Поле битвы

Обманом, подкупом она покинет эту дьявольскую планету, пока беременность незаметна. Муж не обращает внимания на ее прервавшийся женский цикл. Даяна сама давно привыкла к длительным задержкам, кочевая жизнь по планетам с различной гравитацией и сменой часовой протяженности много лет назад сбила периодичность ее циклов. О беременности леди узнала, лишь когда ребенок начал в ней шевелиться…

Не глупость ли?!

Прежняя нервозность и раздражительность теперь казались ей естественными. Неестественным казалось только невнимание к переменам в собственном теле… Впрочем, невозможность данного события оправдывала ее.

Но кто отец?!

И тут, пожалуй, легис прав. Если тайна, которую она носит в себе, так ужасна, то лучше пока побыть в неведении. «Эмоции мешают мыслить», — сказал ей сын. Испуг Даяны может повредить их единению. Она заставит себя привыкнуть к мысли, что, кем бы ни был его отец, ребенок — только ее.

Он главное, он суть, он радость.

Даяна поправила сбившуюся постель, сходила на кухню за водой и наполнила графин. Спать почему-то не хотелось. Сквозь занавешенные окна уже пробились первые, скользящие лучи всходящего светила, ночная темень рассеивалась. Выйдя из коридора во внутренние помещения, Даяна замерла на пороге гостиной. От двери на веранду к ее спальне скользили два огромных силуэта-тени…

То попадая под пробившиеся лучи, то снова ускользая во мрак, гостиную пересекали мужчины в громадных балахонах с эмблемами свободных торговцев. Чувствовали они на территории миссии Конфедерации себя крайне уверенно, и только вскрик Даяны заставил их остановиться.

— Кто вы? — стараясь не показать страха, приковавшего ноги к полу, гневно произнесла она.

Тени остановились, перегородили квадратными спинами свет из окна и замерли. Слабые розовые лучи лишь подчеркнули их черную, пугающую сущность, мужчины поглощали свет, как зыбкие пески обветренные кости…

Пришедшие не ожидали застать хозяйку миссии бессонной.

— Кто вы?! — повысила голос Даяна.

Один из них, тот, что был немного ниже, опомнился и вскинул руку:

— Не поднимайте шума, леди Геспард. Мы пришли вам помочь.

— Ночью? — медленно пятясь в коридоры и дрожа, спросила Даяна. Еще один шаг, и она скроется в центральных проходах, захлопнув за собой дверь.

Но на ней с обратной стороны нет задвижки, вспомнила вдруг леди, она не успеет добежать до двери в миссию Торгового Союза. Извилистые и тесные коридоры рабочих помещений мало приспособлены для ночного бегства…

— Не уходите, леди! — все так же держа правую руку ладонью вверх, воскликнул человек в одежде свободного торговца. Маневр Даяны не остался для него незамеченным. — Мы пришли к вам с миром!

— Ночью? — снова, но уже с ядом, повторила леди Геспард.

— Я могу все объяснить!

По-прежнему в разговоре принимал участие лишь один из ночных гостей. Тот, что был выше и на вид сильнее, безучастно топтался за его спиной.

— Кто вы? — с нажимом произнесла Даяна.

— Я капитан Тасален, а это мой помощник Ривал. Наш корабль потерпел аварию, и мы попросили разрешения опуститься на планету для ремонтных работ.

— Опуститься? — усмехнулась Даяна. — На планету? Когда на орбите есть автономная ремонтная станция? Это ложь!

— Для вас, — вдруг легко согласился капитан. — Но не для всех. Для всех мы аварийный бот.

— Что вам нужно в миссии Конфедерации?

— Мы прилетели за вами, леди, — склонив голову в поклоне, покладисто произнес Тасален. — Вы не можете оставаться на этой планете.

— Из-за беременности? — догадалась Даяна.

— Да.

Видимо, новое состояние Даяны оставалось тайной только для нее, но не для посланников чужих миров.

— Как вы узнали? — строго спросила Даяна.

Посланник замялся, но, видя решительный настрой хозяйки миссии, признался:

— Служанка собрала ваши биологические данные, леди Геспард. Они показали — вы беременны.

— Вас прислал Совет Конфедерации? Там не желают нового конфликта? — зная, что правдивого ответа может не получить, поинтересовалась леди. Ей требовалось время для получения собственных выводов, и она постаралась засыпать ночных визитеров ненужными вопросами…

В системе Гофанама сосредоточились войска всех трех Держав. Посланники прибыли ночью, тайно, за ней…

Неужели все эти войсковые «маневры» из-за нее?!

Нет. Причина кроется в ребенке.

Боже, чтоона носит под сердцем?!

Еще недавно Даяна мечтала покинуть планету. Но, убедившись, какиесилы заинтересованы в том, что сейчас медленно ворочается внизу ее живота, женщина испугалась.

— Завтра я пойду в храм Матерей, — сделав еще один, последний шаг в глубь коридоров, сказала она.

— Этого нельзя допустить, леди Геспард, — устало и спокойно проговорил Тасален. — Вы разрушите мир этой планеты.

— Чем?

— Своим поступком вы разрушите уверенность целого народа в своей избранности. Когда население Благословенной Земли узнает, что Матерью Сияющего Сына стала инопланетная женщина, их вера пошатнется. Возникнет смута, а этого допустить нельзя. — И добавил с горечью, не показавшейся Даяне напускной: — Вы же дипломат, миледи, зачем мне объяснять вам очевидное…

Но Даяна уже почти его не слушала:

— Значит, все-таки Сияющий… — произнесла как бы самой себе. — Не легис…

— Что вы сказали? — обеспокоился вдруг Тасален. — Легис? Вы сказали — легис?!

— Нет, вам послышалось.

— Мне не послышалось, миледи! — Посланник впервые обозначил в голосе манеру человека, привыкшего повелевать. — Что вы знаете о легисах?

— Оставьте этот тон или уходите! — выбросив вперед руку и указав пальцем на дверь, не менее властно приказала леди Геспард. — Я вам нужна, не вы мне!

— Хорошо, — покорно согласился странный капитан. — Нам надо торопиться. Через два магана наш бот взлетает.

— Подождет, — надменно вскинув подбородок, сказала леди. — Я должна подумать. И не приближайтесь! — заметив, что Тасален сделал шаг вперед, прикрикнула Даяна.

Все так же изображая покладистость, капитан поднял вверх раскрытую ладонь и отступил:

— Все как изволите, миледи. Но поторопитесь.

Не обращая внимания на ночных посетителей, Даяна, наконец, поставила графин, который все еще держала в одной руке, на столик, вернулась к порогу и оперлась спиною о дверной косяк. Тяжелый внутренний разговор с сыном никак не отразился на ее лице.

«Как думаешь, сын мой, им можно верить?»

Впервые легис не поправил ее и отозвался на обращение — сын.