсь, что Дамблдору действительно важно это знать. К тому же, это нужно ему только для того, чтобы помочь мне же.

О чем я только думал, когда связывался с Поттером?

– Да.

– И как давно?

– С Рождества, - я ответил честно. В интимной связи с Поттером я действительно состою,… состоял один раз в рождественские каникулы.

– Разумно…

– Я бы так не сказал.

Дамблдор улыбнулся в ответ на мое замечание.

– Дело в том, Северус, что сегодня с утра ко мне пришла мисс Скитер.

Я поморщился. Одно упоминание Скитер вызывало у меня нервный тик и чесотку за правым ухом.

– Я не знаю, как ей стало известно о ваших отношениях. По крайней мере, для меня ее вопросы оказались, мягко говоря, неожиданными. Но надо сказать, что ее желание узнать, что об этом думаю я, оказалось весьма кстати, - Дамблдор сделал паузу, видимо ожидая, что я переспрошу. Я молчал.

– Мне пришлось стереть ей память и поставить несколько ускользающих блоков. К сожалению, источник её информации мне неизвестен…

– У нее не было воспоминаний?
– прямо поинтересовался я. Конечно, официально несанкционированная легилименция была запрещена, но только для тех, кто не может скрыть своего вторжения.

– Хуже, Северус. Ей прислали анонимное письмо. Ты же знаешь, что Скитер обожает непроверенные слухи.

Я фыркнул. Да, к сожалению знаю…

– Вот, взгляни.

Я машинально взял протянутую записку.

Не узнать этот почерк было невозможно.

– На письмо наложены Маскирующие чары, - понимающе кивнул я. Дамблдор нахмурился.

– Почему ты так решил, Северус?

Я удивленно поднял голову. Да, я не чувствую ни следа магической ауры, но Дамблдор гораздо сильнее меня…

– Это почерк Люциуса Малфоя.

* * *

Субботнее утро было для Гарри благословением.

На завтрак он пришел достаточно поздно, чтобы в Большом Зале осталось много народу, но достаточно рано, чтобы застать там Снейпа.

Снейп был мрачен. Впрочем, в этом состоянии он находился с четверга. Наверняка этим обуславливалось и резкое увеличение количества снятых баллов со всех четырех факультетов. В том числе и со Слизерина, другое дело, что изменения в слизеринской копилке были не столь радикальными.

Гарри повезло, под раздачу он не попал. Причем не по каким-то личным причинам, а по причинам вполне объективным: ни в четверг, ни в пятницу уроков зельеварения у седьмого курса Гриффиндора не было.

Бросив на Снейпа короткий взгляд, Гарри негромко вздохнул и направился к гриффиндорскому столу.

На столе, рядом с местом, где обычно сидел Гарри, устроилась небольшая пестрая сова с привязанным к левой ноге письмом. Увидев Гарри, сова подлетела к нему. Гарри отвязал письмо, точнее записку. Развернул и невольно покраснел.

«Сегодня после двух у меня. С.

PS: Будет лучше, если тебя не заметят»

Гарри быстро взглянул на Снейпа. Тот умело делал вид, что не имеет к письму никакого отношения, то есть, полностью игнорировал Гарри. Всё как обычно.

Гарри бережно свернул записку и засунул в карман.

Осталось не так уж много времени. Всего два с половиной часа.

* * *

Я был взбешен. И именно поэтому сидел сейчас в гостиной с Поттером. Он прижимался к моему плечу и, казалось, дремал. А я напряженно смотрел на огонь.

Все было правильно. Поттер уже совершеннолетний. А по Единому Своду Правил высших магических школ, есть и такой, сексуальная связь преподавателя с совершеннолетним учеником разрешена во внеучебное время при условии, что на уроках преподаватель будет относиться к ученику объективно. При необходимости все это без труда выяснялось с помощью Веритасерума.

При одной мысли, что это положение может быть применено по отношению ко мне, я готов был удушить голыми руками первого же, кто полезет ко мне с Веритасерумом.