Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 2

— А что? Много тут черномазых?

Пока они там дрались за моей спиной, я ещё раз внимательно посмотрел документы. Потом мы разбудили по внутренней связи психолога. И Буйвол на своём плече отнёс к нему нашего нового механика.

А я пошёл за ключами от 666-го номера — с того времени, как пропал наш разведчик, там никто не жил. Ну и от 13-го стартового комплекса, в котором уже полтора месяца стоял новенький катер.

Космосу наплева-а-ать. И нам тоже.

Камелот во время завтрака высказался так:

— Не трогайте его, и, может, все обойдётся. Похоже, он кого-то там убил, теперь скрывается.

— Ну, у нас тут есть и убийцы, и насильник, и воры.

— Дело не в этом. — Камелот запихнул в себя ложку биопродукта, похожего на гречневую кашу, пожевал, что-то обдумывая, и продолжил мысль. — Помните Гнома? Так вот эти двое очень разные, но слеплены из одного теста.

Я сначала не понял, о чём он. Наш новый механик оказался человеком специфическим, но вроде бы понятным. Воровать у него было нечего, но все равно кто-то умудрился стащить у него форменную куртку. Искать её он даже не пытался.

Чон Лоу получил в морду. Сначала, когда пришёл «насчёт твоей задницы», потом, когда притащил наркотики. Во второй раз он получил так крепко, что пришлось его укладывать в реанимацию на восстановление. Ему пора было отчаливать через пару недель, так этот долбаный китаец отчалил с искусственным глазом, искусственными суставами, искусственной нижней челюстью. Всё за счёт Базы и бесплатно, нам скандалы ни к чему.

Правда, за завтраком парень отжёг не по-детски, когда его попросили сказать приветственную речь.

Все затаили дыхание, а он встал и выдал:

— Вы все — дерьмо!

А потом сел и добавил:

— Фиг ли замолкли, жрите давайте.

Вечером выяснилось, что после того как Буйвол закинул его в его бокс, он первым делом влез в бортовой компьютер и вскрыл файлы с личными дневниками своего предшественника. А Гном, оказывается, собирал истории наших служак в личный архив. Там и впрямь дерьма было навалом.

Народ плюнул и забыл. А зря! Надо было насторожиться, тут по душу Гнома серьёзные ребята прилетали, но вскрыть его личные файлы не смогли. А этот запросто.

На следующий день наш новый механик переделал свой катер из «десантника» в «разведчика». То есть летать собрался только в этой должности. Ну, поскольку выходить в космос ему надо было только на редкие дежурства, то все махнули рукой, лишь бы корабли нормально летали.

Впрочем, командир седьмого звена, Вася Чуркин, пытался что-то там сказать на эту тему, но сделал он это зря. В следующий вылет ему не хватило кислорода. Слегка, самую малость, но так, что губы посинели. Причём кислороду по приборам у всех одинаково было и заправили на совесть, а вот поди ж ты.

И по довольной роже нашего нового механика было понятно, что это все неспроста.

С Симпсоном было ещё круче. У него тоже подходил срок службы к концу, но он все так же всех пробовал на крепость своего кулака. Однако, когда он подначил нашего механика, тот врезал ему в промежность.

За это Ивана посадили на губу. За неспортивное поведение. И двое суток он драил туалеты — точнее, следил за тем, чтобы они сами себя исправно драили. В кои-то веки у нас система самоуборки нормально заработала.

Через пару дней к нему пришёл Симпсон с предложением честно решить спор на ринге. И получил в промежность.

Ивана перекинули в столовую, и у нас заработали все наши новые примочки, которые уже два года как были не новыми, но ни разу с того времени нормально не работали. Ни дня. А тут появился почти настоящий кофе. И почти настоящие отбивные. И вообще появилась такая пища, которую надо было жевать.

Ещё через пару дней Иван подстерёг Симпсона на выходе из столовой и… дал тому в промежность.

После чего на месяц был отправлен в кладовку списанного оборудования и материалов, именно потому, что делать там ему по сути было нечего. Ну это нам так казалось. Мне, например. Ну чего ему там, бочки с химреактивами считать?

А парень буквально поселился в отделе всякой рухляди, там, где лежали на громадной площадке списанные корабли. Один раз к нему туда пришёл Симпсон, побегал за Иваном минут десять, получил по кумполу, а затем по яйцам и успокоился. На следующий день его отправили на Землю. Насколько я знаю, он кучу денег отдал за возможность опять быть самцом.

По истечении срока наказания наш механик перекрасил корабль во все цвета радуги, нарисовал порядковый номер шахты на борту и превратился в лёгкую мишень для каждого первого встречного. Впрочем, это было не все. Со списанных кораблей он притащил кучу бронеплит, какие-то подозрительные микросхемы, а также баллоны для воздуха и его регенерации. Все это было вставлено, впаяно и приварено.

На моё замечание, что на таком корабле можно только в космос вылетать, а на планету не приземлишься ни за что, он ответил, что и не собирается ни на какие хреновы планеты. И я от него отстал.

Видно было, что парень знает своё дело. Пусть его катер теперь не мог летать в атмосфере и с трудом пролезал в шахту, зато теперь это был и впрямь суперразведчик.

На учениях по нему было невозможно попасть, а в бою он всегда успевал выстрелить первым.

Космосу наплева-а-ать. Три сотни здоровых мужиков, орущих эту арию, — зрелище не для слабонервных.

Вообще наших разведчиков выкинуть в космос — дело хлопотное. Нужно иметь специфический склад ума, чтобы болтаться в космосе и не думать о том, что будет, если ты вдруг потеряешься, тебя не найдут. О том, что будет, если ты увидишь предполагаемого противника слишком поздно.

Поэтому в разведчики идут в основном те, кому на базе совсем плохо, кто не любит скопления людей, кому хочется побыть одному. Но все равно разведчики ходят в составе групп, они знают, что если что, то к ним на помощь придут солдаты дозора, а потом и все силы Базы.

Но никогда разведчики не ходили в дозор в одиночку. А наш Иван делал это каждый свободный день. То есть не старался выспаться, не ходил в казино, не искал свободную задницу для развлечения, а именно вылетал в гордом одиночестве на подведомственную территорию.