Полёт феникса

Но и усадить кого-то на трон при живом императоре тоже было немыслимо. Подумав вместе с распорядителем Цза, мы всё же нашли выход. Мне снова предстояло сесть за троном, но на этот раз на спешно сооружённом возвышении, так, чтобы мне было видно всех сановников поверх его спинки, а всем сановникам было видно меня. А на балку над моей головой так же спешно повесили занавес из бус, пусть символически, но отделяя меня от собравшихся внизу мужчин.

Как ни странно, я почти не волновалась. Утро я провела с детьми — похвалила простенькую, по-детски старательную, но очень аккуратную вышивку Лиутар, которую дочка только что закончила и принесла мне похвастаться, поиграла в мячик с Шэйреном и его друзьями в саду, поучила новые слова с Ючжитаром. Впрочем, это занятие мальчику быстро наскучило, и он принялся бегать по комнате, попутно разрушив крепость из кубиков, которую старательно выстраивал его брат. Пришлось ловить Шэйрена и оттаскивать его от визжащего скорее от увлечения игрой, чем от страха, Ючжитара.

— Почему он вечно мне мешает?! — возмущался старший. — Матушка, я его только один раз стукну!

— Тихо, тихо, — я посадила сына рядом, кивнув няням, чтобы вывели младшего в сад. — Не надо его бить, он пока ещё не понимает, что сделал плохо. Сейчас мы вместе достроим твою крепость. А про Ючжитара помни — ты старший, ты должен оберегать его, а не бить.

Судя по надутому виду Шэйрена, оберегать мешающего брата ему отнюдь не хотелось. Но я надеялась, что если я буду достаточно долго и регулярно "держать его за уши", то наставления привьются. Как бы там ни было, а Шэйрен должен запомнить, как ради своего блага, так и ради спокойствия всей империи: он — второй. И обязанностей у него больше, чем прав.

У Ючжитара, впрочем, тоже обязанностей хватит, но его наставлениями можно будет заняться и позже, когда подрастёт.

В общем, время прошло незаметно, и на аудиенцию я явилась в достаточно приподнятом расположении духа. С высоты сооружённого на скорую руку, а потому довольно шаткого помоста я оглядывала выстроившихся внизу сановников. Они перешёптывались, поглядывая на меня, и я невольно почувствовала, как моя спина выпрямляется ещё больше, а подбородок поднимается вверх. Я — Небесная Повелительница, они — мои подданные, и лучше бы им это усвоить поскорее, если до кого-то сей очевидный факт ещё не дошёл.

— Аудиенция начинается! — пропел Цза Чуали, и все собравшиеся опустились на колени, чтобы хором провозгласить:

— Тысячу лет жизни императрице Фэй!

Секунду или две я созерцала согнутые в земном поклоне спины.

— Её величество созвала вас, сановники, чтобы обсудить дела, не терпящие отлагательств! — провозгласил евнух Цза, и по залу прокатился вздох и волна шепотков. Похоже, все были уверены, что речь пойдёт о каком-нибудь пустяке.

— Министр Лао, — громко приказала я, — я хочу услышать ваш доклад.

Земельный министр уже поднялся, чтобы выйти вперёд, когда от подножия трона раздался другой голос:

— Ваше величество, у меня есть доклад.

Все посмотрели на Ведающего нравами, ещё одного из Трёх Верховников.

— Говорите, сановник Цзаю, — разрешила я.

— Ваше величество, недопустимо решать дела государственного значения в отсутствие его величества. Прошу ваше величество отложить решение от возвращения вашего царственного супруга.

Третий Верховник, Ведающий работами, согласно кивнул. Я посмотрела на гуна Вэня, и тот не заставил себя ждать.

— Ваше величество, у меня тоже есть что сказать, и дело не терпит отлагательств. По донесениям из разных концов империи голод и засуха приводят к волнениям и смутам. Чернь громит дома и склады торговцев в поисках утаенных запасов еды, и даже государственные склады и дома провинциальных сановников подвергаются опасности. Множится число проповедников, провозглашающих, что это бедствие — посланная Небом кара. Я должен повиниться перед его величеством и вашим величеством: я не настоял в своё время на том, чтобы мятежные округа, посмевшие поколебать алтари Земли и Зерна при его величестве императоре Иочжуне, были должным образом успокоены и очищены от скверны. Казалось, что смута стихла после победы над степными варварами и славного воцарения его величества Тайрена. Но теперь ясно, что смутьяны не унялись, а лишь притихли на время. Позавчера я получил известие от своих людей: в округе Тэйно появился некий Чжи Аулар, провозгласивший, что Небо отняло свой Мандат у недостойного императора, и вручило его достойному — самому разбойнику и мятежнику Чжи. По донесениям, он уже объединил вокруг себя несколько тысяч человек, и число его сторонников растёт. В соседних провинциях тоже неспокойно. Я считаю, что нужно как можно скорее послать войско, чтобы раздавить смуту в зародыше, не дав ей распространиться.

Вот вам и ответ, почему императорский дядюшка не пользуется ситуацией, чтобы расшатать власть нынешнего императора и в который раз попытаться протолкнуть на трон своего сыночка, подумала я. Да потому, что ситуация выходит из-под контроля, и у возмущённого народа уже есть свой кандидат, которому молодой господин Руэ нафиг не сдался. Между тем прокатившаяся по залу новая волна шёпота свидетельствовала, что для большинства собравшихся известие стало новостью. Как и для меня, собственно. Нет, я знала о случаях волнений, однако считала, что власти на местах с ними справляются. Но чтобы всё зашло настолько далеко…

— Вы всё ещё считаете, что нам надо дождаться возвращения императора, сановник Цзаю? — спросила я. — Боюсь, если мы будем ждать, ничего не предпринимая, его величеству будет некуда возвращаться.

Верховник поджал губы, но ничего не ответил.

— Необходимо как можно скорее собрать армию и назначить способного полководца, — повторил гун Вэнь.

— Ваше величество! — почуяв, что разговор пошёл всерьёз, тут же откликнулся другой сановник. — Военные дела имеют чрезвычайную важность. Кандидатуру командующего нельзя выбирать поспешно, необходимо всё тщательно взвесить. И, разумеется, поставить в известность его величество.

— Сановник Цзи понимает, что положение может измениться десять тысяч раз? Дело не терпит отлагательств!

— Разумеется, его величество будет поставлен в известность, как только гонец доберётся до него, — сообщила я. — И мы должны сообщить ему не просто о бедствиях, но о принятых против них мерах. Господа сановники, ваши предложения: кто способен возглавить поход против мятежа?

— Докладываю, ваше величество, — поклонился гун Вэнь. — Я рекомендую на пост предводителя армии командующего Жэнь Гуэля. На пост же товарища предводителя назначить моего сына Руэ Шина.

— У вашего сына есть военный опыт?

— Ваше величество, я потому и рекомендую его, чтобы мой сын набрался военного опыта. Под командованием опытного полководца он сумеет проявить свои таланты.

— Ваше величество, командующий Жэнь пусть опытный, но заурядный командир, — возразил военный министр. — Я бы рекомендовал командующего Иня. Он всю жизнь был как конь в боевой колеснице, из ста сражений — сто побед.

— Только, боюсь, он слишком стар. Сейчас нам надо всего лишь разбить горстку мятежников, здесь не нужны выдающиеся способности, хватит опыта и старательности.

— Полагаю, командующие армией, потерпевшей поражение от мятежников при предыдущем императоре, рассуждали так же, — заметила я. — Едва ли стоит недооценивать противника. Есть ещё какие-нибудь предложения?

Других предложений не было.

— Господин Великий защитник, вы сами — далеко не новичок в сражениях. Вы уверены, что названные вами люди справятся с задачей?

— Совершенно уверен, ваше величество. Если же я ошибусь в своих оценках, то готов понести ответственность за поражение наравне с ними.