Поле боя

Командующий Легионом вышел в сопровождении своих подручных. Мережковский остался сидеть с ощущением предстоящего взлета или падения – все зависело от его следующего шага. И все же очень хотелось жить.

В кабинет вошел потный и красный Ревенко, встретил взгляд Архипа Ивановича, нерешительно улыбнулся.

– Все в порядке?

– Ну и сволочь ты, Коля! – сказал Мережковский проникновенно.

* * *

В ночь со вторника на среду жители Барвихи и окрестных сел были разбужены ревом вертолетов и серией взрывов. Многие выскочили из своих домов, а жители новых многоэтажек высыпали на балконы и лоджии, гадая, что происходит: маневры ближайшего авиаотряда, учения или салют в честь какого-то праздника.

Компании из трех молодых людей восемнадцатилетнего возраста, возвращавшихся с дискотеки, повезло больше. Они взобрались на водокачку в районе станции Ильинское и увидели боевую карусель: три вертолета утюжили лес между Усово-Тупиком и Барвихой, поливая его огнем из пушек и пулеметов, а также сделали несколько ракетных залпов. Длилось это представление около двадцати минут, после чего вертолеты прекратили стрельбу и улетели. В потревоженные внезапными боевыми действиями леса и поселки вернулась настороженная тишина. Лишь некоторое время в районе стрельб виднелось пламя пожара, но вскоре погасло и оно.

Бывший туберкулезный диспансер Четвертого управления Минздрава исчез с лица земли, превращенный в груду развалин. А вместе с ним прекратила существование и штурмовая группа «Психодава» в полном составе. Не спасся ни один боец группы, застигнутой атакой врасплох.

ОСТАШКОВ КРУТОВ И ДРУГИЕ

Наутро они обследовали всю территорию Кличена, но, кроме стройки на северном мысу острова, рядом с рябиновой рощей, не обнаружили ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее базу Легиона. Кличен казался вполне мирным памятником природы со следами рыбачьих и охотничьих биваков, украшенным городищем под названием Кличен-городок: здесь в тринадцатом веке стояла небольшая крепостца, разрушенная в тысяча триста девяносто третьем году новгородской охотничьей ратью.

Ираклий предположил было, что стройка – достаточно удобная маскировка, под которой можно спрятать любой секретный объект, но часовое наблюдение за территорией строительства с тремя недоделанными коттеджами не принесло доказательств в пользу предположения, и наблюдать за сиротливо слонявшимся вдоль забора охранником стройки перестали. Чтобы выявить, действительно ли в этом месте находится тщательно скрываемый объект, требовалось время и соответствующая аппаратура, а ни того, ни другого у тройки самодеятельных разведчиков не было. Точку в споре поставил Крутов, заявив, что масштабы стройки не соответствуют предполагаемой базе, что скрыть ее инфраструктуру практически невозможно и что он просто не чует в этом месте отрицательного давления пси-полей.

Побывали они и на месте вечернего боя с легионерами, где не нашли ни одного трупа. Видимо, ночью здесь поработала бригада чистильщиков, что лишний раз говорило о наличии где-то неподалеку базы Легиона, подступы к которой строго и четко контролировались службой безопасности. Охранники базы не хотели привлекать лишний раз внимание общественности к охраняемому региону и делали все, чтобы скрыть следы своего присутствия на ближайших островах.

В половине десятого устроили привал, разлив по пластмассовым стаканчикам горячий кофе из термоса, прихваченного Панкратом. День выдался пасмурным, изредка накрапывал дождь, с запада заходила угрюмая темно-серая, с фиолетовым пузом, туча, предвещавшая ранний снегопад. В лесу было сыро, холодно и неуютно, однако никто о неудобствах и погоде не думал, мысль у всех была одна: где искать детей?

– Если у них есть аппаратура оптического сканирования озера, – сказал Ираклий, – то нас наверняка засекли. Может быть, подождем гостей и возьмем «языка»?

– Нереально, – буркнул нахохлившийся Панкрат. – Они знают здесь все подходы и тропы. Обложат остров со всех сторон и задавят. Надо уходить.

– Куда?

– Будем прочесывать остров за островом, пока не наткнемся на базу.

– Мы не успеем приблизиться к острову с базой, как нас уже будут встречать.

– У тебя есть другие предложения? – оскалился Панкрат.

– Нет, – признался Ираклий. – Но действовать надо в соответствии с китайской стратагемой номер один. Кто здесь в округе постоянно мозолит глаза наблюдателям базы? Кого они привыкли видеть каждый день?

Панкрат пожевал губами, обдумывая предложение, допил кофе и выбросил смятый стаканчик. Стратагема, упомянутая Федотовым, представляла собой стратегический прием сокрытия намерений и звучала так: то, что видишь изо дня в день, не вызывает опасений. Ясный день скрывает лучше, чем темная ночь.

– Что молчишь, Егор? – позвал Панкрат прислушивающегося к тишине леса Крутова. – Или учуял чего?

– Идея хорошая, – отозвался рассеянно Крутов. – Но вариантов ее исполнения в наших условиях немного. Что ты можешь предложить?

– Рыбаки.

– Раз. Еще?

– Туристы на лодках, – добавил Ираклий.

– Это летом их много, сейчас почти никто не отважится путешествовать по Селигеру в такую погоду, особенно по плесам и проливам вроде Чертовых ворот, где волны поднимаются даже в тихую погоду.

– На острова ходит катер, – сказал Панкрат. – Трижды в день, от пристани до Хачина, с заходом на каждый остров. Можно сойти за местных жителей.

– Вариант, но слабый. Троих они вычислят сразу. Придется отправляться по одному, если примем его за основу. Еще?

– Один сыграет роль рыбака, второй подъедет на катере, а третьему придется поиграть в «Ихтиандра».

Все трое переглянулись.

– Не зря тебе твои «психодавы» кинули полковника, – пошутил Ираклий. – Соображаешь. Егор, а может, нам всем надеть акваланги? Только где их взять?

– У меня один имеется, – сказал Панкрат. – Придется идти так, как я предложил. Егор пусть загримируется под рыбака, ты – туриста, я подойду к острову под водой. Остается лишь определить, с какого острова начнем.

– С ближайшего, наверно.

– Пошли отсюда, – сказал Крутов. – Не нравится мне тут. Дома обсудим все варианты и посоветуемся с женщинами.

– Ты так веришь в их возможности?

– Они хорошо чувствуют изменение потенциалов полей и помогут определить координаты базы.

Панкрат хотел было сделать ироническое замечание, но вспомнил посещение Марией базы «Психодава», ее чудесное «просачивание» сквозь посты охраны и передумал.

Преодолев густой малинник на южном берегу Кличена, они сели в лодку и, сопровождаемые чьим-то внимательным оком – такое сложилось впечатление у каждого, – добрались до пристани. Дома их ждали гостьи, Мария и Елизавета, прибывшие на машине буквально полчаса назад.

Торжественной встречи не получилось. Все были озабочены происходящими событиями и радость проявляли скупо. Самым оживленным из всех выглядел Ираклий, но и он замкнулся, заметив мимолетный перегляд Крутова и Марии, хотя ничего особенного в этом перегляде и не было: глаза Марии выражали вопрос (правда – с двойным смыслом, о чем догадывался только Егор), глаза Крутова – сомнение и веру одновременно.