Полет из Ленинграда в Питер

И вот уже улетает наш «ласковый Мишка», символ этой Олимпиады, на связке воздушных шаров ввысь, и там в голубой бездне пропадает. У тех, кто на стадионе захватывает дух от реальной неизбежности конца любой сказки. Слёзы льются рекой по обе стороны экрана.

Душе требуется продолжения праздника, и моя подруга Марина утаскивает меня в Ялту.

– Представь, мой дядя говорит мне, что мол, дорогая племяшка, могу послать тебя в лучшую гостиницу города Ялты, в гостиницу «Ялта». Короче сплошная «Ялта». А это интурист. До тебя доходит?

–А с чего вдруг? В этот самый интурист разве можно нам простым смертным?

– Мой дядя так и говорит, что можно. Потому что, там в интуристовских гостиницах всё было подготовлено для приёма иностранных делегаций, а их-то и нет. Выступили на олимпиаде и сбежали. Ты ведь знаешь о бойкоте. Кто -то вовсе не приехал, а кто-то после окончания сразу отчалил восвояси. Никаких поездок по нашей стране.

– Ой, хочу поехать в Ялту – Ялту вместо делегации. Насладится всем крымским изобилием. И лучшей гостиницей.

– Летим на самолёте, чтобы скорее, чтобы сразу туда, в самую середину интуристовского комфорта. А твой муженёк, не будет против?

– Не посмеет. Что он не понимает, что значит летом гостиница интурист в Крыму, в Ялте. Это же случай, нечаянная удача.

– И билеты на самолёт будут, для дяди это не проблема.

– Спасибо твоему дяде!

«И ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ЯЛТА!»

«Два года без отпуска, только хирургия в стенах больницы Скорой помощи, и бесконечная учёба на факультете подготовки руководящего состава медицинской службы в Военно-Медицинской Академии. Два года как я распрощался с Камчаткой.

И всего месяц отпуска, совсем недолгая свобода. И снова позовёт служба».

Вокруг всё жужжит олимпиадой. Из каждого открытого окошка слышны спортивные репортажи. Забавно, интригующе. Многие страны из-за войны в Афгане отказались участвовать в ней. Но тем не менее Московская Олимпиада удалась.

Мне захотелось ласкового тёплого моря, Черного, конечно. Ещё подумал о крымском вине, и воспоминание об отпуске с друзьями после второго курса теплом разлилось по сердцу. Тогда был Гурзуф с небольшими разноцветными домиками, садами, полными абрикос, слив, черешни. Ресторанчики и бочки с вином на набережной, комната с балконом арендованная на пятерых.

У всех ангина и лечение тёплым Агдамом. Агдам закапывали в песок, он нагревался и этим пойлом полоскали горло, но мы больные ничего не выплевывали, а глотали эту невообразимую жидкость. Такие полоскания не меньше восьми раз в сутки ангину излечивали за два дня.

А сушёная рыбка от гурзуфских моряков была слаще любого южного фрукта. Как всегда в 1968 году все было в дефиците, пиво можно было купить только в баре для комсомольских работников в международном лагере Спутник.

Вспоминаю, как однажды, накупив связки вяленой рыбки и повесив их себе на шею, мы отправились днём в Спутник. Мы были молоды, можно сказать юны, и с юмором у нас было всё в порядке, поэтому пользовались успехом у девушек- официанточек, а особенно у барменши того бара, шикарной брюнетки с ярко красными губами и большой высокой грудью, на которой взгляд всегда задерживается. Мы старались как могли, делали ей комплементы, развлекали и даже намекали о будущих отношениях.

Попросили мы её оставить столик на вечер, и она пообещала. Это была огромная привилегия. Узнав, что в баре остался один ящик Жигулевского, а это двадцать бутылок, каждая из которых стоила двадцать восемь копеек, мы сразу заплатили за него и сказали, что возьмем его вечером. Из напитков в баре были только розовый ликер и коньяк, три звездочки, понятно безумно дорогие, и для нашего кармана и то и другое было недоступно.

И вот вечером вся местная элита, а именно работники торговли, артисты, цеховики, из которых потом выросли кооператоры, каталы и доступные девушки за соседними столиками потягивали коньячок, а своих спутниц угощали ликёром.

Вечер был жаркий. Мы сидим, попиваем холодное пиво с сушеной рыбкой. Глядя на нас, остальным посетителям тоже захотелось холодненького пивка. Однако в баре им отвечали, что все пиво уже выкуплено ребятами.

Какой мужчина не захочет иметь то, чего ему недоступно. На просьбу продать бутылку пива, мы предложили не покупку, а обмен. Сначала мы обменяли три бутылки пива на бутылку коньяка. Следующая бутылка коньяка была обменена на две бутылки пива, следующая уже пошла один к одному. Через час за бутылку пива нам давали уже три бутылки коньяка.

Потом уже мы всех стали угощать коньяком. Это пиво- коньячное пиршество сопровождалось хоровым пением и общими танцами. К концу вечера все так набрались, что чувствовали себя братьями навеки.

Воспоминание отчётливо выявило моё желание немедленно рвануть в Крым. И пусть это будет Ялта!

«ЭТО ЖЕ ТОТ САМЫЙ БАР ИЗ «ЗОЛОТОЙ МИНЫ»

Приятель Серёга Хвостов из медслужбы камчатской флотилии получил назначение в Ялту начальником Дома отдыха Черноморского флота. Когда Серёга устраивал нам отвальную, он сидел переполненный гордости, переходящей в напыщенность. Он время от времени закидывал голову назад, замирал, думая о своём высоком, потом как бы невзначай возвращался к нам и начинал размахивать руками от переизбытка эмоций. Он старался нам не показывать как далеки мы теперь от него, удачливого. Он то на бережку, а мы по прежнему «рожа в масле, хрен в тавоте, но зато в подводном флоте».

Мы понимали, что без волосатой руки здесь не обошлось, и несмотря ни на что радовались за него. Ведь кому-то должно по жизни везти. Ещё он, изрядно поднабравшись, проговорился, что Валентина, его жена уже там, и работает она в ялтинском управлении гостиничного хозяйства. Это совсем было запредельно. Да, родственные связи нашего Сергея были всемогущи.

Улетая с Камчатки, он не оставил свои телефоны. Как бы, не надо, не ищите.

Тем не менее, я здорово рассчитывал на Серегу, когда летел в жаркую Ялту, где маячили не менее жаркие встречи.

Первое, что случилось, я не нашёл ни Серёги, ни Вали. Они улетели к родителям на юбилей. Второе, уже приятное, я смог уболтать Ирину, Ирочку, Валину коллегу, чтобы она меня поселила в любую гостиницу на её усмотрение. Так как я долго и красочно рассказывал про нашу камчатскую жизнь, хлебосольную семью Хвостовых и про Валин салат с крабом, с морской капустой, с красным перчиком и с лучком, то Ирочка, наверное, так живо представила это роскошное блюдо, что у неё пошла слюна, и она растаяла.

Ирочка устроила меня в недоступную простым курортникам гостиницу «Массандра», чудесное двухэтажное деревянное строение с колоссальными террасами, в парке Массандра. Главное преимущество этой гостиницы было то, что по её карточке пускали на пляж гостиницы «Ялта», которая по счастливой случайности соседствовала неподалёку.

Но я не поспешил этим воспользоваться, меня влекло туда, где мы героями – любовниками шлялись по узким кривым улочкам, наслаждались юностью и беззаветно верили в свою счастливую судьбу.