Поле Куликово

Правильно, кроме смерти и ждать больше нечего. Так оно всегда и было. Потому и речи вестись об том не моглось.

Княгиня Ольга зорко следила за всем и по роду своему передала то же.

Итак, Малуша та в терему проживала и сына своего на ноги возводила. Добрыня за ним приглядывал и надальше стал его воспитателем. Князь же, как и прежде, с Малушей не разлучался. Боялась Ольга, что вновь она может бренною стать.

Потому, через время небольшое где-то около года, она вновь отослала ее к родным. Никто тому не сопротивлялся.

Ни сама Малуша, ни брат ее, ни даже князь, к тому времени уже немного постывший в любви своей и занятый другими делами.

Малуша домой воротилась, да там и прожила всю жизнь, больше детей, не ведая и замуж не выходя.

Бывало, навещал ее князь и уговаривал воротиться по доброте своей душевной. Но мать сына его не соглашалась, и так она на том месте и осталась до самой своей смерти.

Святослав по большей части с половцами воевал, отгоняя их всяко от своих земель. Хотел он однажды пойти на Царьград, но ветром паруса порвало и суда многие о камни побило. Воротился тогда князь, так и не изведав чуда-града того.

Опечалилась Ольга по поводу тому и велела сыну в другую весну собираться. Не хотел сам князь того, но матери все же подчинился и с годом новым полноводным вновь пошел в ту сторону.

Но то ли что-то в реке случилось, то ли бог их Перун не дал тому состояться, но лодии вновь не прошли и на берег их все повыносило.

Погибли многие люди при этом, и сам Святослав чуть не погиб, но все же река вынесла его на берег.

Казалось бы, спасся он и люди его от воды реки полноводной, но тут другая беда подоспела. Повстречался на пути обратном ему Куря, каган тот, с которым когда-то он разговор имел.

Сошлись они в бою примерно равном. Людей особо не было с обоих сторон. Каждый хотел силу свою доказать и принадлежность к крови русской.

Сказал тогда Куря Святославу при встрече в едином бою:

– Князь Святоч /так он его прозывал/, есть у нас одна земля. Хватит ее на всех. Гоните вы нас подале от себя. Позволь к роду вашему присоединиться. И не нужно будет что-то доказывать и воевать между собой. Оба мы сильны и к земле этой принадлежим по крови сходной.

– Не ведал мне никто об том, Куря, – отвечал Святослав, – мать княгиня Ольга говорила только о другом. Враги вы наши и земли Руси. Потому и сражаюсь с тобою.

– Не верь этому. Смуту она пускает. Притворна мать твоя. Обманывает, не хочет, чтоб мы братьями стали.

– Какой ты мне брат. Ты даже не похож на людей наших.

– То не моя вина. Так земля и степь ее сотворили. В пыли живем, воды веками не видим. Вот только сейчас и добрался к ней, к реке этой большой.

– Не верю я слову твоему. Враг ты мне и все тут. Боишься в бою coйтись – так сдайся тогда.

Обиделся тогда Куря на эти слова, и мечи их в бою сошлись. А вскоре князь пал под его рукою и кровь хлынула из тела на кручу ту большую, где они сражались.

– Правда твоя, – сказал Святослав, уже умирая, – кровь одна у нас с тобою. Чувствую это, но уже умираю.

Присел возле него каган печенежский и глаза ему закрыл, в небо смотрящие.

– Думал, поймешь меня, брат Святоч. Но не послушал ты меня, а послушал мать свою, Ольгу-княгиню. Лучше бы глаза твои внутрь смотрели и врага там искали, а не средь народу моего или какого другого.

Сел Куря на коня и вместе с другими умчался в степь. Только раненые и остались на месте битвы той. Мертвых в реку побросали, чтоб не хоронить среди камней этих.

Собравшись с силами, оставшиеся в живых после сечи той двинулись по брегу вдоль реки к Киеву.

И снова весть быстрее ходоков тех немощных до города дошла. Узнала княгиня о гибели своего окна и горько всплакнула, закричав при этом:

– Горько пожалеют те, кто это сделал. Бог покарает их за все. Стравлю племена их между собою и пусть, они друг друга побивают.

Так оно потом и случилось. Но прежде похороны князя состоялись. Воротила Ольга оставшихся в живых ратников вновь на ту кручу. Правда, уже на лодиях туда добрались. Там и захоронили Святослава.

Где смерть свою нашел, то там пусть и захоронен будет, – сказала княгиня и велела тут же укопать вглубь каменной земли той огромную яму, в которую и людей всех, что в живых после сечи остались, также уложила рядом.

Спите совместно, – молвила Ольга в своей особой жестокости, которой наделена была с детства, – раз не уберегли князя великого, сына моего Святослава.

Так и захоронили людей заживо тех и до сих пор по круче той живые призраки носятся, словно дань времени тому воздать хотят.

Кто там бывал и видел что – то знает. Не ветер так завывает. То дух людской от тел заживо погребенных и по сей день буйствует. Есть сила такая. Дьявольской ее называют или ворожбовской. Но сила та неуемлема от людских зол создана и этим же до сих пор и поддерживается.

Кто не был там, а еще пуще, кто хоть отчасти тем же страдает, не советую идти к тем местам. Могут призраки те и с кручи той столкнуть, могут в заводь какую завести или что другое подобное по злу сделать. То есть месть людская мертвая, до живых сейчас достающая.

Хоронили Святослава с драгими вещами разными. Холм вырос на могиле той большой. Стоит она до сих пор на том же месте и коль докопаться вглубь, то все то обнаружить можно. Важно только в сердце добро сохранить и без злого умыслу чинить дело то, ибо восстанет из-под земли призрак какой, учуяв по-своему чью-то мзду еще живую, и вглубь за собой утянет в бездну какую.

Ходили слухи, что Куря, князь-каган печенежский, якобы кубок из головы Святоча, брата своего, сделал. Вранье то все и в злобе большой той же княгиней придумано. Для того все делалось, чтоб печенегов-половцев тех с земли вовсе согнали и убили до самого последнего.

Ну, что ж, идем далее по следу тому и расскажем историю иную.

О Владимире Святиче речь пойдет, сыне покойного Святослава, которого встреча впереди с тем Курей ждала.

Захоронив сына, Ольга и сама с жизнью попрощалась.

Только два года после гибели той она и прожила. Опечалилась она так в своем горе, а еще повстречала перед смертью она глас божий настоящий.

От того и умерла, в сердце своем не выдержав. Испугалась за свои грехи, при жизни содеянные. Не простил то все Бог и до сих пор дух ее, той княгини великорусской, в аду земном пребывает.