Поле боя

– Дальше?

– Глупо искать смерть нарочно, – вздохнул хибо. – Разве, погибнув, я бы отдал дань умершим? Я понял, что делал все неправильно. Однажды даже дал себе клятву не потерять больше никого и никогда. Чем не грандиозный план для тактического гения? Мне это удавалось многие годы, однако Дирк Фогуа, его смерть все изменили. Он погиб из-за того, что я отдал неверный приказ. С тех пор… я боюсь, что не справлюсь, что ситуация выйдет из-под контроля, что мои люди перестанут мне верить. Если это случится, все рухнет. Говорите, я испугался там, на Изиане? Правильно. Я не хочу второй Набоки.

– А как же смерть в бою? Хибранийцы никогда не отрицали ее. Тем более, во имя хорошего дела.

– Хорошего дела? Считаете, если мы спасем тех фермеров, дальше они будут жить долго и счастливо? – отозвался Джнахин. – Нет. Они все равно погибнут. Позже. Голод, болезни. Ближайшая зима. Я не окуплю своих вложений.

– Вы воин, а не банкир, – возразила Канни.

– Ага, будь наоборот, моя совесть была бы чиста, – усмехнулся Фаррел. – Точнее, у банкиров она не водится.

Майор посмотрела себе под ноги и зло пнула камешек.

– Значит, вы до сих пор не простили себя за Набоку?

– Не простил. Если уж мы говорим о таких вещах посреди орбитонской ночи, то – да.

– А может, Изиана дает вам шанс все исправить? А вы упускаете его?

– Много лет я гонялся за ним. Но шанса нет, не будет никогда!

– Но…

– Если я погублю своих людей на Изиане, это не воскресит погибших на Набоке. И Дирка Фогуа.

– Старый упрямец! Прекратите ныть! – не выдержала Канни. – Вы солдат! Вы можете погибнуть в любой момент. Вы могли погибнуть на станции мультисвязи в бою с бандитами Жженого. Могли попасть в число тех, кто высадился первым эшелоном и захватывал рудник. И умереть там. Что это меняет? Вся разница лишь в том, что за одно вам платят, а за другое…

– За другое, – прервал Джнахин. – Меня и моих людей ждет смерть – за дезертирство.

Канни уставилась на него.

– И что? Вы умрете, если таково будет решение военно-полевого суда, но ваша совесть будет чиста. И призраки, наконец, замолкнут.

– Майор, умоляю. Поменьше пафоса. Его и так уже было достаточно, – отмахнулся Фаррел.

– Я вам не верю! Вы продолжаете придумывать отговорки, хотя сами стремитесь все исправить. Я хорошо разбираюсь в людях, капитан. Я не зря работаю в военной разведке. Я пробилась наверх благодаря этому своему умению.

– Рад за вас. – Он покачал головой. – И все-таки вы не ответили: зачем вам-то это нужно?

– На Изиане я отказала Маиру в помощи. Мы знали, что от Лиги бегут наемники, что рано или поздно фермеры попадут под раздачу. Однако на наши с Баттой запросы командование не отвечало либо ограничивалось отписками. Им, дескать, там некогда заниматься беженцами, пускай защищают себя сами. Каждый солдат на счету. Кто погибнет, станет героем, а пока пускай выбираются из дерьма как знают.

– И что, кроме разведки, это никого не волновало?

– Некоторые сенаторы пытаются что-то сделать, организовать сбор помощи и убедить президента выделить хоть какие-то силы для защиты колонистов. Они наши граждане, капитан. Эмадинцы. Мы обязаны их защищать. Но наверху ничего не хотят понимать. Им всего и надо было разрешить пустить на Изиану добровольческие организации, которые занимаются беженцами. Они бы взяли на себя большую часть забот о людях, в том числе какую-никакую охрану. Ответ от командования – отрицательный. Мародеры расползаются по континенту, жгут, грабят и убивают. Беженцы бегут в леса, им некуда податься. Мы это хорошо знаем. Я ответила Маиру так, как должна была ответить тогда. Мне нечего было ему предложить.

Фаррел Джнахин провел рукой по лицу.

– А теперь?

– И теперь у меня нет волшебного мешка, откуда я могу вытащить решение любой проблемы. Однако в моих силах сделать кое-что. Поэтому я спрашиваю вас. Вы по-прежнему намерены забивать голову всякой чепухой, пока ваши люди на Изиане? Вы будете и дальше прикидываться моралистом? Вам выпал шанс сделать хорошее дело. Да, высокой ценой… – хотя и не факт.

Фаррел молчал. Все постоянно крутилось вокруг этого. Батта. Офир. Все они открыто или намеками обвиняли его в трусости.

Капитан запутался и уже не знал, что правильно, а что нет.

– Слушайте меня, – сказала Канни. – Я обойдусь без пафоса, философии и психологии. В моей компетенции проводить операции без уведомления непосредственного начальства. Главное условие: неотложная необходимость. Насколько она неотложная, судить мне. К примеру, где-то в лесу упала канонерка с неким высокопоставленным лицом, и мне срочно требуется это лицо вытащить. Что я буду делать? Посылать запросы наверх, просить, чтобы мне выделили спецгруппу спасателей? Нет. Я все сделаю сама. И я сделала. Батта не сказал вам?

– Нет, – покачал головой Джнахин. Он понимал, к чему она клонит, и ему совсем это не нравилось. – А… это лицо действительно упало в лесу?

– Формулировка в рапортах будет несколько иной. Скажем, мы узнали, что среди фермеров, захваченных бандитами, есть люди, которые могут владеть информацией о возможных передвижениях войск Лиги к востоку от зоны боевых действий. Моя задача эти сведения заполучить. Как? Они важны, мы не можем пренебрегать ничем в этой войне. Информация – лучшее оружие. Я даже подозреваю, речь идет об еще одном секретном объекте, который Лига пытается построить в лесу. Начальство мне голову снимет, узнав, что я сидела сложа руки.

– И вы попытаетесь освободить ваших агентов?

– Я обязана.

– А что Батта?

– Батта хороший офицер, но он не такой решительный. К тому же я опытнее, и он во многом полагается на мое слово и авторитет. Лайдан связался со мной, как только узнал.

– А вы ему не сказали?

– Нет. Мне нужно было время обмозговать проблему. Чисто с технической точки зрения. Без угрызений совести и душевных метаний. – Канни приблизилась к наемнику вплотную. – Через два часа я и группа спасателей вылетаем на Изиану. Надеюсь, вы присоединитесь ко мне.

Глаза капитана блестели в полумраке.

– А если мародеров окажется слишком много?

– Мы вызовем подкрепление.

Теперь Фаррел видел в ней прежнюю Офир. Ту самую, которую возненавидел с первой минуты и которой искренне восхищался.

– Сколько в спасательной группе бойцов?

– Пятнадцать. Они профессионалы. Может, не такого уровня, как ваши, но все-таки. Вместе мы уже сила.

Джнахин думал. Когда он шел, чтобы поговорить со своими людьми, у него не было четкого плана, не было даже наметок. Капитан даже до конца не решил, хватит ли у него смелости ступить на ту тропинку, которую предлагал ему майор Батта, и дойти до конца. Все казалось безнадежным. И вот Канни, та, от которой он меньше всего ожидал помощи, делает ему конкретное предложение.