Полдень XXI век, 2011, № 02

— Ой, ты не представляешь! — Люся взяла подругу под руку. — Я сегодня попробовала так, как будто бы я не ушла тогда от Вадика к Виталику, а подождала еще полгода и ушла к Вовику.

— И что получилось? — поинтересовалась Мелани.

— Ой, ты не представляешь! — Люся вздохнула — Опять все тоже самое…

7

Ноябрь Сергей помнил плохо. Идея привилась и пошла и, как всегда на начальном этапе работы, приносила больше головной боли, чем удовлетворения. Ознакомившись с бизнес-проектом, один из самых солидных заказчиков фирмы — «Оппортьюнити», крупное агентство по детскому рекрутингу — потребовал, чтобы время совместной работы детей с родителями фиксировалось в программе и чтобы эти данные были доступны по запросу.

— У нас лонгитюдные проекты, — объяснял представитель фирмы. — Так называемые «долгие деньги». Мы выбираем перспективных детей, вкладываемся в их образование и потом долго ждем, когда они начнут отдавать долги и приносить доход. Разумеется, наш основной материал находится в нижней страте среднего класса и еще ниже. Однако, по расчетам наших аналитиков, скорость окупаемости и предполагаемый доход зависят не только от врожденных способностей материала, но и от того, насколько родители заинтересованы в карьере ребенка. Поэтому мы перед заключением контракта обязательно подвергаем родителей тестированию. Однако это субъективный метод. На словах все ради своей кровиночки готовы разбиться в лепешку, а на деле — пальцем о палец не ударят. А с вашей помощью мы сможем оценивать участие родителей объективно. Более того, мы сможем стимулировать наиболее активных, а со злостными бездельниками будем разрывать контракт, либо при высоком потенциале ребенка назначать дополнительное педагогическое сопровождение, либо даже изымать ребенка из семьи, где его развитию не уделяется достаточно внимания, и помещать его в интеллектуально обогащенную среду.

Проблема имела простейшее техническое решение, но очень сложное юридическое. Речь как-никак шла о контроле за личной жизнью. В одном очень узком аспекте и о количественном, а не о качественном контроле, но тем не менее. Сергей дневал и ночевал в юридическом отделе, научился сыпать терминами не хуже любого адвоката из сериала, но только к концу ноября они сумели сформулировать пункт в пользовательском договоре, согласно которому пользователь разрешал фирме периодически снимать данные о работе программы со своего компьютера «с целью совершенствования работы программного обеспечения и техподдержки». Обязательство фирмы предоставлять свои базы данных по требованию государственных служб было подписано давным-давно, и агентство в свою очередь давно заключило соглашение с социальными службами о том, что те будут представлять по запросу информацию о семьях, с которыми у агентства заключен рекрутинговый договор. Таким образом через третьи руки агентство получало возможность следить за участием родителей в обучении ребенка.

Занятый и, что греха таить, по-настоящему увлеченный решением этой непростой задачи, Сергей не слишком-то вникал в развлечения Мелани: только радовался, что жена при деле и не скучает. Имидж-программа «Бьюти-клуба» и в самом деле шла ей на пользу: она посвежела, все время радовала глаз то новой прической, то новым оттенком волос и кожи, а главное — перестала приставать с глупыми вопросами и задушевными разговорами. Сергей в который раз убедился в гениальности принципа делегирования полномочий — с тех пор как жена начала изливать душу имидж-консультанту, муж мог вздохнуть свободно и сосредоточиться на работе. А ради своего душевного спокойствия и рабочего настроения никаких денег не жалко! Хотя цены у этих консультантов, прямо скажем, не детские.

8

— «Убери эту гадость из моего дома! Немедленно!»

— «Дочка, ты же знаешь, что папа не любит грызунов».

— «Но, папа, это ведь подарок».

— «Это мерзкие, гадкие крысы! А твоя Люська — идиотка, если дарит такие идиотские подарки!»

— «Она дарит мне то, что я хочу. В отличие от вас».

— «Все! Я не буду больше разговаривать с тобой!»

— «Отлично! Тогда я буду разговаривать с Глашей и Шустриком».

Мелани щелкнула два раза по изображению отца, и он исчез с экрана. Мелани навела курсор на мать и, подумав, написала:

— «Понимаешь, дочка, папа действительно боится крыс. Он в детстве жил в лагере беженцев — помнишь, он тебе рассказывал? — и…»

— «Но это же не крысы, а морские свинки. У них даже хвостов нет».

— «Да, но ему все равно страшно. И он не хочет показать свою слабость, а потому кричит на тебя».

— «Но мне нужно какое-то животное в доме. Мне нужно…» — Мелани замерла на мгновение, а потом застучала по клавиатуре, не обращая внимания на выступившие на глазах слезы. — «Мне нужно, чтобы меня любили, мама. Чтобы для кого-то я была самой главной в жизни. Собаку вы не хотите — говорите, что дорого. На кошек у тебя аллергия. А я… мне так одиноко».

— «Милая моя, — щелчком клавиши девушка заставила нарисованную маму обнять нарисованную Мелани, — кажется, я знаю, что нам делать. Давай отнесем свинок в школьный зооуголок, а потом поедем на птичий рынок и купим тебе собаку. Только помни — ухаживать за ней будешь ты сама».

Настоящая Мелани всхлипнула и, отведя на секунду глаза от монитора, с удивлением обнаружила на столике рядом с клавиатурой стакан воды и пачку бумажных салфеток.

Елена осторожно заглянула в кабинет психодрамы, потом тихо прикрыла дверь и повернулась к косметологу:

— Марья Семеновна, приготовьтесь. У нас сегодня будут красные глаза.

— А то будто я не знаю, что после третьего сеанса у всех красные глаза, — проворчала под нос Мария Семеновна.

9

— Елена Владимировна, вы видели запись сегодняшнего сеанса?

— Нет, а что там?

— Смотрите, я принес распечатку.

— Ого, Мелани уже спорит со своим мужем.

— Да, удивительный прогресс. Оказывается, из-за него она так и не получила диплом. Этот козел назначил репетицию свадьбы именно на тот день, когда у нее была защита, и отказывался перенести, ссылаясь на то, что очень занят. Вот смотрите, здесь он ей говорит: «Мне не нужна жена с дипломом. Мне нужна нормальная женщина без всяких дурацких фантазий». А она: «Тогда, может, тебе поискать ее где-нибудь в другом месте?».

— А что я тебе говорила?

— Снимаю шляпу. Я, как всегда, недооценил женщин.

10

Мелани исчезла. Сергей забеспокоился не сразу. Он вернулся домой с важных переговоров — обсуждали возможность перевода «Микромата» на английский язык и одновременной презентации программы в России и Америке. На столе в кухне он обнаружил записку: «Ужин в микроволновке. Вернусь поздно. М.». Недовольно скривился, но тут же перевернул бумажку и прочитал постскриптум: «Решили прошвырнуться с Люськой по магазинам». И тут же успокоился. Ну одно слово — бабы (бабцы, как выражается шеф), что ты с ними сделаешь? Разогрел «pasta alla puttanesca» (если верить надписи на коробке), наплескал себе коньяка и врубил для расслабона триллер покровавее. И заснул, как младенец, под крики расчленяемых бензопилой бабцов.

Проснулся с мерзким вкусом во рту и в плохом настроении. Пошел в спальню и увидел, что постель не тронута. Первые несколько секунд он испытывал кристально-чистый абсолютный ужас. Пришел в себя, уже набирая телефон полиции. Ему ответили именно то, что он так часто слышал в триллерах: что принять заявление смогут только через три дня, что, скорее всего, его жена просто задержалась и чтобы он попытался связаться с ней. От ассоциаций у него засосало под ложечкой, потом он хлопнул себя по лбу и принялся набирать мобильный Мели. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Люся? Слава богу, ответила.

— Люся, дай трубку Мелли, пожалуйста.

— Какой Мелли? Ты очумел?

— Разве она не с тобой?

— Мы с ней уже неделю не виделись. Слушай, что…

Сергей бросил трубку.

Потом позвонил на работу, сказал, что простыл и берет сегодня день за свой счет. Шеф охотно пошел ему навстречу — он был доволен результатами вчерашних переговоров, да к тому же послезавтра должны были начаться рождественские каникулы.

Так, что дальше? Идти искать Мелани? Куда? Звонить? Кому? Друзьям Мелани? Но у нее нет друзей, кроме Людмилы. Родителям? И что им сказать? Что их дочь ушла из дома? Ушла от него? Он все-таки позвонил — в «Бьюти-клуб». Сказал, что жена просила узнать, на какое число она записана — она-де потеряла наладонник. Узнал, что записи не было. Прошелся по комнатам, впервые обратив внимание, что кое-каких вещей не хватает. Пропала часть одежды Мелли, ее косметика и украшения, зубная щетка, документы и, разумеется, карточка, на которую он как раз два дня назад перевел ежемесячное содержание Мели и деньги на хозяйство. Понял, что в полицию обращаться бесполезно — заявление они не примут.