Поле Куликово
Шрифт:
Женился вскоре Святослав на одной из девиц, отличавшейся своей красотою. Разродилась она чрез время сыном, сама же умерла, не выдержав того.
Сына няньке княжеской передали, да так она его и вырастила. Князь же вторично женился через время годовое. От того и пошло потом, что сходиться с кем-то опосля смерти кого, можно только через год.
Вобщем, люди пример с князей брали и жили по не писанному закону с их стороны княжеской. В жены Святослав выбрал одну из посадских дев, то есть из ближних по роду ихнему. Но княгиня противилась браку тому и всячески не хотела подчиниться воле сына.
Вскоре
Оспой прозвали болезнь ту и жену княжескую сожгли, пустив на плоту по реке по течению, боясь, чтоб заразы какой не разнеслось.
Так делать люди сами потом начали. И тех же волхвов сжигали, и злодеев, и других всяких. Но Ольга, конечно, знала от чего та скончалась. Подсыпала княгиня ей порошок, который приготовил один из ворожбеев старых, памятуя о каких-то древних секретах дела сего.
Чуть позже Ольга и его на тот свет отправила тем же путем и объявила на всю Русь войну тем, кто сиим делом занимался.
Так и повелось затем, что если ворожбей или ворожба - женщина значит, позже ведьмой стала называться, то ее и сжигали или его, коль то была мужская стать.
Вновь князь овдовел и больш решил не жениться. Княгиня сему не противилась. Надо было ей старость свою готовить и одного внука достаточно.
Но все же Святослав повстречал судьбу свою, девицу простую из рода простого. Был в походе он и по дороге заглянул к гридню одному. Там и встретил душу, ему приглянувшуюся в лице девы молодой и малой. От того и величали ее так - Малуша. Мала, значит.
Гридня того Добрыней звали от того, что добр был ко всем и хорошо относился. Часто говорили ему, что не место среди гридней, а он отвечал:
– Всяк видит свое только сам. Так вот и я. Гридень сегодня, а назавтра - кто знает?
– в шутку так говорилось.
Но та шутка потом правдой оказалась и об том еще будет сказано опосля.
Возлюбил князь Малушу ту и хотел было на ней вновь жениться, но Ольга не позволила тому состояться, запрет большой наложив, к богу Перуну якобы относящийся.
Нельзя тебе больше жену брать, - говорила Ольга, - Перун, бог наш, рассердится. И так уж две было.
Тогда, пусть, здесь проживает, - сказал Святослав, - хочу видеть подле себя хоть иногда, коль женою быть она мне не может.
Ну, хорошо, - согласилась Ольга, думая о том, что здесь к той зазнобе будет легче подобраться, - пусть, ее тот гридень привезет, что братом ей приходится. Но, чтоб не знал никто и не ведал. Пустъ, тайна сия пребудет только между нами да гриднем тем.
На том и порешили. Вскоре то все состоялось. Малушу в посад определили и робью обозначили, что значит по-нашему просторабочей - уборщицей. Княгиня так и говорила:
– Робь Малуша, а ну ходь сюды. Водицы мне принеси и ноги усталые промой...
Так оно и пошло и в уме людей закрепилось. Только уже позже другими в рабов превратилось. Не было тогда на Руси рабов и всяких там, по-другому в том плане обозначенных.
Каждый делом своим занимался. Кто сеял, выращивал, кто мечи, бороны ковал, кто службу нес любую,
а кто просто был вот такой робью при посадских, других домах.Знала княгиня, что князь Святослав с той Малушей встречается, но не претила тому, понимая, что у всякого терпение может кончиться. Но всякий раз после княгиня спрашивала у того же князя:
Не тяжка ли Малуша наша, роба общая? Ответь по правде мне.
Нет,- отвечал князь и всякий раз уходил от княгини подальше.
– Ох, беды бы какой с нею не случилось, - говорила тихо. Ольга и шла к своим делам.
Все то слышали другие посадские и простые люди, и Малуше той передавали. А она знать твердила так:
– Князь великий мя в обиду, беду не допустит. Следит зорко он своим великим глазом за всем и за мною также.
Верили люди сему и всякий раз Малушу в душе своей оправдывали. Знали многие, что в тяжбе с князем она состоит, но об том помалкивали и только иногда тихо переговаривались.
– Что нам смердам от того. Пусть, хоть поживет немного, как людям полагается. Князь-то ей подарки носит, всяк угощает и услаждает. Нам того не дано, так пусть, хоть она познает какое-то счастье людское.
Надо сказать здесь, что смердами назывались так потому, что порою от многих людей смердило, то есть запах пота распространялся. Благовоний тогда особо не было, а в реке мало кто купался.
Боялись течения ее и воды, круговертью заходящей. Мылись в бане, как правило, paз в неделю, а то и реже. В зависимости от того, как дожди наполнят ту купелю общую, да река подойдет ближе к их домам.
Что же касается князя Святослава, то глаза у него были действительно большими, а иногда светились, как у кошки средь темноты. Чем-то эти глаза Олеговы напоминали, только не было в них голубизны неба, а только серо-зеленоватость одна.
Но вот все же беда та случилась, и робь Малуша бременем обзавелась.
Узнала Ольга о том и хотела уже казнить ее самостоятельно. Но, поддавшись мимолетному чувству человеческой любви, все же не стала делать того, а позвала Добрыню и велела отвезти ее домой.
– Только сделай так, чтоб никто об том не узнал. На тебя полагаюсь, сотник.
Гридень я, а не сотник, княгиня,- ответил Добрыня, удивившись тому.
Коль говорю так, значит, так и есть. Отвезешь домой и сюда возвращайся. Станешь сыну моему ближней рукою и опорою в деле ратном. Хоть и зовут Добрынею тебя, но я знаю, что отрок ты храбрый и всяк князя собою в бою прикрываешь.
Исполню волю твою, княгиня, - ответил гридень и отвез Малушу обратно.
По дороге рассказал ей обо всем сам и велел помалкивать, и никому ничего не говорить.
Что же отцу и матери скажу я?
– спросила Малуша у своего брата.
Ничего, скажешь, с гриднем сошлась, а он тебя бросил.
На том и порешили. Но не так оно сталось в жизни самой.
Узнав обо всем, Святослав бросился вдогонку за своею женою, узами не облаченную. Где-то перед домом ее и догнал.
Поговорили они, но все же Малуша не захотела возвращаться обратно. Знала, что княгине то не понравится и что участь тут же придет, коль если воротится. Но князю того не сказала, а просто молвила: