Полет Кондора

И вот теперь неизвестно куда исчезнувшие «клиенты». Точнее, известно — в туман довольно нехорошего вида.

— Что–то не охота мне идти туда, — повторил Базука.

— А мы туда и не пойдем! — сообщил Шторм, приняв решение. — В этих местах кто–нибудь бывал, нет? А я бывал. Тут в сторону Милитари и АТП направление одно, так что птенчики наши никуда не денутся. — Смех был ему ответом.

— Значит, так, — распорядился Шторм. — Двигаемся еще час. Потом два часа на привал, отдых, приведение себя в порядок. Каждому — пересчитать боеприпасы до последней штуки, особо тщательно — жратву, до последней крошки. Затем равномерно распределим добро и двигаем дальше. А как выйдут–то братцы–кролики из тумана — тут мы их и встретим тепленькими! Нам предстоит крепко постараться, чтобы выполнить этот заказ. Но кто ж знал, что все так обернется? А сейчас — напра–ву! — скомандовал Шторм. — Шагом–арш вперед, вдоль вот этой дурацкой облачности. — И, вздохнув, добавил: — Ну а чтобы не горевали, ребята, вот вам мое решение — все премиальные покойников делятся между уцелевшими. Себе я не возьму ничего сверх обговоренного…

Подчиненные Шторма с обожанием уставились на шефа.

— Командир, ну ты и человек! — восхищенно гаркнул Тягач, сжимая своими лапищами сухую ладонь главаря.

Тот чуть улыбнулся в ответ. Как просто бывает управлять людьми — всего лишь вспомнить старую пиратскую мудрость: «Чем меньше нас останется, тем больше каждому достанется…»

Они молча шли рядом по осколкам бетона, штукатурки и асфальта, держа оружие наготове. Кондор закинул АК за спину, взял пистолет наизготовку, не забывая время от времени посматривать на ПДА и детекторы. Ветер подымал клубы пыли и тихонько гудел в уцелевших проводах.

Осторожность была тем более не лишней, что в этих краях Кондору бывать не доводилось.

Зона сама по себе достаточно велика, и помимо знаменитых мест вроде Припяти или Агропрома и куда менее исхоженных вроде Могильников есть масса безымянных мест — не очень посещаемых или из–за бедности артефактами, или из–за изобилия аномалий или неудобных маршрутов, и если…

Ему показалось или и в самом деле среди руин что–то быстро промелькнуло?

Кондор остановился так резко, что Игорь, не успев отреагировать, прошел еще пару шагов, прежде чем обернулся. Сталкер приложил палец к губам и попытался знаками показать опасное направление.

Игорь кивнул и, взяв «Грозу» наизготовку, через оптику автомата осмотрел окрестности — ничего подозрительного. И они двинулись вперед, переступив рухнувшие плиты ограждения железнодорожной станции. Со всех сторон окружали обшарпанные, облезлые и полуразвалившиеся здания. Скособоченные коробы бетонных корпусов с темными провалами окон, казалось, источали темную подозрительность. Держа наготове оружие, путники продолжили движение. Вдоль дороги возвышались Широкие бетонные площадки–рампы. Между рельсов, широко расставив длинные железные ноги–опоры, стоял козловой кран.

На пустынном ремонтном дворе среди мертвых автопогрузчиков застыл обгорелый и какой–то смятый локомотив. Вокруг валялись бочки и контейнеры, потрескавшиеся стены складов увивала подозрительно буйная растительность. Между стальными опорами висел раскуроченный здоровенный тельфер. Ржавый стальной крюк тихо позвякивал в такт порывам ветра, раскачивающим его. С правой стороны путей чернели пустыми провалами ворот пакгаузы и склады. Между двумя из них Игорь зафиксировал с холодком в душе аномалию в виде зеленого шара…

Со зданий осыпалась штукатурка, а кое–где даже обвалились стены. На земле валялись выбитые двери, а под ногами хрустело стекло. Очень слабо пахло гарью. Кондор окинул долгим взглядом окружающий индустриальный пейзаж.

Старое здание красного кирпича, ржавые рельсы, чугунные балясины стрелок, поверженный тяговый трансформатор… Посреди двора, уткнувшись ковшом в фонарный столб, мертвой горой застыл экскаватор. Из–под крышки моторного отсека торчали сгнившие резиновые шланги и какие–то запчасти — словно выпущенные внутренности железного динозавра. Они прошли еще немного и остановились у серой оштукатуренной стены.

На фасаде, почти под самой крышей, Кондор заметил выложенную силикатным кирпичом дату «1978 год». Подумать только, сколько лет прошло, а надпись все еще цела, хотя те времена представить–то толком не получится, настолько тогда все было другое! Восемь лет до Первого Взрыва — а его отцу только пять.

— Эй, Мур, — окликнул он спутника. Тот не отвечал. — Мур, ты в порядке? — Он быстро повернулся.

— Я в порядке, — сообщил Игорь, словно стряхивая наваждение. Похоже, странная магия руин действовала и на него.

Путники прошли еще немного и оказались перед рухнувшими воротами, через которые и покинули железнодорожную станцию, выйдя в городок.

Слева, между приземистыми строениями, одиноко торчал фонарный столб. Было очевидно, что раньше он был здесь одним из многих, но все остальные по обе стороны от него оказались словно срезаны под корень гигантскими кусачками. Они пошли по этой улице — не из любопытства, а потому что она точно совпадала с направлением движения. Двухэтажные панельные дома обвалились, а вот частный сектор, хотя и потемнел и обветшал от непогоды и выбросов, все же сохранился лучше.

По обочинам возвышался бурьян в человеческий рост, на нейлоновых веревках у домов моталось ветхое тряпье — неведомо как уцелевшие остатки вывешенной когда–то на просушку одежды. Дома, обмытые едкими дождями, бесстыдно выставляли на обозрение серые шлакоблоки и кирпич стен. Иногда казалось, что в окнах возникает какое–то шевеление.

Дома облупленные, грязные, с разбитыми окнами, под которыми грудами в рост человека лежал всякий хлам — ящики, бочки, ржавые куски железа, ломаная мебель, гнилое тряпье. Как будто толпа безумных старьевщиков выкидывала из окон добро, оставленное в брошенных жилищах. Пару раз из подвалов доносились подозрительные звуки.

В таких местах, прикинул Кондор, самая большая опасность — контролеры и крысы с их повелителями. Но техника показывала полное отсутствие мутантов — что успокаивало. Припахивало помойкой — хотя все должно было перегнить уже не один год назад. Их окутывала мрачная, мертвая тишина — как в древнем склепе.

Кондор подал знак остановиться, вглядываясь в пространство на площади. Перевернутый автобус, врезавшийся в перевернутый же грузовик, и серый БТР с эмблемой в виде головы оскалившегося волка и надписью «ОМОН», раздавивший какой–то павильончик.

— Ты ничего не чуешь? — осведомился Кондор, не поворачивая головы.

— Не знаю, — сообщил Игорь, уже привычно сдвигая поближе автомат. И добавил: — Что–то стремно…

— Угу. Того и бойся… — Сталкер все явственнее ощущал на себе чей–то взгляд, непонятный, но давящий. Так бывалый боец ощущает, когда вражеский снайпер, не отводя глаза от окуляра, ловит каждое твое движение.

Он даже прикинул, откуда на него может смотреть неизвестный, — от обычной кирпичной пятиэтажки словно тянуло сквознячком. На фасаде ее когда–то была мозаика, изображавшая уже не понять что — смальта и кафель как будто оплавились, расплылись, стекая вниз.